Время проснуться дракону. Часть 1
Шрифт:
«— Ой, не господином! Ему ж запретили их теперь господами называть — он теперь в их компании!» — от этой мысли Лион аж зажмурился от удовольствия.
А еще ему пообещали, что когда они к вечеру до Аргилла доедут, то там все вместе в ларгарские бани пойдут и ему, Ли, там очень понравится — это не то, что в чулане в лохани или в деревенской бане мыться, там теплая вода сама сверху струйкой бежит. А после того, как намоешься под ней, и в мраморном озере, что бассейной называется, наплещешься вдосталь, то посетителей в светлых комнатах, полных
Го… просто Корр на это с хитрой улыбкой добавил, дескать, можно, чтоб и не мужики, а бабоньки спинку мяли.
Но Тай на него строго посмотрел и сказал, что им в столицу поспешать надо, а не блудить на каждом углу. И, что он, Ворон, уже наблудил на половинный золотой, и ему должно было, вроде как, хватить до самых Королевских Холмов!
А тот ему в ответ рассказал о пользе блуда в улучшении характера, и что некоторым иногда и не стоило бы пренебрегать! А потом они — все вместе, долго и весело смеялись над беззлобной перепалкой оборотней.
«— А он ворон, оказывается… их очень мало осталось на свете!» — поразился Ли. Их, воронов то есть, светлые эльфы почти всех извели, когда те, после Большой битвы, не захотели им свои земли в предгорьях уступать. Это он знал из уроков истории, что еще отец ему преподавал.
«— Вот бы посмотреть, как он оборачивается и летит… а кто, интересно, Тай? Волк или медведь?» — Ли еще ни разу не видел сам момент переворота, только оборотней в человеческом обличье встречал.
«— Ну, ничего, теперь-то скоро… вот сразу после Аргилла с его банями, и увижу…» — мечтательно перебирал про себя предстоящие удовольствия юный эльф.
Но, ни сегодня к вечеру, ни даже назавтра к полудню, в Аргилл они не попали…
Проехав по единственной, но зато длинной улице Больших Лужцов, они вскоре свернули к простому деревянному мостику через овраг. А там, по немощеной уже, но довольно наезженной дороге, стали спускаться в низину, что раскинулась перед ними, вплоть до самой реки. Справа темнел лес, который новые друзья и защитники Ли проехали еще вчера, но, как теперь оказывалось, выехали из него далеко правее.
Прямо, в самом низу разлегшейся перед ними луговины, за растянувшейся вдоль нее деревней, блестела на солнце река. А по самому ее берегу видны были большие разрытые ямы глинищ.
Традиционно в этой местности народ зарабатывал тем, что добывал эту самую глину — красно-коричневую, самую лучшую, ту из которой кирпич да черепицу делали и для столицы, и для других богатых городов серединных земель королевства.
Здесь же, в деревнях, и кирпич с черепицей обжигали. Прямо возле глинищ виднелись длинные постройки, видимо формовочные мастерские, да может и склады. Река-то здесь зимой порядком промерзала, а главный развоз по ней проходил.
Хотя, если недалеко, и на телегах, бывало, тащили. А чтоб подешевле выходило, то и глину простую вывозили…
В общем, народ тут жил неплохо — в достатке, при постоянной работе. Две довольно большие деревни, что предстали перед ними, ярко высвечивались средь обширных, чуть начинающих зеленеть садов красноватыми крышами, крытыми знаменитой черепицей.
Если б не собственное производство, то крестьянскому хозяйству не в жизнь не потянуть такую дорогую кровлю. Правда, сами дома были сложены из более крупного, чем обычно, темного кирпича — вот тут-то и сказалась, видно, чисто деревенская рачительность местных хозяев. Кирпич, он ведь не черепица — не развалится, если в дорогую глину, что продать можно, землицы обычной, аль навозу добавить… еще и теплее будет.
Деревня, что лежала прямо по проселочной дороге, по которой они направлялись, называлась Середними Глинками. Проехав меж огородов, они должны были выйти на Нижнюю дорогу, пролегающую по деревне. На ту самую дорогу, на которой и любил хулиганить, скорее всего, убиенный ими, Мельничихин Графич. И уже по ней выехать к другому селу — Крайним Глинкам, которое виднелось слева в отдалении. А после него, как им пояснил дядюшка Лайсо, уже рукой подать до съезда Главного тракта на каменный мост, за которым и был Аргилл.
Но с той возвышенности, с которой друзья спускались, ни моста, ни города видно не было — толи взгорок невелик, толи до них еще ехать и ехать, а возможно, что и ушами прохлопали что-то в рассказе хозяина, поняв его неправильно. Но главное в пояснениях трактирщика они уловили — по Тракту-то гора-аздо дальше было бы! А ему они верили — как-никак, а местный житель.
Где-то справа, укрытая от их глаз лесом, оставалась еще одна деревенька — соответственно, Дальние Глинки, но им она была без надобности, и друзья ее не выглядывали. Есть себе — и есть, и пусть ее…
Когда они ехали уже меж огородов, где на черной пашне дружными рядками проклюнулись зеленые всходы, делая ее жизнерадостно-полосатой, а в высоком прозрачном небе заливалась какая-то птаха, радуясь солнышку, дышащий спокойствием мир весенней природы был нарушен страшным от ужаса женским криком.
Затем крик перерос в вой и к нему добавился еще один, и еще, а потом присоединилась и громкая мужская брань. А следом раздались и призывы «— Помогите!»…
Друзья переглянулись и, пришпорив коней, понеслись в деревню, ориентируясь на непрекращающиеся, а только разрастающееся во все большее многоголосие крики.
Ли, что есть мочи, понукал старую кобылку, которую только и смог ему предложить дядюшка Лайсо, чтоб добраться до Аргилла. Но если б не вьючная одрица, что была пристегнута к седлу Тая и не давала мчаться в полную силу его огромному мерину, то Лион, скорее всего, добрался бы до нужного места один. А так он всего лишь чуть-чуть отставал от него.
Зато Корр с Виком, несдерживаемые ничем, унеслись далеко вперед и, когда Ли с Таем только поворачивали на Нижнюю дорогу, она же единственная улица деревни, те уже подъезжали к толпе, что была хорошо видна в самом конце селенья.