Время приходить
Шрифт:
Ничего не соображая, он скатился по шаткой лестнице и, падая и спотыкаясь, теряя силы с каждым шагом, побрел по пустыне, куда-нибудь - теперь какая разница, куда?!
– и рассудок его помрачился, и желания оставили его, он только машинально двигался вперед,
Он упал и уже не сумел подняться.
Он лежал, дрожа от холода и боли, над ним сияли звезды, а вокруг была пустыня, голая, как он сам, пустыня, и где-то вдали чернели стены замка, зубчатые стены, которые непонятно для чего воздвигли люди, - ведь любой из них мог тоже оказаться здесь, снаружи...
Или - не любой?
Кто замышлял и строил - тот всегда внутри, и кто подстраивался - тоже...
Ему было мучительно больно.
Он даже не мог пошевелиться...
Неужели и вправду конец?
– вяло, точно не о себе, подумал он и вдруг заплакал.
Он всегда боялся смерти (слишком молод был - поэтому, наверное...), да-да, панически боялся, но никогда еще она не возникала так близко, лицом к лицу...
Ему неодолимо стало жаль себя, нет, не того, чего он не добился в жизни, - именно себя.
Он страшился перестать существовать - как это вообще возможно, вдруг взять и умереть, а как же небо, воздух, книги, музыка, любовь - все прах, да?
Словно бы и не было совсем? И впредь уже не будет: раз - и всё. И дальше - ничего...
Как так?!
Железная стрела торчала из живота.
Он опасался выдернуть ее - из раны хлынет кровь, а вида крови он не выносил...
На него нашла икота. Затем стошнило.
А он лежал, уткнувшись лицом в эту гадость, и бессильно плакал.
Бедный фараон, шептал он, от тебя не останется даже мумии, бедный фараон!..
Внезапно ему стало все равно, и он, закричав от боли, выдернул стрелу.
Потом приложил пальцы к пылающей ране и с отвращением лизнул их - странно, он не почувствовал привкуса крови, и вообще крови не было, не было совсем...
– Люди, - тихо позвал он, - помогите, люди... Я же умираю... А?..
Было тихо.
Даже звезды молчали в эту ночь.
А ведь прежде он частенько слышал их, когда был фараоном, любознательным пришельцем, он слышал этот голос вечности...
А что теперь?
Прощай - и навсегда?..
И тут он понял, что проиграл.
Общительный одиночка... Шут! Такие непременно остаются в проигрыше.
Ярость, клокоча, вдруг поднялась и захлестнула все другие чувства.
Проиграл?
И ладно! Пусть! Плевать!
Он схватил нож и стал безжалостно кромсать себя, он вырезал из себя всю свою душу и вырвал из тела все тончайшие корни ее.
Потом, стиснув зубы, вырыл острием ножа яму - и закопал свою душу.
Теперь он мог идти к людям.
Желанный и нестрашный. Как герой...