Время собирать камни
Шрифт:
- Так сделайте это. Посодействуйте в освобождении Виктора Сергеевича.
- Я так понимаю, что это и есть цель вашего визита ко мне?
- Да. Именно об этом я и пришла просить вас.
- Госпожа Коэн, а какие у вас отношения с Виктором Сергеевичем?
- Что вы имеете в виду?
- Вы с ним спите?
- А вы всем женщинам задаёте такие бесцеремонные вопросы? – смутившись и слегка покраснев, спросила Ципора.
- Нет, только тем, которым от меня что-то нужно, и которые ради достижения своей цели готовы на многое. Многие женщины, ради спасения любимого, готовы пожертвовать собой. Так может, всё-таки, договоримся?
– спросил хозяин кабинета и, присев перед Ципорой на корточки, положил ладони на её колени.
- С вами? Никогда, - смерив хозяина кабинета презрительным взглядом, сказала Ципора.
– Сейчас же уберите руки с моих колен.
- Не хотите вы помочь Виктору Сергеевичу, - вздохнул Литвиненко и, поднявшись, с сожалением посмотрел на Ципору. – Мне очень жаль.
- Я обязательно помогу ему, но не таким способом. Неужели вы могли подумать, что я соглашусь на ваши условия?
- Я здесь Бог и царь, и всё власть сосредоточена в моих руках. Так что, госпожа Коэн, все ваши хлопоты, в обход меня, будут пустыми. У вас нет выбора, потому что другим способом вы ничего не добьётесь.
- Вы не царь, вы наместник царя, а ваш царь сидит в Москве. Я поеду к нему и добьюсь аудиенции у Президента, - сказала Ципора и, поднявшись с кресла, направилась к двери.
- И вы думаете, что вам это удастся? – искренне удивился Литвиненко, зная о том, как трудно попасть на приём к Президенту простому смертному. – Желаю вам удачи.
Ципора молча проследовала до двери.
- А может, всё-таки согласитесь на моё предложение? – бросил вдогонку Литвиненко, не сводя глаз с её необъятных бёдер.
Вместо ответа, Ципора показала ему вытянутый средний палец руки и, хлопнув дверью, вышла из кабинета.
- Ах ты, сучка жидовская! – крикнул, оскорблённый этим красноречивым и понятным в любой точке земного шара жестом, Литвиненко уже в закрытую дверь и грубо выматерившись, схватил трубку телефонного аппарата...
...
– Константин Дмитриевич, ты извини меня, но то, о чём ты просишь – невыполнимо.
- Почему?
- Потому что, она гражданка иностранного государства.
- А что, мало граждан иностранного государства сидят у нас в тюрьмах? Ты же сам говорил, что посадить можно любого человека.
- Здесь особый случай. Мало того, что она представитель зарубежного бизнеса в нашей стране, она, оказывается, ещё и племянница израильского консула, и сейчас эта девица направляется в Москву к своему дядюшке. Ты представляешь, какую кашу она может там заварить? Я на сто процентов уверен, что она, через своего дядю добьётся аудиенции у Ельцина, а тот, ты сам знаешь, мужик крутой и горой стоит за тех бизнесменов, которые поднимают экономику на Урале и в Сибири.
- Знаю, - недовольно поморщился Литвиненко. – Он же с Урала.
- Да, только к нему это летучее выражение - «Ты что, с Урала»?
– не подходит. Он не дурак и не простачок, а свой Свердловск, то есть – Екатеринбург, любит и лелеет, как любимую женщину. А чего ты так ополчился на эту особу?
- Она оскорбила меня. Представляешь? Оскорбила представителя власти…
- Чем же это? Не дала, что ли?
- Не в этом дело, - недовольно буркнул Литвиненко, которому не очень понравилось напоминание о его фиаско. – Она может спутать мне все карты в игре против Крутова. Я даже не предполагал, что она окажется такой стойкой и не проутюжит своей большой задницей мой диван.
- А хотелось?
- Не буду скрывать, было у меня такое желание, а теперь оно возросло во сто крат. Меня задело то, что она единственная из посетительниц, которая не отметилась на диване в моём кабинете. А вообще мне нравятся умные и неуступчивые женщины, хочется именно в борьбе овладеть такой женщиной и только тогда это можно считать победой. А эти куклы, которые сами раздвигают ноги только от одного взгляда на них, мне уже порядком надоели. С ними не испытываешь никакого морального удовольствия, кроме одного - наставляешь рога их дебильным мужьям. А израильтянка оказалась не такой. Не захотела лечь под меня, да ещё и показала на прощание мне... Ну, ничего, у меня ещё есть в запасе время. Этот палец не она мне, а я ей засуну в задницу.
- Какой палец?
- Да, это я так, образно выражаюсь, - поморщившись, как от зубной боли, сказал Литвиненко. – Ладно, хрен с ней, с этой жидовкой, пусть катится отсюда в свой Израиль.
Глава 36. На Канарах - лучше, чем на нарах
...Дверь в камеру распахнулась, и на пороге появились несколько человек, и среди них - Литвиненко.
– Какие люди, - усмехнулся Виктор, смерив посетителей насмешливым взглядом.
– Константин Дмитриевич, как ваше здоровье?
- У меня - отличное, а вы, Виктор Сергеевич, о своём здоровье побеспокойтесь, - тоже с усмешкой, сказал Литвиненко.
– Сгниёте здесь, в камере, если будете упрямиться.
- Вряд ли я доставлю вам такое удовольствие, - засмеялся Виктор.
– Я уверен, что уже этим летом, опять поеду отдыхать куда-нибудь за границу. Ну, скажем - на Канары. Ведь не зря говорят, что на Канарах - лучше, чем на нарах.
- Сомневаюсь я, что в скором времени вы поменяете нары на Канары, - с видом победителя усмехнулся Литвиненко и вышел из камеры. Вслед за ним камеру покинули и сопровождавшие его лица.
Оставшись в камере один, Виктор заметался по ней, как зверь в клетке и, только спустя несколько минут, он полностью успокоился, сел на скамью и начал лихорадочно перебирать в голове все возможные варианты, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из создавшегося положения.
Посещение Полномочным представителем Президента его в камере, заставило Виктора задуматься. Ему, вдруг, вспомнилось, как в прошлом году, отдыхая на Канарах, совмещал полезное с приятным - днём отдыхал на пляже, а ночью трахал отдыхающих там жён российских престарелых олигархов - этих молодых сучек с Рублёвки. Там же он познакомился с женой Литвиненко, и провёл с ней ночь.