Время – убийца
Шрифт:
Главное – выбрать правильное чтиво.
Мне необходима культовая книга, такая же сильная, как два моих любимых фильма – «Битлджус» и «Голубая бездна». Подобную книгу перечитывают тысячу раз и дают почитать мальчикам, чтобы проверить, «тот ли он самый».
Я положила в чемодан три томика.
«Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры
«Бесконечная история» Михаэля Энде
«Опасные связи» Шодерло де Лакло
Все три уже экранизированы. Ладно, признаюсь: киношки мне понравились, я взяла с собой книги и, когда прочту их, буду говорить, что пошла в кино ПОТОМ и была УЖАСНО РАЗОЧАРОВАНА интерпретацией!
Какую из трех выбрать?
Так-так-так…
Решено: иду на пляж с «Опасными связями» под мышкой.
Идеально!
Де Вальмон и маркиза де Мертей [40] слишком… скучны, а Джон Малкович и Киану Ривз [41] просто ужасны, оба напоминают хвастливых петухов.
До скорого, мой потусторонний читатель.
Он смахнул слезу указательным пальцем и закрыл дневник.
Даже теперь, много лет спустя, он испытал потрясение, прочитав это имя.
40
Виконт де Вальмон и маркиза де Мертей – персонажи романа «Опасные связи».
41
В фильме «Опасные связи» Джон Малкович играет виконта де Вальмона, Киану Ривз – шевалье Дансени.
Оно было подобно призраку.
Безобидному.
Так они все думали.
13 августа 2016
14:00
– Это ее почерк!
Клотильда ждала ответа.
Любого.
Не дождалась.
Губы Франка были заняты пластиковым горлышком литровой бутылки «Ореццы» [42] – ровно столько жара выгнала через кожу. Три четверти он выпил, одну четверть вылил на себя.
42
Eaux d'Orezza – лучшая из минеральных вод Корсики, содержащая микроэлементы и железо.
Франк пробежал девять километров, до семафора [43] Кавалло и обратно. Неплохо для начала в тридцатиградусную жару. Он повесил на веревку влажную футболку и наконец-то соизволил спросить:
– Откуда такая уверенность, Кло?
– Я просто знаю.
Она стояла, прислонившись спиной к корявому стволу оливы, и смотрела на конверт.
Кемпинг «Эпрокт»
Бунгало С29
Клотильде Идрисси
43
Сигнальный семафор – столб на берегу для сигнализации проходящим судам с использованием азбуки Морзе.
Ей совсем не хотелось рассказывать Франку об открытках, которые мать писала ей в детстве. Она хранила всю свою корреспонденцию вместе с фотографиями и время от времени перечитывала слова на обороте, хотя они терзали ей душу, как зловредные призраки.
– Вся моя жизнь – темная комната. Большая… красивая… темная… комната.
Торс Франка блестел от пота, солнце золотило коротко стриженные светлые волосы, он был «сыном света», а не ночи, не тьмы, не тени. Много лет Клотильда любила в своем муже именно эту сторону его натуры – он тянул ее из тени в свет.
Франк сел на пластиковый стул и посмотрел Клотильде в глаза:
– Ладно, Кло… не волнуйся так… Я помню все твои рассказы. В пятнадцать лет ты была фанаткой той актрисы, одевалась на манер ежика-гота и вела себя с родителями как неблагодарная дрянь. Когда мы познакомились, ты показала мне «Битлджус», помнишь? И остановила картинку на кадре, где героиня произносит эту самую фразу про комнату, потом улыбнулась и пообещала: «Мы перекрасим ее во все цвета радуги…»
Неужели Франк и правда помнит?
– Твоя Вайнона Райдер два часа наблюдала с экрана, как мы занимаемся любовью на диванчике.
Это тоже задержалось у него в мозгу?
– Вот что я скажу, Кло: тот или та, кто прислал письмо, мерзко пошутил.
Пошутил? Франк действительно произнес слово «пошутил»?
Клотильда в энный раз перечитала фразу, которая потрясла ее сильнее всего.
Когда будешь завтра в Арканю у Лизабетты и Кассаню, задержись на несколько минут под зеленым дубом. – до наступления темноты.
Я увижу тебя и, надеюсь, узнаю.
Буду счастлива, если приведешь с собой дочь.
Больше мне ничего не нужно. Совсем ничего.
Посещение родителей отца было назначено на вечер следующего дня. Франк упорствовал в попытках объяснить необъяснимое:
– Именно так, Кло. Представить не могу, кто этот грязный шутник и зачем он так поступает, но…
– Но?
Прежде чем продолжить, Франк положил руку жене на колено. Нежный муж исчез – его место снова занял моралист, проповедник, изрекающий веские аргументы, репетитор, вбивающий знания в голову бестолковой ученице. Клотильда чуть не задохнулась от его самодовольства.
– Зайду с другой стороны, Кло. В вечер аварии, 23 августа 1989 года, вы четверо – ты, твой отец, твоя мать и Николя – находились в машине. В этом ты не сомневаешься.
– Именно так.
– Никто не мог выпрыгнуть до того, как «фуэго» свалился в пропасть?
В память Клотильды навечно впечатались страшные картины: «фуэго» летит по прямой, как ракета; узкий поворот; отец не реагирует.
– Исключено.
Франк не юлил, его сила заключалась в прямодушии. Он свято верил в два качества – рациональность и эффективность.
– Кло, ты совершенно уверена, что твой отец, твоя мать и твой брат погибли в той аварии? Все трое?
Впервые в жизни Клотильда мысленно поблагодарила мужа за отсутствие такта.
Да, она совершенно уверена.
Растерзанные тела в искореженном «фуэго» почти тридцать лет стоят у нее перед глазами. Тела родителей, перемолотые стальными челюстями, вкус крови, смешанный с запахом бензина. Спасатели отвезли в морг три трупа и разложили по ячейкам, чтобы близкие могли проститься… Расследование несчастного случая… Похороны… Время все разъедает, ничто не возрождается, не зацветает вновь… никогда…