Время ведьм
Шрифт:
– Терпение… – донеслось из коридора.
Сиорк не верил произошедшему. Ему это казалось злой шуткой, но это был его единственный шанс снова увидеть солнечный свет.
– Найди кузнеца Форунса Хайера! – крикнул он в надежде, что Милан его услышит, но ответом послужили постепенно стихающие шаги.
***
Милан шёл по тёмному коридору, боясь сделать неловкое движение, которое могло бы разбудить начальника тюрьмы или кого-нибудь из заключённых. Он помнил, что старуха, продававшая на рынке снотворное
«Чёртов Сиорк!» – подумал он, когда сзади донеслось неизвестное ему имя, но всё же он решил его запомнить.
Сердце принца билось с такой силой, что ему казалось, что в царящей тишине оно отбивает свой ритм, заполняя ударами окружающее пространство. Но никто не просыпался, а коридор успокаивающе приближался к своему концу.
– Оп-па? – вдруг раздался грозный голос начальника тюрьмы.
Милан остановился. Весь мир сейчас вошёл вот в это «оп-па», произнесённое сзади. Ноги задрожали. Принц, пересилив себя повернулся к находящемуся неподалёку надзирателю.
– А вот сейчас мы и повеселимся!
Резко накатившее отвращение объединилось с чувством облегчения – начальник тюрьмы спал.
Милан слышал рассказы прислуги о том, что проводящий всё своё время в тюрьме начальник, не только избивал заключённых, но и морил их голодом. Ходили даже слухи о том, что, когда те обессиливали, он совершал с ними такие зверства, что здоровому человеку было бы трудно даже представить. Никто и никогда ещё не выходил из этой тюрьмы, становившейся смертельным приговором самым опасным преступникам.
– Таким как ты тоже не место среди нас! – прошептал принц и, решив больше не испытывать судьбу, вышел из тюрьмы, безмерно радуясь возможности дышать свежим воздухом.
Глава 2
Одиночество
Страх. Бесконечный страх, наполнявший маленькое сердце на протяжении нескольких дней, постепенно сменился отчаянием одиночества. Но и одиночество это было наполнено страхом. Страхом глубоким, страхом сковывающим, страхом бесконечным.
Только чувство голода могло побеждать этот страх, который по мере насыщения накатывал с новой силой, заставляющей ни смотря ни на что возвращаться на своё место.
Телега с едой, постоянно курсирующая по двору, передвигаемая силой лошади, обдирающей подросшую траву, постепенно пустела, обретая со временем характерный запах гниющих фруктов и овощей.
Порывы отвращения и попыток избавления организма от собственных органов, постепенно сменились безразличием, сопровождаемым болями в животе и бесконечно жидкими испражнениями. Но голод способен заставить делать человека такие вещи, которые подвергнут в шок любого сытого, не знающего этого чувства.
Первый укус, казавшегося целым огурца, наполнил рот отвратительным вкусом гнили. Мягкая испорченная жижа, находившаяся в слегка пожелтевшем овоще, вызвала прилив рвоты, но пустой желудок только безрезультативно напрягся, скрутив тело судорогами боли и, нехотя, принял в себя отвратительную пищу.
Нервно бегающие глаза, словно ждущие неприятности, болезненно покраснели от вредной еды и бессонницы. Жадно ищущие руки копошились в гнили, в поисках способного наполнить утробу продукта.
Вдруг, где-то вдалеке послышался чей-то голос. Казавшееся невозможным свершилось, но чувство страха, заполнившее его до самой глубины души, заставило бежать в поисках укрытия.
«Только не смотри! Только не смотри!» – мысленно повторял он, входя в дом.
Но тело уже давно не подчинялось разуму и прежде чем вбежать по лестнице на второй этаж, маленький восьмилетний мальчик бросил беглый взгляд в сторону безжалостно убитых незнакомцами родителей…
Собрание
Срочное собрание за последние дни стало таким привычным делом, что даже получив доклад о том, что все участники на месте, Ротмирс Крикстон продолжал стоять на балконе, всматриваясь в бушующую за пределами замка толпу.
– Они требуют невозможного! – повторил он свои мысли вслух, но рядом никого не было, чтобы поддержать или опровергнуть его мнение.
Устоявшиеся законы, веками царившие в Зелёном королевстве, теперь потеряли свою власть, поставив под сомнение не только систему правления, но и соответствие правителей своим ролям.
– Дорогой, собрание перестаёт быть срочным… – услышал король голос жены.
Калиссия Крикстон была одета в новое прекрасное золотистое вечернее платье, абсолютно не соответствующее его старому заношенному костюму, служившему ему долгие годы. Но король даже не задумался об этом и сделав комплемент супруге, взял её под ручку и направился к ожидающим советникам.
«Они требуют невозможного!» – только это заботило сейчас короля Ротмирса.
***
В королевской приёмной в томном ожидании сидели три ведьмы, которые тихо перешёптываясь поглядывали на усердно спорящих принцев, абсолютно не догадываясь, что могло стать причиной столь бурной, но в то же время тихой беседы.
Советник Морилан, столь же упорно боровшийся со сном, периодически делал пометки на лежащем перед ним листе бумаги. Никто не знал, что творилось в голове этого старца, но всем было известно, что первый лист каждого собрания бережно сворачивался и попадал в карман советника, после чего пропадал навсегда.
Единственным новым участником совещания, являющимся представителем человеческого населения города, был неизвестный никому ранее мужчина с лишённой какой-либо растительностью головой. Это был никто другой, как Форунс Хайер.
Пришедшие позже всех король с королевой немного задержались на входе, осмотрев незнакомца, почтенно вставшего со скамьи, и лишь после этого отправились на свои места.
– Благодарю вас за поспешность и прошу прощения за то, что заставил вас ждать! – начал король и, услышав звук работы пера приободрившегося советника, продолжил – Целью сегодняшнего собрания станет решение очень важного вопроса…