Время проснуться дракону
Шрифт:
– Милдрена, любовь моя, тебе что, дочь совсем не жалко? Это же мы не доглядели! А она ребенок малый – умишко-то совсем короткий. Вот силу почувствовала, а как управляться с ней никто и не объяснил! – воскликнул ее муж.
– Я не знаю… жалко мне ее или нет… когда она родилась – какой праздник был! Помнишь? Я думала, все хорошо теперь будет, Наследницей ее назовут! И его величество в ней души не чаял. А теперь, оказывается, что вы ее эльмерцам обещали, еще годовалую! Это ж получается, что она уже четыре зимы как бесполезна! Тебя все равно заставляют вторую жену брать! А теперь еще и это… дар проснулся… у-у…
А пробравшись в свою спальню, она забралась на подоконник и стала глядеть, как в соседнем крыле дворца поднимается суета – из одного окна уже вырывались языки пламени, а в других метались люди. Откуда-то из-за здания выбежали солдаты и поспешили к ближайшей двери, а на крыльце к ним присоединились несколько магов в развивающихся балахонах. На этажах повсеместно стали зажигаться огни и суета распространялась все дальше и дальше от покоев родителей. Только у нее все было тихо и мирно – как велела она всем спать перед уходом, так и сопели они до сих пор. В общем-то, было весело… если не вспоминать слышанных недавно разговоров…
А утром, когда Деми после утренней трапезы повели на прогулку под присмотром двух магов, на подъездной аллее она повстречала деда.
Как всегда он ехал на своем громадном черном жеребце, а его окружали воины охраны и придворные, и весь этот торжественный кортеж степенно продвигался на выезд из дворцового парка.
При виде короля в девочке проснулись злость и обида, притаившиеся в душе с прошлого вечера. И вот, когда кавалькада проезжала мимо, а ее няньки и маги склонились в низком поклоне, Деми, не раздумывая, сотворила искру в ладони и из последних сил, что остались у нее от смерти пони, послала в круп дедового коня.
Конь тут же взвился на дыбы и король, не ожидавший такого от вымуштрованного животного, не удержался и полетел на землю. Сразу же вся кавалькада остановилась, люди, соскочив с лошадей, кинулись к королю. И даже маги, что сопровождали опальную принцессу, забыв о своей подопечной, побежали на помощь ему.
Сказать, что Деми была довольна при виде стонущего на земле деда и испуга, охватившего окруживших его людей – это ничего не сказать. Она была счастлива! Мстительная радость и удовлетворение наполнили все ее маленькое существо.
Но дед не сдох, как противный пони, к большому сожалению девочки, а только тяжело занедужил. Она подслушала перешептывания своих нянек, и поняла, что ему просто отказали ножки, и он пока не сможет сам ходить. Неудача, постигшая ее, расстроила девочку, да так сильно, что и сама она заболела. Сначала ее мучил жар и слабость, а потом пробил сильный озноб и сколько бы няньки не наваливали на нее одеял, она никак не могла согреться.
Откуда же было знать маленькой необученной волшебнице, что дед – это не пони и не щенки, утянутые тайком с псарни, и даже не покалеченные слуги, а потому урон, нанесенной человеку родному по крови, отразиться тут же на покушителе.
Но, во всем этом происшествии была и неожиданная польза для нее, которую девочка пяти зим от роду, конечно же, просчитать не могла. А именно – все маги во дворце были теперь заняты исключительно здоровьем короля, а сотворение зачарованного подземелья для маленькой злой принцессы было отложено на неопределенное время.
Болела малышка долго, выкарабкивалась она из жара и озноба, поочередно терзавших ее тельце, сама и с большим трудом. Но оно, может, тоже к лучшему – раз магам и знахарям было не до нее, то и определить причину болезни было некому. А значит и обстоятельство, из-за которого неожиданно взбесился королевский конь, было так и не установлено.
А месяца через два, когда уж она стала выздоравливать, случилось еще одно происшествие, повернувшее судьбу принцессы к лучшему – на ее жизненный путь ступила Мустела.
Впервые свою даму принцесса увидела в тот день, когда ее, совершенно неожиданно, пригласили к родителям. А подобного давно не случалось – да что говорить, девочка их так и не видела с того самого злополучного дня, когда она убила пони.
И вот, ее ввели в покои и оставили один на один с отцом и матерью. Принцесса, было, напугалась, что сейчас последует-таки наказание, которого она избежала по причине болезни деда и ее самой.
Но нет, в комнате, как оказалось, была еще одна женщина – неизвестная ей и очень странная с виду. Таких малышка никогда и не встречала: лицо и руки женщины были темны, как ни у одной из деревенских молочниц и зеленщиц, на которых иногда наталкивалась девочка в коридорах кухни, когда ловила там мышей. А черные глаза ее были такими, как если бы она пальцами потянула их к вискам – узкими и вздернутыми. Деми делала так иногда, когда строила сама себе рожицы перед зеркалом.
Да и наряд незнакомки был чудным… но красивым – голова обернута цветным платком так, что и волос видно не было, а вместо кудряшек, обычных у их придворных дам, на плечи женщины свисали золотые нити и драгоценные подвески. А вместо широких юбок незнакомка была одета в длинный кафтан, наподобие мужских камзолов, и из-под него виднелись шелковые штанишки, прихваченные тесемками на щиколотках.
В общем, весь этот экзотический вид женщины так заинтересовал малышку, что она даже на время забыла о родителях. Но тут заговорил отец и отвлек внимание девочки от такой странной незнакомки.
Родители нисколько не изменились за то время, что Деми их не видела – всего-то перемен, что на нее больше не глядели с любовью и обожанием, как раньше. Мать, все также сияюще прекрасна, только теперь глаза ее опущены, губы не улыбаются, а тонкие пальцы не тянуться к дочериной щечке, а нервно теребят носовой платок. Отец же, все также спокоен и полон достоинства, но руки его, раньше всегда готовые подхватить и обнять свою девочку, спокойно лежат на подлокотниках.
– Итак, дина, принцессу привели, как и было уговорено. Хотя, я до сих пор не понимаю, зачем нам нужен ребенок, при таком серьезном разговоре – она еще слишком мала и глупа, – обратился отец к незнакомке.
– Возможно, ваше высочество. Но у детей хорошая память, и когда девочка вырастит, она вспомнит этот разговор и будет знать правду. Итак! Я пообещала вам, что помогу избавиться ее высочеству от болезненного бесплодия, и в последующие годы она сможет родить столько детей, сколько позволит ее женский срок, – ответила ему женщина.