Шрифт:
Глава 1.
Подойдя к отрывному календарю, Юлий ласково погладил страницу. Каждый год он приобретал в ретро-лавке эти неоправданно дорогие артефакты ушедшей эпохи. Увлечение стариной проявлялось и в мелких деталях домашнего интерьера. В спальне по одну сторону от кровати на магнитной подушке стоял допотопной светильник с ножкой из настоящего дерева, по другую, в дополнение обойных панелей "Хамелеон" этажерка с бумажными изданиями эры разделенного человечества. Перед сном, включив свой "ископаемый" осветительный прибор, Юлий брал какую-нибудь из книг и на полчаса погружался в мысли и чувства людей ушедшей эпохи. Засыпая после этого, он часто попадал в жестокий враждебный мир прошлого, где все время приходилось кого-то спасать,
Но вот наступало утро. За открытым окном по мокрым после ночного дождика веткам прыгали и весело щебетали птицы. Сквозь зеленую завесу со стороны бульвара, словно ласковый прибой, доносились звуки пробуждающегося города. Юлий радовался тому, что увиденное ночью всего лишь сон. Он снова у себя дома, и родиться ему посчастливилось после "Великого Перелома", чтобы вместе с объединенным человечеством встретить зарю счастливого двадцать второго века. Но ушедшая эпоха все равно продолжала притягивать мысли, и следующим вечером рука тянулась к полке, где выстроились в ряд картонные корешки книг.
Передвинув маркер бумажного календаря на наступившее второе июня, Юлий отправился из спальни в столовую. Робот-домохозяйка Эльвира уже приготовила завтрак. В чашке из пищевого пластика растекалось по дну еще не успевшая остынуть овсяная каша. В маленькой розетке белел творожный колобок с черными вкраплениями изюмин. А рядом с ароматно дымящимся кофе на блюде из настоящего фарфора лежал тоненький кусочек поджаренного хлеба. На супругу Эльвира в этот раз накрывать не стала, видимо просчитав своим электронным мозгом, что после вчерашнего возвращения за полночь хозяйка еще пребывает во власти Морфея.
С досадой подумав, что уже не в первый раз приходиться садиться за стол одному, Юлиан приступил к завтраку. Утренний прием пищи он всегда воспринимал как некое священнодействие, помогающее настроиться на весь день. Но сейчас в голову лезли назойливые, недостойные современного человека мысли. Отказывая своей второй половине в свободе выбора, он думал, что ее увлечение граалингом переходит допустимые границы, и с этим надо что-то решать. Юлиан ловил себя на том, что мыслит застарелыми штампами, но ничего не мог с собой поделать. Желание разложить все по полочкам, было одной из главных черт его характера. И сейчас он думал, что должен поговорить с женой, объяснить, как он относиться к ее образу жизни и найти устраивающее обоих решение. Но потом мысли вдруг сделали скачек. Он представив спальню супруги. Молодое гибкое тело на смятой постели, улыбку спящей, разметавшиеся по подушке волосы, белый изгиб не прикрытого рубашкой колена. Все правильные доводы вдруг зашатались под вихрем иррациональной стихии. Он чувствовал, что, несмотря ни на что, любит и очень не хочет разрыва.
По заведенному распорядку на завтрак ушло около пятнадцати минут. Вскоре Юлий уже стоял перед встроенной в входную дверь зеркальной камерой и поправлял форму. Он уже собирался уходить, когда за спиной послышалось:
– Супруг мой опять едет исполнять свой долг?
Лилиан стояла на пороге спальни в ниспадающей до пят ночной рубашке. По оголенным плечам рассыпались черные змейки волос. На красивом бледном лице, как всегда, лежала печать задумчивой отрешенности.
– На службу я, как обычно.
– Все, как обычно!
– грустно вздохнула Лилиан. Уловив намек на скучную размеренную жизнь мужа, Юлий почувствовал очередной укол и рассерженно подумал:
" Она что, хочет чтобы я в компанию к ее ряженным шутам записался?"
В отличии от мужа, проявлявшего живой интерес к сравнительно недавнему периоду истории, Лилиан предпочитала куда более отдаленные времена, где сражались во славу своих дам благородные рыцари, по утрам над мокрыми от росы кустами порхали крохотные феи, а в пещерах седобородых колдунов запылившиеся манускрипты хранили магические формулы мироздания. В благополучном, но обделенном волшебством и романтикой двадцать втором веке у этой полулегендарной эпохи появилось большое количество поклонников. Лет десять назад они даже объединились в общество "Святого Грааля". И Лилиан была одной из горячих поклонниц и завсегдатаев этого клуба.
– Ну все, мне пора! Постарайся сегодня не так поздно.
Поцеловав прохладную бледную щеку супруги, Юлий вышел в распахнувшуюся перед ним автоматическую дверь. Садясь на велосипед, подумал, что просить ее вернуться пораньше, было глупо.
" Что толку в просьбах и даже приказах, которые никто не собирается выполнять!"
Уже не раз он своими наставлениями выставлял себя в смешном виде. Однако, характер и служебные привычки побуждали открыто формулировать все претензии к оппоненту, и в очередной раз наступать на одни и те же грабли.
Только велосипедная дорожка помогла избавиться от досадных мыслей. Мелькание привычных, но никогда не надоедающих видов, настраивало на правильный утренний лад. Солнечные лучики, пробиваясь сквозь зеленую завесу над бульваром, возвращали душе бодрость. Велосипед выжимал максимально разрешенные сорок километров в час. С левой стороны в пешеходной зоне под сенью кряжистых дубов и молодых кленов роботы-няньки качали в колясках детей. А их молодые матери между цветочных клумб играли с подругами в бадминтон, или сидели на лавочках, свернув калачиком ноги и погрузив взгляд в экран ноутбука. С правой стороны сквозь завесу еще мокрых после ночного дождя кустов мелькали картинки городских улиц: увитые плющом и диким виноградом двухэтажные жилые коттеджи, сказочные теремки школьных корпусов, похожие на инопланетные тарелки спортзалы и бассейны. Над всем этим уютным малоэтажным пейзажем, словно гонные пики, сверкали пластикобетонные высотки административных и промышленных зданий. На перекрестках, проезжая мосты, Юлий краем глаза видел, как выныривают на свет и снова улетают в черные дыры туннелей автомобили. Техногенный мир высоких скоростей, ревущих двигателей и выхлопных газов с некоторых пор скрылся под землю, уступив городскую поверхность велосипедистам и пешеходам.
Держать заданную скорость не составляло труда. Помогали не только многолетние тренировки, но и "умная" конструкция велосипеда. Когда на спусках он разгонялся выше положенных сорока, движение притормаживалось включением подзарядки аккумулятора. На подъемах, возрастающее усилие компенсировал микродвигатель. Так что, не тратя много энергии и получая дополнительный заряд бодрости, Юлий за двадцать минут добирался до места службы.
Это переломное для его судьбы утро началось как обычно. Припарковав своего "железного коня" у свободной стойки, он снял велосипедный шлем, поправил перед зеркальной камерой форму и шагнул в распахнувшиеся автоматические двери. В коридорах "Управления общественной безопасности" пока было не многолюдно. Официальный рабочий день начинался через десять минут, еще час через должны были появиться посетители и прикомандированные сотрудники смежных ведомств. В свою комнату Юлий вошел первым. Пока включал монитор и просматривал ночные сводки по своему участку, начали появляться коллеги. Последними, уже через пять минут после начала работы, в комнату впорхнули запыхавшиеся стажерки. Что-то весело обсуждая, девушки проследовали через комнату и, не прекращая разговор, заняли свои места в дальнем углу у окна. Юлий заметил, что Марьяна укоротила сверх положенной длинны юбку и внесла еще мелкие изменения в служебную форму. Не успел он подумать, что девчонка получит от шефа за свои дизайнерские эксперименты, как на мониторе заморгало сообщение:
" Срочно зайти к комиссару отдела!"
От утренних вызовов к начальству никогда не ожидаешь ничего хорошего. А в этот раз Юлий вдруг почувствовал необъяснимый страх. Казалось, один из его ночных кошмаров витает где-то поблизости и пытается прорваться в реальность. Усилием воли он отогнал наваждение и отправился в кабинет шефа.
По правую руку от комиссара, вальяжно откинувшись на спинку кресла, сидел главный аналитик управления Гулевский. Присутствие этой особы сразу заставило внутренне подобраться. Гулевский относился к разряду тех ярких неординарных личностей, что не утруждают себя соблюдением правил вежливости по отношению к менее одаренным коллегам. Юлий, как типичный образец недалекого служаки, вызывал у "гения аналитики" раздражение, что он не особо пытался скрывать. Юлий платил неприязнью, порой переходящей в ненависть. Подчиняясь законам субординации и служебному этикету, он никогда ее не высказывал, но загнанное вглубь чувство порядком отравляло жизнь. Усугублялось все тем, что Гулевский состоял в завсегдатаях общества "Святого Грааля", и вполне возможно был знаком с Лилиан.