Время прощения / Часть 4
Шрифт:
Слова Миллс были прерваны резкой пощёчиной.
— Как ты смеешь врать мне, женщина?!– разгневался царь.– Чтобы я простил того, кто едва не убил меня?! Или ту, которая меня обманывала и притворялась мальчишкой?! Ложь!
— Но это действительно так!– вскричала Регина и заработала ещё одну пощёчину.
— Я сказал: не смей врать!!!
— А ты не смей меня бить!– зашипела Миллс на Солнцеяра, отталкивая его что было сил.– Невежественный варвар! Дикарь!
Не ожидая такого отпора, мужчина отступил на пару шагов, что позволило Королеве подняться с топчана.
— Как я устала от твоих
С каждым толчком царь отступал на шаг назад, а с каждым шагом приходил во всё большее бешенство. Никто и никогда не смел, ни то, что руку поднимать, даже голос на него повышать! Тем более женщина! Существо в высшей степени изворотливое, лживое и порочное! Недаром он убил всех своих жён! Даже Шахерезаду! Нет, её он тоже не помнил, но помнил фрагмент с Идолищем (видимо, из-за инородной магии - у лукоморцев всё не как у людей), помнил, что забрал ребёнка, а жену оставил умирать. Значит, было за что! Потому что он - царь - всегда прав!
Терпенью Солнцеяра пришёл конец. Нет, эта иноземка не отделается просто казнью, сначала она должна понять, что она - никто! Пленница! Вещь! Рабыня! Ничтожество! Одним словом - женщина!
В следующее мгновение царь перехватил руки Королевы, грубо заламывая их за спину. Регина вскрикнула от боли, приподнимаясь на носочки, и тут лишилась равновесия. А ещё через пару секунд она лежала на топчане, а мужчина разрывал на ней платье. Отбиваться от Солнцеяра было всё равно, что от свирепого медведя. Любое противление он беспощадно давил и в наказание причинял ещё больше боли.
В последней, отчаянной надежде Королева перевела взгляд на окно, но… погода плакала проливным дождём. Душа Регины плакала так же.
Миллс не представляла, сколько прошло времени. Несколько раз она теряла сознание, и несколько раз Солнцеяр приводил её в чувства, чтобы продолжить своё безумное буйство. Наконец, он остановился, в очередной раз хлопнул женщину по щекам, чтобы та очнулась, и безжалостно произнёс:
— На рассвете ты умрёшь.
Регина чуть качнула головой, обессиленно прикрывая глаза:
— Нет… уже.
========== Глава 8. ==========
Что происходит? Почему так много людей? Что они кричат? И почему так ломит руки? А эта грубая джутовая ткань… разве из неё шьют одежду? Что за убожество? Роба?
— Редж! Да приди же ты в себя!– послышался раздражающий крик откуда-то слева.
Что ему надо?.. И все-таки, почему так больно руки? А это ещё что такое красно-рыжее? Становится тепло… даже жарко.
— Регина! Очнись!.. Ре-е-едж!!!
Городская площадь, несмотря на раннее утро, собрала сегодня много людей. Казнили иноземцев из Драконии, хотя некоторые утверждали, что из Зачарованного Леса. Но какая разница? Они были врагами! Конкретно никто не знал, в чём состояли их враждебные намеренья (особенно той юной белокурой девушки), но вина определённо была. Иначе б не казнили!
Сам царь
Итак, на высоком помосте, обложенном хворостом, были привязаны к столбам трое врагов Солнцедалья. Им зачитали длинный приговор из общих фраз, и воины с четырёх сторон подожгли хворост. Горело сначала не очень, всё-таки весь прошлый день лил дождь. Но потом разошлось. И вот красно-рыжие языки пламени уже подобрались к верхней части помоста.
Солнцеяр сидел на возвышении в окружении знатных вельмож. Сына пришлось оставить во дворце под присмотром охраны. Узнав о предстоящей казни, Огнеслав сделался сам не свой. Умолял пощадить хотя бы Грейс, а потом и вовсе перешёл к угрозам. В общем, отец запер его в покоях и обещал разобраться с его поведением позже. Ни одна женщина не имела права так влиять на его сына! Вот он же сам не поддался чувствам в отношении Регины. Хотя уж она-то действительно незаурядная женщина. Пожалуй, он бы смог понять, если бы сын потерял голову от неё… Но от какой-то девчонки, приходящей в восторг по любому поводу? Нет! Никогда!
Царь, заметив, что языки пламени подбираются к ногам своих жертв, слегка отвёл огонь, желая ещё пару минут посмотреть на Регину. Она выглядела совершенно отстранённой, даже безмятежной. Почему? Разве не все люди цепляются за жизнь? И почему она сказала, что умерла там, в темнице?.. Ну, грубо… ну, долго… ну, больно… Но не до смерти же.
Солнцеяр облизнул пересохшие губы, по телу прокатилось согревающее тепло. Может, стоило оставить Регину ещё на денёк?.. Стоп! Нет! О чём он думает?! Он даже запомнил её имя! Так нельзя! Его разум должен быть свободен от женщин!
Солнцеяр щёлкнул пальцами, позволяя огню следовать дальше к своей трапезе.
— Регина! Чёрт тебя побери!.. Посмотри на меня!– зарычал Джефферсон.
Их с дочерью подняли с постелей перед рассветом, скрутили и привезли на городскую площадь, ничего не объясняя.
И вот они уже привязаны к столбам, а в зачитанном обвинении какая-то чушь про врагов Солнцедалья, преступный заговор и прочее, прочее, прочее. Хотя присутствие Регины у соседнего столба многое объяснило - опять они с дочерью пострадали из-за неё!
А провидение словно смеялось над Шляпником - стояло чудесное солнечное утро. Вот только волшебный цилиндр на казнь никто не прихватил, а единственный человек в их компании, способный воспользоваться магией и спасти всем жизни, был невменяем.
— Поверни голову, Редж! Сейчас же!– приказал Шляпник.– Ну, же!
И тут Королева медленно перевела взгляд с огня на Джефферсона.
— Спаси хотя бы Грейс!– перекрикивая толпу, возопил Шляпник.– Посмотри на неё! Она ещё дитя! Посмотри на неё, Редж!.. Вспомни о Генри! О своём сыне!.. Грейс такой же ребёнок!.. Дети не должны умирать!.. Редж! Думай о детях! Думай о Генри!.. Не отключайся!