Время Полицая
Шрифт:
– Да, да.
Вадим расстегнул молнию на куртке, чтобы Романов старший увидел торчавший за ремнем револьвер:
– Короче, больше я не бегаю. Если что, я буду просто стрелять, мне пофиг. Сейчас я, вот, пойду, да? Мне надо сейчас идти, - сказал он, отступая к двери.
– Не заставляй меня стрелять, папа. Я умоляю, выпусти меня отсюда живым, да?
– Да, да, - зашевелился отец. Он нажал на телефоне соответствующую кнопку и скомандовал: - Надя, скажи Шакирову, чтобы пропустил.
– Kого?
– Вадима, молодого человека, который у меня.
–
Отец убрал палец с кнопки и показал “сыну”, как умеет улыбаться:
– Вот и все дела! Может, все-таки, глоточек «Бейлиса»?
– Нет, нет, я пойду.
– Сигару?
– Я уже взял.
– Сынок...
– двусмысленно сорвалось с губ Романова старшего.
– Задал ты мне кроссворд. А с пушечкой будь осторожнее.
– Я еще приду.
– Вадим вышел из кабинета.
– До встречи, Люша.
– И не забудь паспорт, - напоследок напомнил Илья Палыч.
– Может, я чем-нибудь и смогу помочь.
Схватив рукоятку Кобры, Вадим прошел длинный коридор офиса. Он ни разу не оглянулся. Парни в белых рубахах не сводили с него взгляда. Запах засады не улетучивался. Тем не менее, пронесло: с нежданным гостем вежливо попрощались и отпустили на волю.
Видимо, первая шашка в игре на выбывание достигла цели - Люша остался в явном замешательстве.
4
Загрузив отца сенсационной информацией, Вадик вышел на Невский, поймал машину и уже через десять минут был на филологическом факультете. Он нашел аудиторию, в которой проходил семинар по немецкому языку для второкурсников, дождался окончания занятий и отловил Настю в коридоре. Увидев Вадима, девушка обхватила пальцами лоб, словно ее мучила мигрень, и качнулась на каблуках.
– Привет, - тихо поздоровалась она.
– Здорово, - ответил Вадик.
– Как ты? Ничего?
– Отлично, - заверил он.
– Я... я рада за тебя.
– Да?
– Нет, я, правда, волновалась, как ты там... Хотела даже вернуться в Таллинн.
– А что помешало?
– Я понимаю, это дико звучит, но… на вокзале меня обобрали цыгане.
– Ну, почему дико? Очень даже правдоподобно. Меня до сих пор обирает одна цыганка. Ты наверняка ее знаешь.
Тем временем однокурсники Насти освободили аудиторию и быстро разошлись. В коридоре остались лишь Вадик с Настей. Как собака с кошкой.
– ... Цыганку?
– спросила Настя.
– Случайно, не Кобру?
– Кобру, Кобру, - кивнул Вадим.
– Ты еще не понял, какая у нас узенькая дорожка?
– Нет-нет, прости...
– Настя отвернулась.
– Я больше в эти игры не играю.
– А я играю.
– Пожалуйста, мне-то что? Ты будешь смеяться, но эта Кобра взяла все твои деньги.
– Правильно, она всегда забирает последние деньги, - не удивился Вадим.
– И они не мои, любовь моя, - наши. Ничего, мы еще отыграем, скоро у нас будет столько денег, что....
– Нет-нет!
– перебила Настя, решив закончить этот разговор.
– С меня хватит. Больше нам незачем общаться.
Она
– Э?!
– не понял он.
– Ты куда?
– От тебя одни несчастья!
Вадим тремя прыжками настиг девушку, схватил за шкирку ее розовый дутик и прижал затылком к стене:
– Э, ты че, совсем?! Куда собралась?
– Сейчас же отпусти!
– прошипела Настя.
– Обломись.
– У меня нет денег, я говорю правду.
– А мне больше не нужны деньги. Мне нужна ты.
– Хочешь заставить меня любить?
– Боже, какая ты дура! Да! Хочу!
– Но я не люблю тебя!
– А мне пофиг.
– Немедленно отпусти!
– Успокойся.
– Ты больной, понял?! Тебе лечиться надо!
– Настя оглядывалась по сторонам в надежде обрести защиту. Однако коридор словно вымер.
– Я больной, - согласился Вадик, продолжая припирать девушку к стене.
– Подлечи меня, подснежник. Приболел я... Семнадцать дней... Семнадцать дней по твоей милости я был в аду.
– Педераст, что ли?
– неожиданно спросила Настя, посмотрев в глаза.
– Что это ты сказала?
– не понял Вадик.
– Педерасты говорят: был в аду, когда попадают в жопу.
– Педерасты?!
– рассердился кривоносый, с размаху пнув стену.
– Поумнела?! Подучилась, пока меня не было?! Чему вас здесь учат, блин?!!
– Не здесь, Фасбиндера надо смотреть.
– Биндера, да?!
– Э, ты что?!
– Смотреть, да?! Надо, да?! Умная, да?! – Схватив девушку за жабры, он потащил ее к аудитории.
– Я тебе сейчас покажу Бендера!!
– Э, ты что?!!
– заорала Настя.
– Шуток не понимаешь?!!
Буквально распахнув головой Насти дверь, Вадик закинул ее в аудиторию, из которой она только что вышла и в которой, к несчастью, не находилось уже ни одной живой души. Небольшая такая комнатка для семинарских занятий с исписанной мелом доской и древними столами... Перелетев ее поперек, Настя грохнулась возле доски и моментально перестала кричать. Только шипела и смотрела на белые, расплывающиеся кроссовки парня. Во время полета она потеряла очки и чувствовала теперь себя как крот на песочном пляже.
Дверь захлопнулась. Чтобы никто не мешал общаться с девушкой, Вадим вставил в дверную ручку стул и повторил:
– Бендера, да?!
Белые кроссовки стали приближаться к Насте.
– Я сейчас покажу такого Бендера, педерастка проклятая! Он завалил ее прямо на грязном полу с белыми разводами от мела и начал расстегивать белые джинсы Leе.
Розовый дутик превратился в дорогой, но классный матрац. В какой-то момент Настя, было, заверещала, затрепыхалась в его объятиях, однако от этого лишь почувствовала себя еще более глупой и беззащитной. Она не видела ни зги, кроме кривого носа, похотливого рта и свисавшего из него языка. Она стала царапать его толстую кожу на куртке, брыкаться из последних сил, да только сломала ногти и еще больше убедилась, что с этой "узенькой дорожки" выход заказан.