Время дождя
Шрифт:
– Ну что?
Сашка пораскинула мозгами и спросила сама, ткнув пальцем в стол:
– Доран, ты довольно опытный маг. Сумеешь вот эту краску, которой покрашен стол, уничтожить своей магией?
Травник обескураженно уставился в столешницу, а потом перевёл недоумённый взгляд на Сашку.
– Зачем?
– Ну... интересно же! – чувствуя себя идиоткой, выдала Сашка.
– А смысл? – настаивал Доран.
– Мне нужно это знать!
– Сразу не смогу, – признался всё ещё удивлённый Доран. Присмотрелся снова к столу и пожал плечами: – Легче соскрести её каким-нибудь инструментом, чем вкладывать в неё силу разрушения.
А
– Что у вас? – спросил запыхавшийся Эйлилл, немедленно взлетевший к ним.
Гарбхан остался рядом с девицей-эльфом, как и её личный телохранитель. Правда, Эйлиллов орк постоянно оборачивался к сидящим наверху, а потом и вовсе не выдержал, сел полубоком.
Сашка хмыкнула: оба представителя разных государственных ведомств тут! Значит, можно выкладывать идею.
– В городе просто ищут, где прячутся чёрные шаманы и цверги с ними. А если по всему городу расписать масляной краской очень примитивные рисунки, где конь убивает копытами цверга? У нас такие называются граффити. И вложить в эти рисунки магию, чтобы они светились в темноте? Цверги же боятся лошадей. А значит, решат, что на них направлена убивающая магия. Сбегут из города.
– Слишком сложно, – обдумывая высказанное, медленно сказал травник. Помолчал и договорил: – Не всякий маг умеет рисовать нормально даже простейший предмет, а художники могут хоть и согласиться на такое, но что такое их рисунок без проработки магом? Безобидный и даже ненужный. Нет, вряд ли согласятся...
– Даже ради собственного города? – тихо спросила возмущённая Кэйтрия, и Эйлилл с такой признательностью взглянул на неё, что Сашка припрятала улыбку, размышляя о том, что этот его взгляд отлично заменяет нежное: "Солнышко ты моё!"
– А художников необязательно вызывать, – сказала Сашка, продумавшая и эту сторону дела. – Это и впрямь слишком накладно – работать по двое. Здесь выручит трафарет. Ведь что нам нужно? То, что узнаётся сразу. А значит, рисунок необходимой фигуры будет настолько прост, чтобы лошадь было узнаваемой всеми, а уж тем более цвергами. Ведь главная психическая атака будет именно на них. Вы ведь сами согласились с тем, что чёрные шаманы без них ничего сделать не могут. И такой рисунок легко вырезать на плотной бумаге и раздать всем заинтересованным магам, которые любят свой город и хотят видеть его прежним, а не тем, кто предпочитает отсиживаться за крепкими дверями.
– Слишком много рисунков надо, – задумчиво сказал Доран.
– Нет, – покачала головой Сашка. – Рисунки надо будет расположить так, чтобы их видно было сразу с нескольких точек обзора. Цверги-то, небось, в чужом городе постоянно оглядываются по сторонам, прежде чем напасть на свою жертву.
– А что? – взглянул Доран на Эйлилла. – Идея-то неплоха. Попросить художников сделать эти самые трафареты, а потом...
– Потом и студенты смогут обегать город, чтобы оставить отпечатки на домах, – закончил красавчик эльф. Судя по его напряжённому лицу, ему Сашкино предложение понравилось, но он старательно искал в нём слабые стороны, чтобы увериться, что воплощение будет стоящим.
– Не получится, – пророкотал над его головой Гарбхан, появления которого никто не заметил. Его голос раздался так внезапно, что Эйлилл от неожиданности сел на скамью, с краю от Сашки.
– Почему? – быстро спросила она. Идея обрастала доводами "за" и "против"
– Вы смотрите узко, – наставительно объяснил орк. – Пока правительство не даст разрешения, ни один хозяин дома в городе не даст пачкать его всякими почеркашками.
– А если правительство даст добро – об этом сразу узнают чёрные шаманы, – обеспокоенно вспомнил Доран. – А если... втихаря?
– Ещё одно против, – подхватил хмурый Гарбхан, которому, кажется, тоже не доставляло радости находить недостатки в этой затее. – Когда оставлять эти рисунки? Ночью? Опасно. Днём – хозяева домов увидят.
– Утром, – тихонько сказала Кэйтрия. – Я ни разу не слышала, чтобы цверги нападали утром. А осенние утра тёмные.
– Значит, надо сделать так, чтобы правительство разрешило рисовать по трафаретам, – задумчиво начал перечислять Доран, – потом заготовить огромное их количество, найти исполнителей...
– Ты забыл, что, будет знать правительство – будут знать шаманы, – напомнил Эйлилл, угрюмо опустивший голову.
Сашка только хотела поинтересоваться, а нет ли в городе какого-нибудь студенческого союза, а если нет, то нельзя ли сделать так, чтобы закрыться от шаманов каким-нибудь магическим образом и только тогда передать правительству идею для разрешения и воплощения... Перед столом неожиданно выросла ещё одна фигура. Не успела Сашка даже понять, кто это, как девица-эльф бесцеремонно выдрала из-под её руки лист с угольным наброском.
– Фу-у, ну и каракули! – сморщив нос, заявила Аэринн, двумя пальчиками брезгливо держа лист – успела испачкаться, пока забирала.
– Отдай! – забывшись, потребовала Сашка.
Лист медленно спланировал на пол, а девица-эльф, с внезапно обострённым от злобы лицом, прошипела:
– Ко мне?! На "ты"?!
И резко размахнулась – не успел никто среагировать.
Эйлилл с одной стороны – Доран с другой, и никуда не отпрянуть.
Сашка среагировала, но так поздно, что вынуждена была закрыться только блоком из скрещённых рук. Возможно, Аэринн хотела всего лишь влепить пощёчину зарвавшемуся телохранителю. Но сила её удара, да ещё пришедшаяся на руки, ближе к кистям, оказалась такова, что страшная боль, прострелившая всё тело Сашки, заставила её коротко вскрикнуть. Руки вспыхнули горячим, будто тысячи цвергов одновременно проткнули её своими острыми копьишками. Сашка отшатнулась к спинке скамьи. Перед глазами закачались чёрные тени. Сквозь них она, ничего не соображая, частично видела, как Доран с мгновенной опорой на скамью и стол вылетел с места. Вокруг что-то зашумело, сильно задвигалось, завертелось суматохой; кто-то рядом умоляюще звал знакомым голосом: "Руэйдри! Руэйдри!" А Сашка сидела, качалась в своём чёрном забытье, прижимая горящие руки к груди, и плакала от боли, пока к ней кто-то не сел близко-близко и не обнял её кисти, мягко оглаживая их и словно заговаривая боль...
Вскоре Сашка почувствовала, что боль будто выплывает из её рук и сумела открыть глаза. И дёрнулась, оглянувшись и узнав сидящего с нею чуть ли не в обнимку.
Итак, рядом сидел тощий чёрный тип из группы Кэйтрии и мягко массировал её кисти, причём обняв Сашку так, чтобы она головой легла ему на плечо. Первая мысль: почему Доран не протестует? Вторая: кажется, именно этот тип ещё в прошлый раз предложил помощь, когда узнал, что на неё напали цверги? Третья мысль заставила полностью прийти в себя: что здесь происходит?