Время больших побед
Шрифт:
Черт!! Вот это рояль! Только-только – и мы! Хотя как сказать: было бы хуже встретить их уже в море, катер на ходу, все на борту. Но это значит, «потеряшки» сейчас вернутся, сколько у них времени, чтобы отправить свое сообщение?
В темпе привожу немца в прежнее состояние – затыкаю рот. Вылетаем на палубу.
– Сейчас пойдут. Вот по тому спуску, там и прижмем. Работаем только валом и винторезами – бесшумно. Как только к тому камню подойдут.
Ближе подпускать нельзя – разглядят что-то не то. А там спрятаться негде. Открыто все как на ладони. Интересно,
Свенссон мнется сзади. Ну, чего тебе еще?
– Вы нас убьете. За что?
– Тьфу! – отвечаю. – Сказал же, не тронем, слово даю! Мы уйдем сейчас, и никак ты нам не помешаешь. А к немцам побежишь потом – так они ни за что не поверят, что ты не сообщник, тогда точно тебя и семью – тебе это надо? Вот только ножик из рукава убери – не успеешь! И тогда прости, но придется твоих вслед.
Он разжимает ладонь – и нож падает на палубу. Я поднимаю.
– Финка, – говорю, – рыбу потрошить в самый раз. А для рукопашной – не совсем. Не нужен мне.
Кидаю. Нож втыкается в стенку каюты баркаса.
– Иди, дядя, посиди тихо совсем немного. А будешь под ногами путаться, пулю шальную словишь с той или другой стороны.
– Идут!!
Точно, спускаются. Шесть, семь, восемь. Ну, должен же кто-то с поста концы на берегу отдать? Заметят ли немцы непорядок? Если и заметят – не должны дергаться резко. Это все же их тыл, их катер. Шаг прибавить, чтобы разобраться скорее, что происходит. О, они без оружия идут! Ну, у летехи, может, кобура на поясе, но винтарей и шмайссеров ни у кого не видно! Не повезло вам, фрицы, враз попасть НЕ НА ТУ войну!
Заметили фрицы или нет – неизвестно. У нас цели распределены уже – «лежу вторым, стреляю во второго», промахнуться нам с полусотни метров – не смешите!
Вот фрицы лежат. В темпе вперед! Вчетвером – надо же кого-то и в прикрытии оставить: во-первых, вдруг кто-то из немцев, по тому же закону рояля в кустах, вылезет наверх с гранатой рыбку поглушить? А во-вторых, присмотреть за Свенссонами – вдруг решат под шумок сделать ноги, а у них снаряжение наше секретное, не перетаскали еще. Надо, пожалуй, раумбот взять! И быстрее он, и с пушками, а с движками Влад разобрался уже, да и «инструктор» есть, тот обделавшийся немец-механик, второго в расход придется, чтобы подляны не ждать. «Влад, наше снаряжение с баркаса на борт, Свенссонов припахать, пусть тоже помогут поднять-подать, мы на пост».
Пробегая мимо лежавших, делаем контрольные. И сталкиваемся с еще одним немцем, решившим спуститься к причалу. Хлоп, хлоп – есть, сразу от двоих!
– Партизанен!!!
Сука, крикнуть успел. Не слишком громко – но все же…
Вылетаем наверх. Ну, козлы!!!
Если возле вас такой крик или, хуже того, выстрел, что делать? Правильно – мгновенно на автопилоте в канаву, за камень, в любое укрытие, оружие к бою, палец на спуск, высматриваем цели. А если вы – гражданский? Или только призванный, без опыта или тыловой?
Вот именно – будете стоять столбом, крутя головой: «что это было». Первую секунду – точно. А второй секунды, если не повезет, уже не будет!
Так вот и немцам не повезло.
Полянка (вроде даже какой-то огород). Домик, сараи сбоку метрах в тридцати. И возле грядок фриц, на крыльце второй. Оба без оружия, глазенки вылупили на нас, замерев!
Стреляю в того, кто на крыльце. Поскольку ему скрыться – миг, а теперь лежи тушкой! Второй бежит к домику и орет, будто его режут:
– Партизанен! Партизанен!
Так и лег с пулей в затылке. Нырнул бы рыбкой меж грядок – прожил бы на несколько секунд дольше.
Выстрел! Из домика. В белый свет как в копейку.
Нас, конечно, на виду уже нет. Залегли за камнями. Фрицев осталось двое, и связи у них нет (не подходят нигде телефонные провода). И домик все же не дот! Хотя каменный, блин!
Движение в проеме. Ствол винтаря, кто-то выглядывает – хлоп! Вскрикнули – слышал ясно. Может, и не насмерть, но подранил точно. Что дальше делать?
– Эй, там! Предлагаю сдаться в плен. Иначе забросаем гранатами.
Надо спешить, пока там кто-то не связался со своими по рации. По всей видимости, один из двух – радист. Даю двадцать секунд – потом всем смерть! И пленных брать не будем!
Отчего-то я крикнул это по-английски. Сам понять не могу, как это вышло.
– Нихт шиссен! Не стреляйте, мы сдаемся!
Выходят двое. Причем один тащит второго. Обезоруживаем, связываем. Осматриваем дом – ничего для нас интересного. Ну, кроме бумаг и пары хороших биноклей.
– Моему товарищу нужна помощь. Окажите, как культурные люди.
Фриц-то по-английски говорит.
– Кто радист? – спрашиваю также по-английски.
– Он и был радистом, – показывает на скрюченный труп на крыльце.
Блин, да он же нас за бритских коммандос принимает! А что, идея хороша, может, будет не таким упертым. Со вторым, что был с ним внутри, все ясно! Проникающее в грудную клетку – не стоит и возиться. Стреляю ему в голову.
– Бесчеловечно! Мы – пленные, имеем право, – завопил немец. – Я не стану молчать, ваше командование вас накажет!
Все это он по-английски чешет. Ребята смотрят с интересом, как спектакль. Машу рукой – уходим! Тащим за собой и этого фрица до катера.
На катере все готово. Приказываю готовиться к отплытию.
– Влад, как движки и в баке?
– Все о’кей.
– Вопросы есть? Немца возьми!
– Вы русские???
Шлеп!
– Ну, Рембо… Убил?
– Да разве я ждал, что он прыгнет, как кенгуру, со связанными-то руками? Сам на кулак нарвался! Дышит вроде – нокаут!
Мне было любопытно узнать, что за мутный тип этот фриц? И по-английски балакает прилично. Имеет ценность или сразу его к рыбам? Так, ксива его – Вилкат Артур, фамилия какая-то прибалтская, обер-гефайтер (обер-ефрейтор, по-нашему «мосел» – младший сержант) 321-го батальона береговой службы. Тьфу, как это на русский перевести, не разбираю я по-немецки, кроме отдельных слов. Английский, испанский знаю, бывал и говорил, а с гэдээровцами не доводилось!