Время кумаруна
Шрифт:
– Эрик, леди Влада, – окликнул их мужчина средних лет, который уже был десятью минутами ранее представлен ей как члена Совета. Точное название его должности не запомнилось: то ли судья, то ли секретарь. Он вел за собой того синеглазого чернокожего Аладдина, что не раз уже поглядывал на нее. – Хочу представить вам моего гостя из Нелитании, – сказал он. – Сэр Эрланд, писатель и заядлый путешественник.
– Рад с вами познакомиться, – учтиво отозвался Эрик с небольшим поклоном головы. – Вы ищете вдохновения в наших краях? – спросил он шутливым тоном.
– Здравствуйте, Рэйс
– Благодарю, сэр Эрланд, – сказала она, старательно выговаривая имя, не желая спотыкаться на сложном слове. – Была бы рада ближе познакомиться с вами, – сказала она без задней мысли, а после испугалась: «Имею ли я право говорить подобное?»
– Будем рады видеть вас во дворце, – тотчас же подхватил Эрик.
«Ну, слава богу».
– Непременно воспользуюсь предложением, Господин Эрик. Леди Влада, мое почтение. – Писатель поклонился и вместе с секретарем скрылся в толпе.
– Эрик, я напортачила? – спросила она негромко, когда собеседники скрылись.
– Вовсе нет, ты держалась прекрасно. Люблю писателей. Но что конкретно привлекло в нем тебя?
– Не знаю точно, наверное, контраст. Никогда не видела голубоглазого негра. В нашем мире это невероятная редкость. Глаз отвести невозможно. И не ревнуй, здесь другое.
– Так же и я не могу отвести от тебя глаз, джейя.
– Э-эрик, ну я же объяснила, это совершенно другое. Есть в нем что-то просто по-человечески интересное, и отношения полов вовсе ни при чем.
– Да я понял, джейя. Согласен с тобой, интересный человек. Выясним.
Влада подхватила с подноса проходящего мимо официанта второй бокал шампанского и с улыбкой посмотрела на Эрика. Его лицо не выражало отношения, но она догадывалась, что тот скрывал бурю под маской безразличия.
– Эрик, я могу не пить, – сказала она мягко. – Но будет проще, если ты объяснишь мне все. Если причины действительно серьезные, я могу вообще никогда не пить. Но хотелось бы в таком случае знать, ради чего отказываюсь от восхитительнейшего шампанского, какого и не пробовала никогда.
– Наслаждайся вечером, джейя.
Влада пригубила бокал и расплылась в улыбке удовольствия: как же вкусно! Среди гостей она заметила трех актеров: царя, отца Тита, и еще одного второстепенного героя, чьего имени не запомнила, – пухлого, поющего басом и повсюду носившего с собой флягу.
– Эрик, расскажи вкратце, как в вашем мире относятся к людям искусства?
– Их ценят и любят. Есть поклонники, которые не пропускают ни одного спектакля. Изображения артистов печатают на картоне и продают в кассах театра. Многие коллекционируют их.
– У нас это зовется фотографией.
– А у нас – чудесными снимками, подобные существовали за сотни лет до Тита. Сейчас, правда, технологии другие, но название осталось прежним. Я могу показать тебе старые альбомы с чудесными снимками, в них много интересного. Например, как выглядел дворец до реставрации, есть даже изображения времен Тита. Но его самого на них нет, жаль.
– С удовольствием посмотрела бы, договорились.
– Тебе понравился кто-то из актеров? Хочешь, мы подойдем и познакомимся с кем-нибудь?
– Я не думаю, что тебе будет приятно мое внимание в адрес другого мужчины.
Эрик задумался.
– Вовсе нет. Я уверен в тебе. По крайней мере, в том, что другой мужчина нашего мира не станет твоим выбором. За другие миры я не в ответе, но здесь я доверяю тебе всецело.
«Вот как. Интересно… А почему же?»
– Мальчик Тит пел весьма впечатляюще, – заметила она, стараясь говорить безэмоционально.
– Это же солист, твой выбор понятен, он прекрасен в своей роли. Идем, его зовут Мэкс Стяжательщик.
– Откуда такая фамилия?
– Досталась от предков, далеких от искусства, по всей видимости. Как и я от Победителей.
Эрик чуть отошел от нее и коротко переговорил с каким-то важным господином. Затем вернулся и повел за собой в направлении служебного выхода. Они спустились по лестнице до второго этажа, и далее он вывел Владу в чуть более скромный, чем в зрительской зоне, холл, где, по-видимому, располагались гримерки.
– Нам сюда, – сказал он, приближаясь к одной из дверей.
– Откуда ты знаешь?
– Здесь написано. – Он задорно улыбнулся и постучал.
Дверь отворил исполнитель главной роли. Он был не многим ниже Эрика, имел подобное телосложение и большие незабудковые глаза. Взгляд волевой и твердый, немного исподлобья, в этом они с правителем были схожи. Ресницы, брови и волосы его были темны, а кожа бледной и гладкой. Это классическое сочетание ярко-голубых глаз и темных волос – признак «породы», так раньше говорила Владе ее мама. Солист был старше, чем ей показалось в бинокль, скорее, он был ровесником Эрика, а не двадцатилетним юношей. Он уже успел переодеться в черный велюровый халат, сквозь глубокий вырез которого открывался вид на гладкую мускулистую грудь, но девушка резко отвела глаза от этой детали. Волосы он забрал в пучок на затылке, видно, причесался после представления. Во время спектакля локоны его были густыми и взъерошенными, длиной чуть ниже плеч. Сейчас же стало заметно, что под этой шевелюрой виски его выбриты. Эта прическа очень походила на те, что любят современные московские модники. «Эйдеринский хипстер», – подумала Влада и сдержала улыбку. Конечно, Мэкс был писаным красавцем, одним из многих, что населяли эти земли, но она еще не успела привыкнуть к такой гиперболизированной красоте, чтобы считать обычной и не обращать внимания.
– Господин Эрик, какой сюрприз! – воскликнул молодой актер. – Я знал, что сегодня вы и леди будете гостями театра, но видеть вас в гримерке весьма неожиданно. Я не в лучшей форме, прошу извинить, что не вышел к гостям после спектакля.
– Мэкс, добрый вечер. Позволь представить тебе леди Владу. Вот, возьми переводчик. – Эрик достал из кармана новый приборчик и вручил его.
Тот со знанием дела быстро приспособил его на раковине уха и обратился к гостье:
– Приветствую вас, прекрасная Влада. Вам понравился спектакль?