Время терпеливых (Мария Ростовская)
Шрифт:
— Я ходил токмо по этой, хан. Других не ведаю.
Бурундай прищурился.
— Считаешь себя самым хитрым, урус? Как вы это там говорите: "и волки сыты, и овцы целы"? Не получится. Мы отпустим тебя и твою семью только после того, как возьмём коназа Мастислаба.
— Ну так возьмите, за чем дело стало? — криво ухмыльнулся Охрим. — Я сделал, что мог. Остальное дело ваше…
Хлёсткий удар нагайкой рассёк щеку пленника.
— Ты, похоже, договоришься, урус!
Бурундай вновь посмотрел на небо, где уже вовсю горел золотистый
— Так! Располагаемся на ночлег здесь! Ты и ты — со своими сотнями в охранение! Уруса на цепь и смотреть в оба! Всё!
…
— … Да нет там ничего!
Гэрэл всматривался в густую темень так, что в глазах плясали мелкие искорки, но ни малейшего движения на обширном предполье не наблюдалось. Да и что тут увидишь, луны нет, а свет факела способен озарить только ближайший кусок стены. Впрочем, все факелы остались в башне.
— Ладно, может, и показалось, — согласился напарник. — Пошли, не то замёрзнем.
Двое стражей вновь принялись прохаживаться по настилу, устроенному для стрелков с обратной стороны городской стены. Да, начальник Дэлгэр дело знает… Правда, в карауле приходится теперь стоять каждый третий день. Зато на стенах каждую ночь две сотни стражей. Половина спит в тепле, вторая караулит, и не только на сторожевых площадках башен, но и на стенах. Два часа караул, четыре отдых, и снова…
Гэрэл поглубже запахнул волчий полушубок. Час быка — самый тяжёлый для стражников. Проклятье, как хочется спать… Но разговаривать стражам строжайше запрещено, равно как и ходить с факелами. Такой страж глух и слеп, по сути. Нет, стражи должны скользить тенями, как кошки, чтобы вовремя заметить стальную кошку, заброшенную в бойницу…
Додумать свою мысль Гэрэл не успел — стальная стрела самострела вошла ему в лицо, отбросив голову назад. Рядом мешком свалился напарник. По приставной лестнице уже проворно карабкались тёмные тени, скользнули на место убитых стражей. Один из них поправил малахай, явно монгольский.
— Тихо! Мы правую сторону, вы левую… — сказала тень по-русски свистящим шёпотом.
Второй без слов щёлкнул «орехом» самострела, закрепляя взведённую тетиву. Перезарядив оружие, тени двинулись к башне справа. Двое других скользнули к левой.
Всё дальнейшее произошло очень быстро. Узкая дверцы, ведущая с башни на настил стены, отворилась бесшумно — очевидно, кто-то накануне старательно смазал петли. Тени скользнули внутрь. В башне горел огонь, толстая восковая свеча была прилеплена воском к лавке. На двух других лавках спали, закутавшись в обширные дохи, четверо монголов.
Коротко сверкнули мечи, и ровный храп сменился хрипами умирающих.
— Наверх теперь… — по-прежнему свистящим шёпотом распорядился первый.
Двое стражников наверху сонно нахохлились в углах смотровой площадки — приказ в монгольском войске исполняли строго. Раз велено не разговаривать без дела, значит, не разговаривать… Однако выстрелов из отдушин не ожидал никто.
Двое русских вышли на сторожевую площадку башни, уже не таясь. Тот, что говорил — очевидно, старший — поднял над головой обе руки, растягивая кусок белого холста, и тотчас в ответ на соседней башне показалось смутно белеющее в ночи пятно.
— Готово, Радомир, — негромко, но уже в голос сказал старший. — Теперь лестницы!..
…
…- Знак, княже!
Мстислав и сам уже разглядел белые полотнища, свесившиеся с башен.
— Броньша, как увидишь огонь на воротной башне, не мешкая всей силой туда!
— Ясно, княже!
— А ну, други, тихо пошли!
Всадники без криков и лишнего шума устремились вслед за князем. Бронислав проводил их глазами. Отчаянный всё-таки князь Мстаслав, истинный вождь. Не кого-то послал, сам пошёл вперёд. Сейчас он со своими отборными витязями взойдёт на стену, с которой верные люди уже спустили верёвочные лестницы, как на красное крыльцо. На этой стороне монголы их не заметят, ибо уже лежат бездыханные. А вот взять воротную башню врасплох — тут нужен верный и быстрый удар, иначе разворошишь всё осиное гнездо…
Факелы, возникшие над воротной башней, прервали размышления Бронислава.
— Ну, ребята, с Богом!
…
Тени скользили вокруг, бесплотными шелестящими голосами шептали что-то по урусски, угрожающе и невнятно. Дэлгэр рубанул по ближайшей тени саблей, но клинок встретил лишь пустоту. Тень, бесплотно рассмеявшись, придвинулась вплотную.
"Я твоя смерть, Дэлгэр. Твой путь закончен"
Дэлгэр почувствовал, как ледяные пальцы проникают ему в грудь, берут за сердце, дико закричал во сне, рванулся…
Дикие крики за окном разом прогнали остатки сна. В сереющей предрассветной мгле метались тени, точь-в точь продолжение ночного кошмара, лязгала сталь. Дэлгэр вскочил, схватил саблю, лежавшую в изголовье, выдернул клинок и отбросил пустые ножны. В тот же момент дверь в амбар, где обитал начальник особого отряда тайной стражи, с треском слетела с петель, и нукер охраны, ввалившись спиной вперёд, растянулся на полу. Пламя масляного светильника заметалось, потревоженное током холодного воздуха. А в помещение уже входили урусы, и впереди всех рослый воин в воронёных доспехах.
— Коназ-ашин! — прохрипел Дэлгэр, тараща глаза.
— Дошло до меня, будто бы ты хотел меня видеть, Дэлгэр, — князь Мстислав стоял в трёх шагах, усмехаясь. — Ты саблю-то брось, неудобно так-то разговаривать.
Вместо ответа Дэлгэр, ощерясь, со свистом рубанул по фигуре в воронёной броне. Но удар провалился в пустоту, и в следующий момент монгол увидел кувыркающуюся в воздухе саблю, эфес которой всё ещё сжимала кисть чьей-то отрубленной руки.
— Перетяните ему жилу, быстро! Не то подохнет, не сказав нужного!