Время увядающих лилий
Шрифт:
Убедившись, что слова пошли и до ума и до сердца герцогини, Фуэнтес покинул комнату, чтобы решить ещё несколько важных дел. Но меньше чем через полчаса за ворота Амбуаза выехали первые наёмники. Им предстоял изматывающий путь до Ренна, во время которого нельзя было жалеть даже людей, не то что каких-то лошадей. Впрочем, последних было запланировано сменить далеко не единожды. Диего де Фуэнтес позаботился и об этом тоже.
Глава 8
Папская область, Палестрина, февраль 1494 года
В отличие от битвы при Реджо-Эмилии, сейчас я предпочёл находиться поближе к левому флангу, скажем так, на «резервном командном пункте»,
Почему так? Продавив основной план предстоящего сражения, я понял, что мантуец находится на грани кипения, то есть планирует в дальнейшем решать сам, считая, что и так достаточно уступил мне, имеющему под своими знамёнами войск заметно меньше, нежели он. Тот же факт, что венецианцы как бы… не совсем его личное войско, он, согласно особенностям психики, вывел за скобки. Следовательно, лучше уж временно отойду чуть в сторону, полностью сохранив за собой управление левым флангом и большей частью артиллерии. Моими же глазами и, в случае необходимости, голосом, будет Сальваторе Эспиноза, находящийся как раз при Франческо Гонзага. К тому же при нужде переместиться с левого фланга в центр — дело не столь сложное и долгое.
Странноватое было выбрано построение для битвы, откровенно то говоря. Несколько отрядов лёгкой конницы в авангарде — это нормально и понятно, особенно учитывая, что конницы было более чем достаточно. А вот по сути два больших отряда пехоты на левом и правом флангах при почти полном отсутствии пехотного центра… Мда. Дыра? Вовсе нет, ведь с небольшим смещением вглубь располагалась вся тяжелая кавалерия с добавлением лёгкой конницы, что вроде как и давало необходимую устойчивость общей конструкции. Только вот, исходя из расстановки сил, лично мне пришлось отказаться от действительно сильных батарей по центру. Конница без пехоты — это не то, что мне хотелось бы видеть, а чрезмерно рисковать своими людьми я не собирался. Венецианские же орудия были не столь продвинутые, как находящиеся у нас, Борджиа. Причина то понятна, но… Иными словами, герцог Мантуи решил сам себе создать определённые проблемы, чтобы потом героически их преодолевать. Его право… его же головная боль.
Французы же на сей раз явно хорошо подготовились. Авангард так, больше для порядка — минимальное количество конницы, явно неаполитанской, чтобы только проводить разведку и на некоторое время задержать уже наш авангард. Сдаётся мне, что маршал Луи де Ла Тремуйль не может не отслеживать ситуацию среди неаполитанцев, а следовательно вполне мог пронюхать про доставленное письмо и обещания от меня. Доверять после этого тем, кто уже отметился переходом на другую сторону и вообще не имеет сильной заинтересованности рисковать жизнью ради интересов Франции… Не тот это человек, совсем не тот. Не удивлюсь, если загонит неаполитанцев в резерв и будет применять очень осторожно
Зато за авангардом находилось мощное построение швейцарских наёмников, по флангам подпираемое и оберегаемое отрядами французской конницы. Похоже, именно на наёмников будет сделана основная ставка как на главную ударную силу, вполне способную накрутить хвосты венецианцам, да и нам доставить большие проблемы. Репутация и боевые возможности швейцарцев тут всем известны и их заслуженно опасаются. Мне ещё сильно повезло, что при Реджо-Эмилии этих бравых вояк не было!
— Сейчас начнётся, — процедил Мигель, покамест не отправившийся к конной части войск под знамёнами Борджиа, которой должен был командовать. — Я не сомневаюсь в нашей победе, Чезаре, но потери могут быть тяжёлыми.
— Знаю. Потому и хочу с самого начала забросать их бомбами и опалить огнём из аркебуз до такой степени,
Смех Бьянки и кривая ухмылка Корельи, который был куда более озабочен предстоящей битвой, нежели наша подруга, уже уверившаяся в благополучном исходе..
— Мы не знаем, что с неаполитанцами.
— Думаю, французы тоже этого не знают, — парировал я. — Даже если они и не воспользуются сделанным им предложением, то в любом случае король и его полководцы просто не смогут им сколь-либо доверять. А опасаться, что в любой момент часть твоего войска покинет поле боя или и вовсе перейдёт на сторону врага… Мы уже доставили им большие проблемы, Мигель.
— Посмотрим.
Это точно, лично я буду именно смотреть за происходящим, вооружившись подзорной трубой, а также готовностью отдавать приказы своим войскам и советы венецианским. Послушают или нет, это ещё вилами по воде писано, но моё дело озвучить, а там пусть герцог Мантуи сам думает.
Началось… Мигель уже удалился поближе к коннице, собранной по большей части из вассалов Святого Престола, союзных Борджиа — то есть всем этим Чибо, Фарнезе, Пикколомини и прочим — когда авангард противника решился прощупать позиции нашей армии. Слабо так прощупать, неуверенно. Хватило нескольких залпов выдвинутых в авангард конных арбалетчиков, чтобы неаполитанцы резво так развернулись и дали стрекача на зависть любому вспугнутому зайцу. И это хорошо, потому как показывало их категорическое нежелание ввязываться в серьёзный бой.
Только неаполитанцы и швейцарские наёмники — две большие разницы. Именно швейцарцы в своём плотном строю двинулись вперёд… с упором на атаку нашего правого фланга, над которым развевалось знамя Сфорца. Почему? Для убедительности, однако! В центре знамёна Венеции и герцога Мантуи. Слева — красный бык Борджиа и алый крест Ордена Храма. Ну а слева — знамя Катарины Сфорца, Львицы Романии. Сама герцогиня была там, хотя собственно её солдат там практически не наблюдалось, а те, что всё же присутствовали, по факту исполняли роль всего лишь личной охраны столь ценной лично для меня и всего рода Борджиа союзной персоны.
Заговорили наши пушки, посылая горячие и неизменно взрывающиеся приветы в сторону наёмников короля Франции. Остановить и тем более обратить швейцарскую пехоту в бегство я даже не надеялся, но вот поубавить численность и хоть немного сбить их боевой дух — это дело другое. Жаль, что задействована была лишь меньшая часть орудий. Увы и ах, но дальнобойность даже улучшенных пушек оставляла желать лучшего. Не те времена!
Столкновение. Швейцарцы врубились в строй венецианской пехоты и началось то, на что явно рассчитывали наши противники — бой, где сила противостояла силе, одни наёмники резались с другими, в то время как другая часть армий могла… А что именно могли обе стороны? Франческо Гонзага таки да исполнил своё желание добраться до обоза, послав в обходной фланговый рейд немалую часть конных арбалетчиков. Заметил, что обоз прикрывается лишь малой частью швейцарцев да неаполитанцами из резерва. Свою же тяжелую конницу герцог Мантуи пока так и держал в центре, ожидая, что будут делать французы. А те… вели себя странно.
В чём странность? Они практически полностью игнорировали левый фланг, тот, где находились наши войска. Так, крутилось некоторое число конных неаполитанцев, но и только. Большее беспокойство вызывала сконцентрированная против нашего фланга артиллерия — вся, которая только была притащена сюда французами. Мало её было, чего уж там, большая часть осталась в пределах Неаполя, усиливать защиту ключевых крепостей. Но пока французские орудия бездействовали. Слишком далеко, да и кидать те же ядра через головы своих конструкция лафетов не позволяла к моему огромному удовлетворению.