Время больших пушек. Битва за Ленинград и Севастополь
Шрифт:
Г.И. Ванеев, ссылаясь на «Морской сборник» № 1/1967 г., писал: «Только артиллерией линкора было уничтожено 13 танков, 8 орудий крупного калибра, 4 трактора-тягача, 37 автомашин и большое количество живой силы противника». [242] И ладно бы сие было написано в 1955 г. или даже в 1975 г., а то ведь в 1995 г.! Ведь стрельба велась по площади по расчету. А Платонов ехидно заметил: «…первая стрельба главным калибром проведена с ошибкой места корабля 30?40 кабельтовых, [243] так как штурман выдал для расчетов свое место в Стрелецкой бухте, хотя корабль находился в Южной». [244]
Поздно вечером 29 декабря, стоя на якоре в Северной бухте, «Парижская Коммуна» и «Молотов» обстреляли войска противника на подступах к городу. Линкор главным калибром произвел 36 выстрелов и противоминным – 60, а крейсер выпустил 115 снарядов. В 00 ч. 25 мин. «Парижская Коммуна» и «Молотов» вышли из Севастополя и в 16 часов 30 декабря
На сухопутном фронте 30 декабря весь день шли ожесточенные бои за овладение постом Мекензиевы горы и кордоном Мекензия № 1. Пост переходил из рук в руки несколько раз и к исходу дня остался в руках противника.
Как писал Манштейн: "Но на этом сила наступающих иссякла. 30 декабря командиры наступающих дивизий доложили, что дальнейшие попытки продолжать наступление не обещают успеха. Командование армии дало приказ окончательно приостановить наступление, после того как веские причины, приведенные им в докладе по телефону штабу фронта, убедили в необходимости этого и Гитлера. Более того, нам пришлось скрепя сердце отдать приказ об отводе войск с северного участка фронта на высоты севернее долины Бельбека. Без этой меры было бы невозможно высвободить необходимые силы. Нашим войскам, глубоко вклинившимся в расположение противника, трудно было бы долго держаться. То, что Гитлер был недоволен этим решением (хотя и не мог изменить его), так как оно противоречило только что отданному им строгому приказу, запрещавшему добровольно оставлять что-либо, ничего не значило в сравнении с ответственностью, которую я испытывал перед войсками, понесшими такие большие потери. Но, именно думая о своих войсках и о том, как сохранить людей, мне пришлось принять это решение.
Итак, первая попытка штурмом взять крепость Севастополь потерпела неудачу. За нами осталось преимущество более плотного окружения крепости, для которого требовалось меньше сил; мы также захватили удобные исходные позиции для последующего наступления. 30-й армейский корпус на юге также захватил важные пункты на местности, необходимые для последующего наступления. Но это было слабым утешением, если учитывать понесенные жертвы". [245]
Тем не менее, советские историки считают датой прекращения второго штурма Севастополя не 30-е, а 31 декабря 1941 г. В этот день немцы атаковали наши позиции в направлении деревни Буденовка. В 10 часов утра два батальона немцев с шестью танками атаковали наши части, находившиеся к югу от поста Мекензиевы горы. Огнем артиллерии и контратакой нашей пехоты к 12 ч. 30 мин. атака немцев была отбита.
В 12 ч. 35 мин. в том же направлении два свежих батальона немцев пошли во вторую атаку. Одновременно еще один немецкий батальон атаковал наши позиции в направлении кордона Мекензия № 1. Атаки эти также были отбиты.
В 16 часов немцы, перегруппировавшись, произвели третью атаку, но уже силами до полка. Разгорелся ожесточенный бой. Под давлением превосходящих сил противника наши части немного отошли и закрепились на рубеже: южная окраина поста Мекензиевы горы и кордон Мекензия № 1.Глава 13 Забытые десанты-Евпатория, Судак, Алушта
Бои в Крыму с 25 декабря 1941 г. по 2 января 1942 г. вошли в историю как «Керченско-Феодосийская десантная операция». В чем-то это справедливо, ведь основные боевые действия происходили на Керченском полуострове. Но в тени этого сражения остались небольшие десанты в Евпаторию, Судак и Алушту.
По первоначальному замыслу советского командования войска 51-й и 44-й армий должны были объединиться и развить наступление в направлении Карасубазара. Одновременно должны были наступать войска Приморской армии из Севастополя в направлении Бахчисарай – Симферополь. По ходу наступления должны быть высажены десанты: с Кавказа – в район Судака и Алушты, из Севастополя – в районы Евпатории и Ялты.
План наступления был составлен грамотно. Легко предположить, что даже небольшому числу немецких войск будет нетрудно удержать узкий керченский перешеек, а затем, подтянув резервы, контратаковать советский десант. Можно ли было надеяться, что части СОР, не имея достаточного количества гаубиц и мортир, да и боеприпасов к имевшимся орудиям имелось крайне мало, без тяжелых танков быстро прорвут глубоэшелонированную со сложным рельефом местности оборону немцев и выйдут на оперативный простор?
И тут важную роль должны были сыграть десанты в Судак, Алушту, Ялту и Евпаторию. Там было сосредоточено мало войск противника, да и в основном не немцы, а румыны. Благодаря этим десантам противник в Крыму мог оказаться практически в кольце. Десантники, высаженные у Евпатории и Судака, могли быстро перерезать дороги, связывавшие Севастополь с Симферополем, Феодосией и Керчью. Но, увы, командования Черноморского флота выделило для десантов ничтожные силы, да и те высаживались с большим интервалом времени. Везде даже малым силам десанта сопутствовала удача, но затем из-за отсутствия подкреплений и должной огневой поддержки кораблей десанты погибали, не сумев решить поставленных задач.
3 января 1942 г. адмирал Октябрьский сообщил находившемуся в Новороссийске начальнику штаба флота для доклада командующему Кавказским фронтом, что в Севастополе был подготовлен десант для высадки в районе Евпатории в составе одного батальона в качестве первого эшелона и одного батальона в качестве второго эшелона. Высадку намечалось произвести как только позволит погода.
Район Евпатории благоприятствовал высадке десанта, что в свое время показала Крымская война. Но вот высаживать туда два батальона было, по меньшей мере, глупостью, если не преступлением. Нетрудно догадаться, что немцы могли перебросить туда значительные силы и легко уничтожить десант. Высаживать следовало как минимум дивизию. И командование СОРа могло выделить для десанта в Евпатории достаточно сил, благо, немцы в начале января и не помышляли о штурме города, тем более что к 4 января в Севастополь прибыла 386-я стрелковая дивизия.
Первый эшелон десанта в Евпатории состоял из усиленного батальона морской пехоты под командованием капитан-лейтенанта Г.К. Бузинова. В батальон была включены рота войск НКВД (100 чел.) из 24-й погранкомендатуры. Всего в десанте было более 700 человек.
Для высадки первого эшелона был сформирован отряд кораблей в составе быстроходного тральщика «Взрыватель», буксира «СП-14» и 7 сторожевых катеров типа МО-4 (МО-041, МО-081, МО-062, МО-0102, МО-0195, МО-0125, МО-036) из состава 1-го и 2-го дивизионов ОВР главной базы. Командиром отряда кораблей и командиром высадки был назначен уроженец Евпатории, начальник штаба Новороссийской военно-морской базы капитан 2 ранга Н.В. Буслаев, военкомом – военком ОВР главной базы полковой комиссар А.С. Бойко.
На буксир «СП-14» погрузили три танкетки (видимо, Т-38 или Т-39), а также три 45-мм противотанковые пушки.
В 23 ч. 30 мин. 4 января соединение скрытно вышло из Севастополя. В 2 ч. 41 мин. 5 января корабли с десантом подошли к точке тактического развертывания и по сигналу с флагмана направились к заранее условленным пунктам высадки у Евпатории. Часть сторожевых катеров МО с ходу подошла вплотную к берегу без всякого противодействия со стороны противника. В 3 часа ночи началась высадка с катеров на причалы Хлебной и Товарной пристаней. С левой стороны пассажирской пристани швартовался буксир «СП-14». Удачно причалил и тральщик «Взрыватель».
Высадка была произведена быстро и закончилась к 6 часам. Вместе с первым эшелоном десанта были высажены работники оргбюро обкома партии во главе с Я.Н. Цыпкиным и Ф.А. Павловым, чекисты во главе с капитаном госбезопасности Л.М. Полонским, работники милиции под руководством майора С.И. Иванова и капитана П.В. Березкина и работники особого отдела Черноморского флота во главе с майором А.И. Галушкиным. Они должны были «восстановить в Евпатории советскую власть, а в случае неудачи десанта остаться в тылу врага для разведывательной и диверсионной работы».
Видимо, на помощь десантникам пришли местные жители, что дало повод Манштейну написать: «Одновременно в городе вспыхнуло восстание, в котором участвовала часть населения, а также просочившиеся, по-видимому, извне партизаны. Незначительные силы охранения, выделенные для обороны города и порта, не смогли помешать высадке и подавить восстание. Румынский артиллерийский полк, предназначенный для береговой обороны, оставил свои позиции». [246]
А теперь обратимся к «Хронике…»: "Корабли и десант подверглись обстрелу артиллерийским и минометным огнем противника и беспрерывной бомбардировке с воздуха. Ведя уличные бои, десант нес большие потери и в 9 ч. 00 м. продвижение его было приостановлено. Около 10 ч. 30 м. радиосвязь с десантом прекратилась.
Около 14 ч. 00 м. тральщик «Взрыватель» расстрелял весь боезапас своего 100-мм орудия. К этому времени он имел серьезные повреждения и большие потери в личном составе. Вскоре накатом волны «Взрыватель» был выброшен на мель в районе соляных промыслов.
Высланные из главной базы в Евпаторию торпедные катера № 91 и 111 с боезапасом в районе Качи были атакованы авиацией и обстреляны береговой батареей противника, в результате чего катер № 91 затонул, личный состав его погиб, а катер № 111 возвратился в главную базу. Вторично посланные в Евпаторию два торпедных катера с боезапасом задание не выполнили; № 111 сел на мель в районе Евпатории, а второй катер вернулся в базу, не найдя тральщика «Взрыватель». Немцы сняли катер с мели и ввели в строй под названием S-47.