Время и Боги (рассказы)
Шрифт:
«Грядет Ханазар, Король Аверона и гор и повелитель всех стран, что простираются за горами».
И Король сказал им:
«Достаточно сказать, что некто очень усталый, ничего не достигнув, возвращается из неудачного похода».
Так Король снова прибыл в Аверон.
Но говорят, что однажды вечером, когда садилось солнце, вошел в Илаун арфист с золотой арфой, желая получить аудиенцию у Короля.
И говорят, что люди отвели его к Ханазару, который одиноко сидел на своем троне. И сказал арфист:
«Есть у меня золотая арфа; и к ее струнам цеплялись подобно пылинкам какие-то секунды из забытых часов и мельчайшие фрагменты минувших дней».
И Ханазар взглянул на него, и арфист коснулся струн, и старые забытые вещи снова ожили, и раздались
«Доволен ли Король, который повелевает Авероном и горами, и всеми странами, что простираются по ту сторону гор?»
И Король сказал:
«Видя, что я снова стал ребенком в далекой южной долине, как я могу сказать, какова воля великого Короля?»
Когда звезды засияли высоко над Илауном, а Король все еще сидел, глядя прямо перед собой, все его придворные покинули большой дворец, кроме одного человека, который остался, чтобы поддерживать огонь тонких светильников; с ними ушел и арфист.
И когда рассвет проник через тихие сводчатые проходы в мраморный дворец, заставив светильники побледнеть, Король все еще смотрел вперед, и так же он сидел, когда звезды вновь засияли в высоте над Илауном.
Но на следующее утро Король встал, послал за арфистом и сказал ему:
«Я снова Король, и ты, обладающий способностью останавливать уходящие часы и возвращать людям их забытые дни, ты должен стоять на часах моего великого завтра; и когда я отправлюсь побеждать Зиман-хо и сделаю мои армии могущественными, ты должен стоять между этим днем и пещерой Кая, и пусть дело мое и победа моих армий зацепятся за струны твоей золотой арфы, а не падут униженно в пещеру. Ибо мое завтра, которое таким звучным широким шагом идет, растаптывая мои мечты, будет слишком величественным, чтобы валяться вместе с забытыми днями в пыли минувших вещей. Но в какой-нибудь грядущий день, когда умрут Короли и все их дела забудутся, явится какой-нибудь арфист того времени, и с золотых струн пробудит он те дела, которые отзываются эхом в моих мечтах, пока мое завтра не шагнет дальше среди меньших дней и не поведает грядущим годам, что Ханазар был Королем».
И ответил арфист:
«Я буду стоять на часах над твоим великим завтра, и когда ты двинешься дальше, чтобы победить Зиман-хо и сделать твои армии могущественными, я буду стоять между твоим следующим днем и пещерой Кая, пока твои дела и победы твоих армий не зацепятся за струны моей золотой арфы, вместо того чтобы униженно пасть в пещеру. Так что, когда умрут Короли и все их дела забудутся, арфисты будущего пробудят с этих золотых струн великие дела твои. Все это я сделаю».
Люди нашего времени, которые постигли искусство арфиста, еще рассказывают о Ханазаре, как он был Королем Аверона и гор, и объявил о своих претензиях на некоторые страны, и как он выступил со своими армиями против Зиман-хо и сражался во многих великих битвах, и в последнем победном сражении пал. Но Кай, хоть и ждал с распростертыми когтями, желая забрать последние дни Ханазара, чтобы они могли оказаться в огромных кучах в его пещере, все еще не нашел их; он только забрал несколько более мелких дел и дни и часы меньших людей и был побежден тенью арфиста, который стоял между ним и миром.
Горе поиска
Рассказывают также о Короле Ханазаре, как он склонился низко пред Древними Богами. Никто не кланялся Древним Богам так низко, как Король Ханазар.
Однажды Король, возвращаясь с церемониала Древних Богов и с молитвы в храме, приказал, чтобы их пророки предстали перед ним:
«Я хочу узнать кое-что о Богах».
Тогда предстали пред Королем Ханазаром пророки, обремененные многими книгами, и Король сказал им:
«Этого нет в книгах».
С тем и ушли пророки, унося с собой тысячи методов, прекрасно описанных в книгах, посредством которых люди могли обрести мудрость Богов. Остался только один верховный пророк, который забыл книги, ему и сказал Король:
«Древние Боги могущественны».
И ответил верховный пророк:
«Очень могущественны Древние Боги».
Тогда сказал Король:
«Нет других Богов, кроме Древних Богов».
И ответил пророк:
«Других нет».
И эти двое остались наедине во дворце. И Король сказал:
«Поведай же мне о Богах и о людях, если может быть открыта правда».
Тогда сказал верховный пророк:
«Далека и светла и пряма дорога к Знанию, и по ней среди жара и пыли идут все мудрые люди земли, но в полях прежде, чем они достигнут цели, самые мудрые ложатся отдохнуть или собирают цветы. У дороги к Знанию – о Король, она трудна и горяча – стоят многие храмы, и в дверном проеме каждого храма стоят многочисленные священники, и они призывают путников, утомленных дорогой, обращаясь к ним так: «Это – Конец».
И в храмах звучит музыка, и с каждой крыши доносится аромат приятных курений; и всякий, кто смотрит на прохладный храм, на какой бы храм они не бросали взгляд, или слышит скрытую музыку, оборачивется, чтобы убедиться, действительно ли это Конец. И тот, кто обнаруживает, что его храм на самом деле не Конец Пути, снова возвращается на пыльную дорогу, останавливается в каждом храме, мимо которого проходит, из опасения, что минует Конец, или мчится вперед по дороге, не видя ничего в пыли, пока не утратит способность двигаться дальше и пока не устанет от путешествия и не остановится на отдых в каком-то другом храме, где любезный священник поведает, что это также Конец Пути. Ни один человек на той дороге не может получить какой-либо помощи от своих товарищей, ибо только одна вещь, которую они говорят, непреложно истинна: «Друг, мы не можем разглядеть ничего, кроме пыли». И пыль, которая скрывает путь, была с тех самых пор, когда появилась дорога, и часть ее вздымается под ногами всех путников на дороге, а еще вьется у дверей храмов.
И, о Король, было бы лучше для тебя в путешествии по той дороге остановиться тотчас же, как только заслышишь ты один зов: «Это Конец», сопровождаемый звуками музыки. И если в пыли и тьме ты минуешь Ло и Маш и дивный храм Кинеша, или Шината с его опаловой улыбкой, или Шо с агатовыми глазами, все же Шило и Минартхитеп, Газо, Амаранд и Слиг все еще будут перед тобой и жрецы их храмов не забудут воззвать к тебе.
И, о Король, говорят, что только один узрел конец и миновал три тысячи храмов, и жрецы последних были похожи на жрецов первых, и все говорили, что их храм в конце дороги, и все были сокрыты пылью, которая опускалась на них, и все были очень дружелюбны, и только дорога была утомительна. И в некоторых храмах было много Богов, и в некоторых только один, и в некоторых алтари пустовали, и во всех было много жрецов, и во всех путешественники были счастливы, пока они отдыхали. И в некоторых его товарищи путешественники пробовали остановить его, и когда он сказал: «Я отправлюсь дальше», многие сказали: «Этот человек лжет, ибо дорога кончается здесь». И он, который путешествовал к Концу, поведал, что, когда над дорогой послышались раскаты грома, раздались голоса всех жрецов, насколько он мог слышать:
«Внемлите Шайло!» – «Услышьте Маша!» – «О! Кинеш!» – «Голос Шо!» – «Минартхитеп сердит!» – «Слушайте слово Слига!»
И вдали над дорогой какой-то путешественник кричал, что Шинат вторгся в его сны.
O Король, это очень печально. Рассказывают, что тот путешественник достиг наконец самого Конца и обнаружил там огромный залив, и в темноте на дне залива ползал один маленький Бог, не больше зайца, и его рыдающий голос разносился в холодном воздухе: «Я не знаю». И за заливом ничего не было, только кричал маленький Бог.