Время Шамбалы
Шрифт:
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Что за нелегальный фонд, из которого Вы снабжали Барченко?
БОКИЙ: Это денежные суммы, поступающие в Спецотдел от различных учреждений за проданные нами несгораемые шкафы и выполнение работы по составлению кодов. Деньги эти мною обычно незаконно задерживались в кассе Спецотдела, и я расходовал их по своему усмотрению.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Какие конкретные поездки вы устроили Барченко?
БОКИЙ: У меня в памяти следующие случаи: В 1925 г. мной была организована Барченко поездка на Алтай, где Барченко должен был установить связь с сектами «Беловодья» — религиозно-мистические круги в Центральной Азии, представляющие, по мистическому учению ближайшее окружение нашего центра Шамбала. В результате поездки Барченко среди местных сектантов были установлены лица, совершавшие регулярные паломничества в находящийся за кордоном мистический центр. В 1926–27 гг Барченко ездил в Крым — Бахчисарай, где установил связь с членами мусульманского дервишского ордена Саиди-Эддини-Джибави. Впоследствии он вызывал в Москву и приводил ко мне сына шейха (главы) этого ордена. Примерно в это же время он ездил в Уфу и Казань, где установил связь с дервишами орденов Пакш-Бенди и Халиди. Кроме этого, Барченко в различное время выезжал для связи с сектантами в Самарскую губернию и Кострому. В 1926 г. Барченко ездил в Кострому для встречи с представителем нашего ордена Шамбала, который должен был прибыть из-за границы.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вам было известно, что все эти секты представляют социально и политически враждебные нам слои населения и насыщены шпионским элементом?
БОКИЙ: Да, я знал.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Для какой же цели Вы искали связи с контрреволюционерами и шпионами?
БОКИЙ: Специально связей со шпионским элементом я не искал. На связь с указанными выше сектами я шел, будучи увлечен мистическим учением Барченко и ставя овладение его тайнами выше интересов партии и государства. Высокая задача овладения научно-мистическими тайнами Шамбалы в моих глазах оправдывала отход от марксистско-ленинского учения о классах и классовой борьбе и связь с классовым врагом. Тем не менее специального вреда партии и советской власти я нанести не хотел, и никто из членов нашего ордена как шпион или человек, связанный со шпионами, известен не был.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Это неправда. Где в настоящее время находится Владимиров, рекомендовавший Вам в свое время Барченко?
БОКИЙ: Владимиров в 1926 или 1927 г. был расстрелян за шпионаж в пользу Англии.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Как же Вы говорите, что не знаете никого из членов Вашего ордена, занимающихся шпионажем или связанных со шпионами?
БОКИЙ: Я признаю, что мне были известны факты, указывающие на шпионскую деятельность Барченко.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Почему же Вы не приняли мер для ареста и привлечения Барченко к ответственности, а помогали ему продолжать свою шпионскую деятельность?
БОКИЙ: Я признаю, что наша ложа входила в состав общемасонской системы шпионажа. Я терпел такое положение, потому что, как я уже говорил, поставил интересы нашего ордена выше интересов партии и государства и, наблюдая проявления контрреволюционной шпионской деятельности, закрывал на них глаза, оправдывая их теми же интересами нашего ордена.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: С кем еще, кроме Владимирова, были связаны члены ложи по линии шпионажа?
БОКИЙ: Со слов Барченко, мне известно о связях нашего ордена с известным организатором английского шпионажа на Востоке, проживающим в настоящее время в Париже английским принцем Ага-Ханом. Ага-Хан входит в состав ордена Шамбала-Дюнхор и непосредственно связан с центром. Кроме того, у Барченко существовала связь с Польшей, через члена нашего ордена Кондиайна. В частности, Барченко мне рассказывал в 1925 г. о том, что Кондиайном были получены «под видом наследства» деньги из Польши.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Дайте подробные показания, в чем заключалась шпионская деятельность Барченко.
БОКИЙ: Шпионская деятельность Барченко в основном заключалась в создании разветвленного аппарата шпионажа. Работа эта велась им в двух направлениях — организация шпионской сети на периферии и проникновение в руководящие советские и партийные круги. Последнее делалось с той целью, чтобы овладеть умами руководящих работников и, по примеру масонских организаций в капиталистических странах, в частности, во Франции, направлять деятельность правительства по своему усмотрению. Для насаждения сети на периферии Барченко использовал различные религиозно-мистические секты восточного происхождения. Для этой цели он постоянно предпринимал поездки в различные районы Союза, устанавливал связь с местными сектантскими организациями, встречался с закордонными эмиссарами. В 1926 г., когда он выезжал в Кострому для встречи с представителями нашего ордена Шамбала, который должен был прибыть из-за границы, он был задержан местным отделом ОГПУ. Я, однако, имея в виду интересы ордена, приказал его освободить. Кроме Костромы, как я уже показывал, он выезжал на Алтай, в Крым, Казань, Уфу и Самарскую губернию. Для того чтобы проникать в руководящие круги советских работников, Барченко старался заинтересовать отдельных лиц своими «научными исследованиями», их значением для обороны страны и т. п. Заинтересовав кого-либо научной стороной вопроса, он постепенно переходил к изложению своего учения о Шамбале и, опутав жертву паутиной мистики, использовал ее в целях шпионажа. Таким образом он в свое время обработал меня и проник в ОГПУ. Впоследствии при моем участии был обработан Стомоняков, Москвин, Миронов, Кастрыкин. Удалось ему при моей помощи заинтересовать своим учением бывш. зав. подотдела нацменьшинств ЦК ВКПб Диманштейна и инженера Флаксермана, которые по моему приглашению два раза присутствовали на занятиях нашего кружка Древняя Наука. Не довольствуясь этим, Барченко просил меня свести его с Молотовым и Ворошиловым. Особенно настойчиво он стал добиваться встречи с Ворошиловым в последнее время. Действовал он совместно с Лейсмейером-Шварцем, который в свое время свел Барченко со мной. Лейсмейер специально для этого в начале 1936 г. приезжал из Ленинграда в Москву и носил Ворошилову написанный Барченко по настоянию Лейсмейера доклад. Ворошилов Лейсмейера, однако, не принял. После этого Лейсмейер уехал в Ленинград и прислал оттуда Барченко небольшую сумму денег (200 руб.), которую Барченко почему-то не принял и отослал обратно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Какую шпионскую деятельность <Вы вели>, какие конкретные шпионские задания получали от Барченко Вы лично?
БОКИЙ: Прямых заданий по шпионажу от Барченко я не получал. Моя роль в этом деле выражалась в том, что, будучи увлечен мистикой Барченко, я пренебрегал интересами государства и помогал ему вести шпионскую работу, закрывая глаза на характер его деятельности и покрывая ее именем Спецотдела ОГПУ.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Это неверно. При занимаемой Вами должности Барченко не мог не стремиться использовать Вас в целях шпионажа более активно.
БОКИЙ: Причины сдержанности в этом отношении Барченко непонятны и для меня самого. Теперь, после обнаруженных под руководством наркома внутренних дел Ежова обстоятельств, я думаю, что шпионаж в органах ОГПУ-НКВД шел по другой линии. При самом активном использовании меня я не мог дать тех сведений, которые имели возможность давать другие арестованные лица, в частности Ягода. В связи с этим меня, очевидно, держали в резерве, не желая подвергать напрасно риску провала, сопряженному со всякой активной деятельностью, и довольствуясь тем общим содействием, которое я оказывал Барченко. К этому заключению меня приводит еще и следующее обстоятельство. Последние полтора-два года моя связь с Барченко значительно ослабела. Мы с ним не встречались, и он перестал обращаться ко мне с какими-либо просьбами и только после произведенных в последнее время арестов он, стараясь восстановить со мной прежнюю связь, вновь обратился ко мне с письмом. Полагаю, что здесь именно имеет место попытка включить меня в активный шпионаж, ввиду провала других линий.
СЛЕДОВАТЕЛЬ: Следствие Вам не верит. Стараясь увести следствие от расследования своей шпионской деятельности, Вы хотите направить его в другую сторону. Предлагаю Вам дать откровенные показания о Вашей шпионской работе.
БОКИЙ: К тому, что я уже показал, я больше ничего существенного добавить не могу.
Допрашивали:
Зам. наркома внутренних дел комиссар Госбезопасности 2 ранга Вельский
Ст. лейтенант Госбезопасности Али
Иллюстрации
«Царство Шамбалы», монгольская «тангка» (фрагмент), 19 в. (Из книги.: М. М. Rhie, R. A. Thurman. Wisdom and Compassion: The Sacred Art of Tibet. N. Y., 1991 r.)
Мистическая монограмма «Намчувангдан» — эмблема Калачакры. (Из книги Э. Бернбаума «Путь в Шамбалу»)
Путь в Беловодское царство. Маршрут путешествия А. Е. Зырянова в 1861 г.
13-й Далай-лама Тибета (начало 20 в.). Фото из архива А. А. Терентьева
Потала — зимний дворец Далай-ламы в Лхасе. Фото из архива А. А. Терентьева
Посланец Далай-ламы к русскому царю бурятский лама Агван Доржиев (ок. 1900 г.)
Буддийская служба в библиотеке Музея Гиме в Париже, 27 июня 1898 г. Лама на троне — А. Доржиев. (Репродукция с картины Феликса Регамея из собрания Музея Гиме)