Время собирать камни
Шрифт:
— Я не понимаю…
— А и понимать ничего не надо. Скажи только, сама хочешь Глашке все вернуть или мне за тебя сделать, а? Вот тогда будет тебе ребеночек, будет тебе твой мальчик. А я-то уж сама наведу как надо, как умею…
Бормотание ведьмы стало неразборчивым. Тоня собрала все силы, боясь потерять сознание.
— Вы… сами… — прошептала она, — я не хочу.
— А раз не хочешь, тогда помоги-ка мне! — приказала женщина и потянула Тоню на себя.
Та с трудом поднялась.
— Смотри! — Антонина положила руку Тоне на затылок и прижала ее голову почти к самому дереву.
Тоня
— Смотри! — прохрипела она. — Что видишь?
Тонкие линии сложились в рисунок, а через долю секунды распались на десятки кругов, перед Тониными глазами снова был спил старого дерева. Тоня закрыла глаза и прижала ладонь ко лбу. Головокружение прошло, но осталась неимоверная слабость.
— Что видела? — повторила Антонина, глядя на нее сверху.
— Дерево, — тихо сказала Тоня, вспомнив застывший в последнюю секунду перед глазами рисунок.
— Еще что?
— Ветку сломанную, которая с дерева свисала. Большую. Какую-то странную, как… как будто змея… или петля…
— Змея?
— Да, кажется. Я не знаю.
Антонина отвернулась, постояла немного, глядя в сторону, и прошла в дом. Тоня, обессилев, сидела у спила, чувствуя себя по-прежнему очень слабой. Она не знала, сколько прошло времени, — ей показалось, около четверти часа. Собиралась уже встать, когда Антонина появилась на крыльце и подошла к ней. В руке у нее был черный полотняный мешок, в котором что-то лежало.
— Пить будешь, — протянула она его Тоне. — Каждый день по большой ложке на восходе. Поняла?
— Да.
Тоня взяла тяжелый мешок.
— Иди. — Колдунья отвернулась и скрылась в сарае.
Тоня встала, покачиваясь, сделала несколько шагов и вынуждена была сесть прямо на землю. «Господи, что со мной?!» Опять встала, медленно, с трудом переставляя ноги, дошла до калитки, но сил, чтобы открыть ее, не было. Мешок оттягивал руку, и Тоне казалось, что в нем по меньшей мере пять килограммов. Собравшись с силами, она нажала на дверь плечом и вышла за забор. Внезапно ей стало гораздо легче. Силы прибавились, слабость уменьшилась, и Тоня побрела по полю хоть и спотыкаясь, но все увереннее и увереннее. Когда дом колдуньи скрылся за лесом, она присела на поваленное дерево и развязала мешок. Внутри была обычная стеклянная банка, до краев наполненная темно-коричневой жидкостью. Тоня завязала мешок, посидела еще немного и направилась к деревне.
Вечером она сидела на диване, рассматривая банку на свет. На дне плавали кусочки травы, мелкие листочки, какие-то цветы. Тоня не спросила у Антонины, где хранить банку, и
Когда она вернулась домой, оказалось, что уже почти полдень. Ничего не соображая, Тоня все-таки решила приготовить ужин и погладить. Приняв такое решение, она опустилась на диван и мгновенно уснула. Проспала почти до шести и, проснувшись, долго не могла понять, какое сейчас время суток — за окном уже смеркалось. Наконец сообразила, достала из мешка банку, а мешок спрятала в комоде. И вот уже полчаса она смотрела на бурую жидкость, а перед глазами вставали круги на спиле дерева, переплетающиеся между собой.
Тоня мотнула головой, и видение исчезло.
«Вите ничего не буду рассказывать, — подумала она и подошла к окну, поставив банку на стол. — Никому вообще не буду, и Степаниде тоже». Как относиться к произошедшему утром, Тоня не знала, поэтому просто решила не задумываться, а настой выпить, как сказано.
За окном мигнули фары.
«Господи, неужели Витя приехал? — ужаснулась она. — Так рано?!»
— Тонь, привет! — раздался голос из кухни. — А ты что опять входную дверь не запираешь?
— Я запираю! — крикнула Тоня, схватив банку и заметавшись с ней по комнате.
— А почему открыто было?
— Я выходила, — соврала она, сунула банку на книжную полку и прикрыла ее книжкой.
На пороге появился довольный Виктор.
— Вить, а ты что так рано сегодня?
— Ну вот, поздно прихожу — плохо, рано — еще хуже, — усмехнулся он. — Да все нормально, там мужики без меня, думаю, обойдутся. А ты почему такая бледная, супруга моя? Не заболела?
— Нет-нет, но я что-то спала сегодня много, весь день. Вить, ты извини, — виновато произнесла Тоня, — у меня ужина нет. Я тебя вчерашним супчиком покормлю, ладно?
— Да корми чем хочешь, только побыстрее — я без обеда сегодня. Представляешь, приезжает комиссия…
Тоня отключилась. Виктор оживленно рассказывал о чем-то, она машинально кивала, вставляла разные междометия, но совершенно не воспринимала его слов. Очнулась она только тогда, когда Виктор, сбившись на полуслове, спросил:
— А это что за фантазия?
Тоня резко обернулась. Виктор стоял у книжной полки, держа в руках банку с настоем. Брови его были нахмурены.
— Откуда?
Быстро подойдя к нему, она осторожно взяла банку.
— Мне врач посоветовала пить настой зверобоя. Я сейчас уберу.
Глафира вышла из дома вечером, оглядываясь по сторонам по старой детской привычке. Не то чтобы она кого-то боялась… Впрочем, боялась, призналась она самой себе. Ведьмы проклятущей, которая ей полжизни испортила, порчу страшную наложила, так что теперь жить ей без ребеночка до конца дней. А ребеночка хотелось, очень хотелось…
От мыслей об Антонине Глафира поежилась, хотя вечер был безветренный. Ничего, зато она неплохо над той сучкой молоденькой подшутила, которую таким же гадким именем зовут. Ха, вздумала ей, Глафире, про детей вопросы задавать! Стерва…