Время Бармаглота

Колодан Дмитрий Геннадьевич

Они прошли по улице, пару раз свернули и вышли на широкую площадь. На противоположном конце стояло высокое здание из стекла и бетона — заброшенный стадион. Стены крошились и трескались от влаги, стекла перебиты, в ряду флагштоков перед входом — ни одного прямого… Рано или поздно стадион обрушится и станет пародией на римский Парфенон.

— Видишь? — сказал Ван Белл. — Здесь и заседает их Совет.

— На с-стадионе? — прищурившись, спросил Джек.

— Ты не думай, что они игры смотрят. Они заседают — сидят и ничего не делают.

— Как

и везде, — сказал Джек.

— Я подожду тебя снаружи, — сказал Ван Белл. — Болтать с Советом — без меня. Терпеть не могу старых зануд. Я буду в «Грифоне». И помни о времени, если не хочешь искупаться.

Полковник махнул рукой на прощание. Джек проводил его взглядом и направился к стадиону.

Высокие двери были открыты нараспашку, но вход в здание перегораживал вращающийся турникет. Джек толкнул планку — механизм заклинило намертво.

В стороне Джек увидел двух людей-устриц в темно-синей форме констеблей. Хотя полиция в Городе Устриц была своя, формально она считалась частью королевской.

— Я войду? — сказал Джек, доставая жетон. Ему не ответили.

Джек перепрыгнул турникет. Никто его не остановил, констебли-устрицы даже не взглянули в его сторону. Створки раковин плотно сомкнулись.

По темному коридору Джек вышел к игровому полю. Невозможно было сказать, когда здесь проводилась последняя игра: с одной стороны — подстриженный и ухоженный газон, с другой — огромный, ржавый софит лежащий поперек поля. Амфитеатр разделялся на чередующиеся цветные сектора.

Все зрительские кресла занимали старики и старухи. Те, что сидели на первых рядах, почти разваливались от старости. Их раковины бугрились, исчезая под тяжелыми известковыми наростами. С каждым следующим рядом Совет молодел, но и наверху сидели далеко не юнцы.

Структура Совета была простой. Когда один из его членов умирал, ряд просто сдвигался на одно кресло вниз. Освободившееся место занимал кто-нибудь из числа старейших жителей Города. Садился и наружу уже не выходил. Лишь медленно опускался, до самого конца. Внизу, под деревянным ограждением, лежали пустые раковины. По стадиону ползали крупные омары. Клацая клешнями, они устраивали битвы за те раковины, в которых было чем поживиться.

Джек перелез через ограждение и направился к белому кругу в середине поля. Подстриженная трава пружинила под ногами. Джек чувствовал, что устрицы смотрят на него. Совет молчал, тишина давила. Впрочем, причиной гула в ушах могло быть и возвращающееся море.

Встав в центре круга, Джек огляделся. Он плохо представлял, как разговаривать с Советом. Кричать бессмысленно — даже на краю поля его будет не слышно, не говоря о верхних рядах. К тому же члены Совета наверняка туги на ухо. Оставалось лишь положиться на причудливую логику этого мира.

— Я Джек, — сказал он, не повышая тона.

— Мы знаем, кто ты, — ответил Совет. Тысячи голосов вещающих в унисон. Плотный воздух завибрировал; если бы поблизости оказалось

стекло, оно бы рассыпалось в пыль.

— Отлично.

— Зачем ты пришел, Джек? Мы не звали тебя.

— Я ищу устрицу, — сказал Джек. — Которая устраняет м-моржей. Вы знаете об этом?

Любопытный омар размером с кошку, подполз к ноге. Джек отпихнул рака, пока тот не решил проверить на прочность его обувь. Носки промокли насквозь, в ботинках хлюпало, словно он стоял в глубокой луже.

— Такая информация Нам поступала, — сказал Совет. — Мы сделали официальное заявление. По Нашим данным, эти устранения — твоя работа.

— Нет, — сказал Джек. — И, з-значит, за этим стоит кто-то из ваших людей. Я хочу знать, кто именно и г-где его найти.

По рядам совета прокатился гул. Джек чувствовал, как сгущается воздух. Что если Ван Белл ошибся с оценкой времени? Или время в Городе Устриц бежит быстрее, чем снаружи. Если так, скоро к мокрым ботинкам прибавится кое-что похуже. Совсем не к месту вспомнились причитания селенитов и прощальная реплика Библиотекаря.

— Никто из членов колонии не имеет отношения к этому делу, — наконец сказал Совет.

Джек задумался.

— Д-допустим, — сказал он. — А устрицы не из к-колонии? Среди них есть с-способные на устранения?

Время тянулось медленно и страшно быстро. Рядом с поваленным софитом омары затеяли драку, больше похожую на странный танец. По ногам хлестнула невидимая волна — Джек пошатнулся. Но, как бы то ни было, он не уйдет, пока не узнает то, что ему нужно.

— Номер сорок два, — сказал красный сектор Совета, и опять воцарилась гудящая тишина. Джек ждал.

— Случай имел место, — сказал Совет.

— Что за с-случай?

— Внутреннее дело, — ответил Совет.

Джек прикусил губу.

— То есть, вы отказываетесь давать п-показания королевской п-полиции?

Он повернулся, осматривая сморщенные лица членов Совета. Колышущуюся бледную мякоть в щелях раковин. В чем-то Ван Белл был прав — разговаривать с устрицами то еще удовольствие.

— Королева Нам не указ, — сказал Совет. — Пусть она рубит головы на земле, а под водой мы и сами разберемся.

— Тем не менее, вы ее п-подданные, — напомнил Джек.

— Так и есть, — согласился совет. — Пока она не сует нос под воду.

— Отлично, — сказал Джек. — Тогда с к-какой радости вы лезете в то, что происходит на с-суше?

Совет загудел так, что заложило уши. Каждый из цветных секторов что-то говорил, но вместе все сливалось. Бесполезно даже пытаться понять, о чем идет речь.

— Номер сорок два не является членом колонии. Мы не несем за него ответственности, — наконец сказал Совет.

— З-значит, — сказал Джек. — У вас нет и п-причин что-либо скрывать.

— Есть. При незначительном перевесе голосов Мы решили открыть тебе обстоятельства дела. При условии, что информация не попадет в газеты.

— Это я могу обещать, — кивнул Джек.