Время колокольчиков
Шрифт:
Таким образом, признается, что какие-то музыканты все же получат право на выход из резервации. Какие же? «Мы ждем от ансамблей Ленинградского рок-клуба большей требовательности к себе и своему творчеству. И тогда для них откроется дорога к настоящей широкой аудитори, в „Ленконцерт“, на фирму „Мелодия“, как открылась она для тех музыкантов, кто преодолел „болезнь роста“» — пишет в «Ленинградской правде» С. Шолохов [37] (можно догадаться, кто это «мы» — видимо, основатели рок-клуба). «Может быть, теперь целесообразнее не ограничиваться кулуарными концертами, а чаще устраивать встречи музыкантов с самой разнообразной аудиторией?» — размышляет завотделом культуры РК ВЛКСМ С. Исаев. Его глубокие мысли развивает в «Литературке» О. Опрятная — зав. сектором эстрадно-музыкальных коллективов ВНМЦ: «Создание жанра — процесс длительный, здесь нельзя требовать „немедленных результатов“, тем более, что столько времени упущено… Мы признали (опять эти „мы“! — И.С.) за рок-музыкантами право на собственный голос, дали им возможность общаться не только друг с другом…» [38]
37
Шолохов
38
Голованов В. Словно рок над этим роком. Литературная газета, 15.10.1986.
Таким образом, старая идея резервации для музыкантов дополняется созданием при резервации небольшой филармонии. Если «Мы», наблюдающие за ансамблем на «кулуарных концертах», приходят к выводу, что он прилежно выполняет «профессиональные рекомендации по совершенствованию» и преодолевает «болезнь роста», — он получает право на «прогулку во дворе с нянечкой» (так это сформулировал ехидный «Урлайт»), то есть на концертную деятельность в качестве эстрадного коллектива самого низшего класса, поначалу вообще бесплатно (за честь), а потом, возможно, и по какой-нибудь самой минимальной «тарификации» — по пять рублей на нос за концерт. С одной стороны, вроде бы уступка — а с другой, стратегический ход вполне в традициях беспринципной власти. Ольга Опрятная по праву приписывала себе заслуги «создания жанра» — как зав. вышеупомянутого сектора. Начинавшая в студенческие годы диск-жокейшей, она сделала стремительную карьеру…на борьбе с дискотеками (их превращали в подобие лекториев по истории КПСС), но продолжала оказывать некоторым дискотекам небесплатное содействие в частном поряде. Например, дискотекам г. Люберцы (запомните эту географическую подробность), то есть — левой рукой пополняла бюджет как раз из того источника, который правой рукой за зарплату старательно затыкала. И даже, с кем-то что-то не поделив, стала героиней фельетона «Люберецкое диско» [39] . Наказали ее очередным повышением. И вот когда в Москве было предписано открыть «Творческую лабораторию рок- музыки» на правах отдела городского НМД, директором ее стала Опрятная. Вроде бы понижение в должности, правда? — с союзного уровня на городской — однако умная женщина понимала, что при правильном руководстве новая филармония для молодых групп может стать мощной концертной монополией («все модное в ритмах рока — только через нас»), не только витриной для доверчивых иностранцев, за стеклом которой весьма выгодно находиться даже манекену, но и трамплином для такой карьеры, которую при молодом царе просто так, пописывая «запретительные списки», в кресле не высидишь. Опрятная предусмотрительно обеспечила единство в собственных чиновничьих рядах, дабы не допустить утечки информации, сведения счетов и не повторить истории с фельетоном. Новая инициатива была оформлена совместным постановлением трех городских контор — комсомольской, культурной и профсоюзной (25.12.1986), которое засекретили даже от центральной печати, поскольку в нем определялись действительные задачи организации.
39
Полев С., Водовозов М. Люберецкое диско. Московский комсомолец, 17.08.1983.
Тем не менее эта печать развернула большую кампанию в поддержку «рок-лаборатории» — не только «Московский комсомолец», но и интеллектуальная «Литературка», которая как бы не заметила, что творческое объединение музыкантов существует при управлении культуры на правах отдела и возглавляется назначенным сверху директором (даже Сталин не позволял себе так обращаться с людьми искусства и начальников над ними ставил из их собственной братии, соблюдая при этом некую форму «выборов»).
Оставалось самое трудное: заманить за забор нового «учреждения» воспитанников — рокеров. В этом у Опрятной нашлись помощники, в основном из «мажоров», которых в столице хватало. Бывший радикал А. Троицкий охотно забыл, как вылетел с работы в НИИ искусствознания за то, что публично выразил сомнение по поводу превращения дискотек в лектории. Его друг, приемный сын личного переводчика Брежнева, простой советский владелец дачи на Николиной Горе и «Салона на Каретном» (квартиры, увешанной музейными раритетами русской живописи от Средних веков до XX века) — А. Липницкий [40] , ненавязчивую рекламу, подготовленную хозяином квартиры и одним из журналистов «Юности».) давно уже задумывался над тем, что будущее непрочно и искал новую основательную почву под ногами. К чести Липницкого надо сказать, что он действительно помогал музыкантам в тяжелые годы, предоставляя квартиру и кое-что с барского плеча. И мог свысока смотреть на соседнее номенклатурное потомство: видео, мол, у всех есть, а живые клипы только у меня. Хотите, споют и изобразят?
40
См. «Салон на Каретном» (Юность, 1987, № 5
Теперь он не только вошел в «аттестационную комиссию» рок- лаборатории, но и вписал туда П. Мамонова, на которого имел — эксплуатируя некоторые личные недостатки талантливого человека — очень большое влияние. На всякий случай Липницкий «вписался» и в группу Мамонова «Звуки My» в качестве басиста, хотя на басу играл примерно так же хорошо, как водил реактивный бомбардировщик. Но он регулярно читал журналы «Ухо» и «Урлайт» и хорошо усвоил, что рок — искусство народное.
К сожалению, перечисленными товарищами список «активистов» не исчерпывался. В чужую игру оказалась вовлечена Тоня. Как раз в это время она вышла замуж за знаменитого фаготиста АКВАРИУМА Сашу Александрова, которого Липницкий переманил в столицу — в ЗВУКИ МУ. Правда, ни «ФАГОТ» в ЗВУКАХ, ни Тоня при НМД не задержались — но Тониной подпольной карьере был положен предел. А может быть, она сама устала укладывать асфальт на дороге в никуда, или прославленная интуиция подсказала ей, куда на самом деле эта дорога ведет? Так или иначе, но место Тони в менеджементе заняла бьшшая дискотечница, мотоциклистка и выпускница МГУ Наталия Комарова по кличке «Комета» — кличка вполне соответствовала разнообразию положительных и отрицательных свойств ее яркого характера. Поначалу Наталия протежировала мажорский НОЧНОЙ ПРОСПЕКТ («высочайшего качества скучные слюни» — «Урлайт»), но самолюбие не позволяло ей по этому ПРОСПЕКТУ идти на поклон в управление культуры. Поэтому она начала издавать музыкально-эротический журнал ЗОМБИ (первый в стране, профессионально оформленный фотографиями) и устраивать в пику чиновникам концерты «крутых» незалитованных групп. Теперь в оккупированном ею дискозале вместо снотворного ПРОСПЕКТА «Витек» Клемешев в сопровождении С. Летова с саксофоном целый час веселил публику блатными песнями и тамбовским фольклором про Пьяного ежика и Терем-теремок:
Как-то раз пропойца Мишка возвращался в лес домой С серым волком-онанистом. С проституткою лисой. Видят чудо — что за диво? Стоит терем-теремок. Из трубы его на крыше вьется серенький дымок. «Эй, вы, бл…, выходите!» — Мишка сильно закричал. Но тут вышел пьяный ежик и такую речь сказал:…Какую речь сказал Ежик, повторять не буду, потому что издательство все равно не напечатает.
АВТОРА ЭТИХ СТРОК
Впервые стали покупать. Ранее ограничивались угрозами. Через третьих лиц я узнал, что для автора исторического труда «Время колокольчиков» всегда готова минкультовская ставка в 150 рублей. Позже молодая особа, назначив мне встречу на «Пушке», сообщила, что цена выросла вдвое. Это случилось после того как «Урлайт» опубликовал «Сказку о веселых кастратах» с подробным разбором новой тактики властей. Я вежливо объяснил девушке, что занимаюсь исключительно историей казачества XVIII века и очень плохо знаю современные ансамбли.
Любовь к электричеству
Открытое столкновение произошло 6 декабря 86-го года в кафе «Метелица». Комсомол решил провести «день творческой молодежи» и выделил каждому жанру одно из центральных кафе на Калинке. Рокерам выставили в «Метле» неплохой аппарат «от Намина», и хотя пропуска распределялись сторго-бюрократически, вся «подпольная мафия» пришла поглазеть на новый трезвый облик бывшего притона фарцов и наркоманов. Но до того, как Гарик Сукачев, Цой и другие возьмутся за гитары, предполагалась «открытая дискуссия». Один микрофон положили на стол ведущего (солидного журналиста, имеющего такое же отношение к року, как я к холощению кабанов), а штуки три раздали доверенным людям в зале (позже вы узнаете, зачем). В разгар унылой тягомотины к микрофону прорвался Градский, прямо в пальто и с развевающимся по ветру еще не начавшейся перестройки длинным шарфом. Его полчаса не пропускал в кафе оперотряд.
— Какого черта вы тут болтаете? — возмутился он. — Какие «пути развития советского рока»? Кто вам их покажет? Министерство культуры, что ли? Шавырин и Филинов? Какие вообще могут быть пути развития, кроме тех, которые существуют во всем мире, где нет никаких худсоветов, и любой музыкант, которого народ желает слушать, имеет право перед ним выступать…
При первых же словах Градского держатели микрофонов вдруг вспомнили, что должны рассказать что-то очень важное: про группу БИТЛЗ, про свою прабабушку, и старательно забарабанили в микрофон выученную партию. Но обладатель оперного голоса Градский только рассмеялся им в лицо и, отложив предательскую технику, легким напряжением связок покрыл фон наминских динамиков. — Смотрите, — объявил он, театральным жестом указывая на Мамонова, — вот Петя, хороший музыкант. Если он соберет стадион — пусть получает десять тысяч за концерт. Только caм, а не паразиты…
В ответ Петя обрушился с упреками… на Градского. Из его не слишком членораздельного текста можно было понять, что худсоветы нужны, поскольку защищают народ от «пошлости». Комсомольцы заулыбались (новая игра давала первые плоды), а оскорбленный в лучших чувствах Градский заявил, что считает ниже своего достоинства участвовать далее в этой пустой тусовке, запахнул пальто и удалился. Саша не знал, что Мамонова только что назначили членом худсовета.
Начавшись скандалом, этот день скандалом и кончился. Приехавший из Питера Слава «Алиса» Задерий проник на сцену против воли организаторов и исполнил пару крутейших вещей: «Антиромантику» и «Шпиономанию». Слава представлял уже не АЛИСУ, а новую группу НАТЕ — можете читать и по-русски и по-английски.
В моем телевизоре танки идут по льду, Сегодня зима и еще далеко до тепла.Когда до комсомольцев дошел смысл слова «Hate» по-английски, они с перепугу вырубили ток… Цою. Толпа, пополнившаяся к вечеру теми же фарцовщиками, что и 10 лет назад, исключительно под дробь ударных распевала вместе с Виктором «Электричку»: «Электричка везет меня туда, куда я не хочу», а у распределительного щита инициативная группа уже начала бить электромонтера-любителя с красной «ксивой».