Время «мечей»
Шрифт:
Эмиссар Центра запросто пожал руки охранникам, неспешно обошел здание. Оловянный встретил его на ступеньках, поприветствовал и пригласил в зал. Мухаммад был одет в пёструю рубаху навыпуск, черные брюки, чёрные туфли и выглядел как среднестатистический махачкалинец. Оружия при нем Оловянный не заметил.
– Извини, Руслан, я занимался делами, из-за которых сюда приехал, – сказал Мухаммад. – Это очень важные дела, поверь, иначе я бы не заставил тебя ждать.
Оловянный знал, что приезжий кого-то или что-то ищет, но спрашивать
– Что будешь кушать, Мухаммад? – любезно осведомился он.
– Спасибо, брат, я не ем после захода солнца, – ответил тот. – Только зеленый чай.
Оловянный сделал движение рукой, и Рамиз мгновенно принес чай, а сам удалился на кухню.
Кроме Ханджара и Оловянного, в большом зале никого не было. Их, сидящих напротив друг друга, было хорошо видно в окно, но, кроме сидевших на скамейке Абрикоса и Маомада, этим никто не мог воспользоваться.
– Мухаммад – замечательный человек, – с восторгом рассказывал Маомад. – Очень образованный, прекрасно знает Коран, на каждый случай у него есть мудрое высказывание. И простой, доступный, хотя занимает очень высокое положение, куда выше, чем Абу-Хаджи… А ведь к тому обычный селянин не мог подойти и на сто метров, а на рядовых бойцов он не обращал внимания и никогда не здоровался!
– Руслан тоже простой и доступный, – немного обиженно произнес Абрикос. Восторги по отношению к недавно прибывшему чужаку казались ему неуместными.
– Да, похоже, они нашли общий язык, – кивнул Маомад.
Оба охранника преданно рассматривали наклонившиеся друг к другу профили руководителей, время от времени обходя площадку и заглядывая в обрыв. Несмотря на то что полная луна достаточно ярко освещала местность, они пользовались фонариками и заглядывали в труднодоступные углы. Бойцы не за страх, а за совесть обеспечивали безопасность своих командиров.
Правда, склоны гор, окружающих отражающую луну и звезды черную гладь искусственного озера, Абрикос и Маомад не контролировали, но до них было больше двух километров. Далеко даже для снайпера-«тысячника», хотя, по некоторым данным, два-три человека в мире могли бы поразить цели и на таком расстоянии. Но таковых в обозримом пространстве не было.
А внутри кафе шел свой разговор.
– Что тут у вас происходит? – спросил Мухаммад. – Одна смерть за другой! Не успел я переговорить с Абу-Хаджи, как его тоже убили. Что это значит?
– Все знает только Аллах, – Оловянный снова обратил ладони к небу.
– А ты что думаешь?
– Абу-Хаджи хотел держать всех амиров на короткой веревке.
– Зря. Короткую веревку узлом не завяжешь…
– Это у него и не получалось. А потом случилось то, что случилось…
– Сам Абу-Хаджи объяснял это немного по-другому…
– Пока он был жив, говорил его язык. А теперь говорят факты.
– Ладно. Я встретился не для того, чтобы это выяснять. Все знают: если муджахед поднял руку на своих братьев-муджахедов,
Оловянный сдержал ухмылку. Конечно, местные разборки эмиссара Центра не трогают. Да и сам он интересен Мухаммаду лишь потому, что с уходом Абу-Хаджи ему, находящемуся в чужом краю, нужен авторитетный человек, на которого можно опереться.
– Я отправил людей, но они пропали…
– Но, надеюсь, успели выполнить задание?
Оловянному стало стыдно, но врать он не стал:
– Не знаю. Никаких известий я не получал…
– Плохо! – Мухаммад нахмурился. – А тот пограничник, который тебя информировал… Он жив?
– Конечно! Решили же, что он может пригодиться…
– Я должен с ним встретиться!
– Когда?
– Чем скорее, тем лучше!
Оловянный с минуту смотрел на собеседника, затем рукой подал знак «ко мне». Он не видел сидящего на скамейке Абрикоса – на улице было темно, а стекло, как зеркало, отражало освещенный зал. Но он знал, что телохранитель наверняка там и следит за каждым его движением, как, впрочем, и за каждым движением чужака. И не ошибся: возле столика мгновенно возник Абрикос.
– Аваз! – обратился к нему Оловянный. – Можешь организовать нашему гостю встречу с Вахидом?
– Когда?
– Сейчас!
Абрикос достал из кармана аппарат и набрал номер Вахида… Гудки вызова шли, но трубку никто не брал.
– Да! – наконец раздался резкий ответ.
– Узнал? – спросил Абрикос.
– Д-да, – голос сразу потерял свою резкость.
– Нужно срочно встретиться! На нижней дороге, где в прошлый раз… Сколько тебе надо, чтобы туда добраться?
Он не спрашивал, а распоряжался, как командир, который знает, что вызываемый обязательно приедет.
– Ну… Через час-полтора, – ответил Вахид после минутного раздумья.
– Через час-полтора, – Абрикос продублировал ответ вслух.
Оловянный взглянул на настенные часы, затем – на Мухаммада. Тот кивнул.
– Едем! – подвёл итог Оловянный, хлопнув ладонью по столу.
Когда машины со страшными гостями уехали, в зал осторожно зашёл Рамиз. На негнущихся ногах он прошёл к входной двери и запер её изнутри. Потом опустился на ближайший стул, перевел дух и долго сидел с закрытыми глазами, постепенно приходя в себя.
Фары двух машин ярко освещали пустынную проселочную дорогу. Первым шел «Лендкрузер» Оловянного, за ним – «Опель» Ханджара. В каждом автомобиле было по четыре человека. Когда подъезжали к роще, где затаилось прикрытие, Абрикос спросил:
– Командир, что сказать ребятам? Пусть пристраиваются в конец?
– Ты что?! – рявкнул Оловянный. – Мухаммад подумает, что мы его в «коробочку» берем! А он парень резкий!
– Так чего делать?
– Пусть нас пропускают, а через десять минут едут по домам и ждут команды!