Время гарпии
Шрифт:
— Хм… — Волшебник почесал в затылке. — Я уж было совсем собрался, но поблуждав по Ксанфу в омоложенном состоянии я решил, что с этим можно и повременить. Пожалуй, стоит попридержать молодость еще на чуть-чуть да и жене посоветовать омолодиться. Сдается мне, мы с ней еще будем счастливы.
— Рада это слышать, — промолвила Глоха, воздержавшись от дополнительных комментариев.
Заклубился дымок. Возникшая из него Метрия протянула Велко зеркало.
— Что это? — спросил он.
— Волшебное зеркало из чешуек зеркальных карпов Чудского озера. Гоблины, Глохина родня, раздобыли его и просили передать тебе в качестве свадебного подарка. Подарочек ценный: оно будет рассказывать
Велко невозмутимо принял у нее подарок и, повернувшись, вручил Глохе.
— Я провел большую часть жизни невидимым, так что для меня зеркало штука непривычная, — сказал он. — То ли дело ты, любимая. Смотрись в него и будь счастлива. Пришло твое время.
ОТ АВТОРА
Как это обычно и бывает, в своих авторских примечаниях я не могу обойтись без выражения благодарности тем моим читателям, чьи замечательные идеи и превосходные каламбуры были использованы мною в прочитанной вами книге. Большое спасибо Джереми Бринкмэну, Майклу Коуэну, Патрику Джери, Джозефу Слезаку, Шэрон Стигмэйер, Сюзане Альварес, Крису Энтони (ей Богу, со мной этот малый не в родстве), Роберту Кристенсену, Ли Мендхам, Синтии Сармэн (догадайтесь, случайно ли кентаврица Синтия носит то же имя?), Дине Ливингстон (ее мне случалось благодарить и прежде), Джули Брэди, Рику Кормье, Дане Бэйтс (которая, разумеется, не имеет никакого отношения к демонессе Дане, поскольку демонессу на самом деле зовут Дара), Майклу Порхни, Роберту Смиту, Марку Стингеру, Барбаре Хэй и Кэти Гудзон.
Считаю своим долгом особо упомянуть Джанет Хайнц, о которой уже говорилось в примечаниях к «Демонам», — это та самая парализованная девушка, в честь которой был назван новый сорт ирисов. Парализованная и ослепшая, она продолжала любить книги о Ксанфе, которые читала ей вслух мать. Именно по этой причине я взял на себя смелость поселить ее в Ксанфе, как когда-то поселил там собаку Грезу, и вернуть ей способность видеть и двигаться. Пусть она будет счастлива среди своих ирисов.
Аманда получила свое имя в честь девушки, не просто предложившей идею полуженщины-полугрифона, но и приславшей рисунок с изображением этого существа. Существа, заявляю вам со всей ответственностью, совершенно очаровательного.
Использованы были мною и подсказки Стефани Эрб (не впервые), Чарльза Каттучо, Ширвин Дэлглиш, Бриджит Калвин, Дакоты Хайн, Джеффри Ку, Мэтью Бриннэна и Брэда Белла.
Разумеется, большое число предложенных читателями каламбуров в настоящую книгу не вошло, но это вовсе не значит, что они были мною отвергнуты. Каждому овощу свое время, и все, что заслуживает внимания, рано или поздно появляется на страницах книги. Если не одной, так другой. Ничуть не сомневаюсь в том, что многое из полученного мною в читательской почте, но по разным причинам не включенного в настоящую историю, пригодится в следующей, над которой я уже работаю. Я с удовольствием поблагодарил бы заранее тех, кто помог мне в ее написании, но это, увы, невозможно: повествование развивается самостоятельно, по собственным законам (а то и без всяких законов, просто по желанию), самые неожиданные повороты сюжета зачастую совершенно не зависят от моей воли (жители Ксанфа не очень-то склонны действовать по чьей-то указке), и потому предвидеть, что попадет в книгу, а что нет не в моих силах.
Тот вздорный человечишка, который при прочтении этих строк разразился противным смехом, есть не кто иной,
Эльфесса Дженни в описанных в этой книге событиях участия не принимала, ей ведь тоже надо отдохнуть, но могу с удовлетворением сообщить, что состояние ее обыкновенской тезки продолжает улучшаться, хотя с ней произошел несчастный случай. Представьте себе, во время прогулки в больничном саду с одним из больных случился приступ. Санитарка, вывезшая Дженни на прогулку, бросилась на помощь и впопыхах оставила кресло-каталку на пологом склоне. Кресло покатилось по дорожке, ударилось о поребрик и упало. Дженни, прикрепленная к нему ремнями, ударилась головой. К счастью, ничего страшного с ней не произошло: обошлось несколькими царапинами, которые легко зажили. Главное ее огорчение заключалось в том, что во время заживления ей не разрешали пользоваться косметикой. Дженни в то время минуло шестнадцать, а в таком возрасте макияж имеет немалое значение. Кто сказал, что жизнь человека, прикованного к инвалидной коляске, должна быть лишена красок?
Что же до автора этих строк, то моим единственным приключением за прошедший период было посещение МагКона — это не что иное, как Всемирный Конгресс Научной Фантастики, проходивший в Орландо, штат Флорида. По правде сказать, я туда ехать не собирался, но жена заявила, что устала от хлопот по дому и не прочь ненадолго сбыть меня с рук. А вот мои дочки, разумеется, отправились со мной: кто-кто, а они большие охотницы до такого рода сборищ. Десять лет назад я имел неосторожность взять их с собой на НекрономКон в Тампу, и пошло-поехало. С тех пор я бываю на всякого рода съездах и конференциях куда чаще, чем мне бы хотелось. Правда, на Всемирном Конгрессе мне до тех пор бывать не приходилось. О моем участии объявлено не было, что ничуть меня не обидело: я предпочитаю делать то, что хочу, а не то, что предписано программой.
Конгрес оказался интересным хотя бы тем, что я повидал там примечательных и своеобразных людей, включая малого, заявившего, будто бы я обозвал его нацистом. Любопытно, что он, похоже, сам верил в этот вздор и отстаивал свое обвинение в присутствии двух издателей. Вообще-то за долгие годы жизни меня много в чем обвиняли, не только в том, что я плохо пишу, но уж это ни в какие ворота не лезло.
Ну да что я все о грустном, ведь приятных воспоминаний осталось гораздо больше. Раздавать автографы мне пришлось целых полтора часа: хотя, как я уже говорил, в программе меня не было, известие каким-то манером распространилось, и в желающих получить подписанную автором книжку недостатка не было. А за соседним столом раздавала автографы Барбара Хэмбли, так мы и познакомились. Мне также посчастливилось свести знакомство с Хэлом Клементом, чьи «Игла» и «Миссия Тяготения» оказали немалое влияние на мое формирование как писателя. Жаль, что не удалось повстречаться с Джеком Вэнсом, которого я считаю одним из лучших мастеров фэнтези. Так всегда бывает на больших конгрессах: что-то получается само собой, а некоторые задуманные встречи не удаются. В море случайностей и мелочей может утонуть все что угодно. Короче говоря, там было здорово, но я не рвусь снова принять участие в подобном мероприятии. Правда, в 1995 г. должен состояться Всемирный Конгресс фантастов в Глазго, и я получил предложение приехать в Шотландию. Возможно, и приеду: Великобритания моя родина, но с самого переезда в Штаты мне не довелось побывать там ни разу. Все времени не хватает.
Вот такую, ничем особым не примечательную жизнь я и вел на протяжении Гав-густа, Смертебря и Огобря 1992 г.