Время возрождения
Шрифт:
Перед ней в картинке замерла последняя секунда жизни дрона, раздавленного сапогом с подошвой, на которой отчётливо виднелся хохлатый голубь со скрещёнными мечами.
***
По сигналу тревоги все входы Архивов плотно запечатывались несколькими бронированными створками, чтобы заведующий мог обеспечить защиту информации, и, если того требовалось, её уничтожения. Конечно, были и резервные копии, хранящиеся на блоках памяти во втором шлюзе, но их никто не систематизировал, да и те компьютеры находились в режиме постоянной гибернации, снять которую могли только Советники или их заместители.
Урси давно привык к тревогам, хотя поначалу очень волновался. Когда его первый раз заперли на его
Полумрак Архивов погружал его разум в раздумья. Ромбовидное дуло ускорителя частиц в руках едва заметно мерцало голубым светом, тускло отражающегося от мрамора. Подняв винтовку повыше к свету большой проекции экрана, Урси сосредоточенно посмотрел на её индикаторы и детали ствола. «Грустно подумать, сколько потратили люди времени на то, чтобы найти способы убивать друг друга, — размышлял беот, прикинув её вес, — сколько бы они смогли открыть, если бы искали гармонию с миром. Впрочем, война тоже приносит плоды». Он выключил питание оружия, и положил его на стойку. «Новый Рассвет» не всегда стремился к контролю, — Урси поджал губы и нахмурился, опустив взгляд, — что же произошло на самом деле? Почему Рерар Хонти разом решил убить своих друзей и собственные мечты? Ведь его эксперимент удался, когда он стал Экспларом. Он мог закончить дело и подарить Секрет бессмертия всему человечеству! Почему же он отступил?»
Если верить информации Архива из «Орхидеи», Рерар Хонти до последнего момента стремился стереть разницу между людьми и анимагенами. Он понимал, что в ходе экспериментов создал новую расу, но не терял надежды сделать их одним целым с существующим обществом. Но что-то изменило его взгляд. «Анимагены совершенно иначе видят мир, — вспомнил Урси строки из книги Хэера, — для них социальные проблемы, которыми страдает человечество, не играют важной роли. Их общество делится на три зависимых друг от друга серии, конфликтующих лишь в сферах ответственности. Беоты считают методы управления нотов слишком радикальными, но анорты, напротив, никогда не смели им перечить. В свою очередь сами ноты относятся к остальным сериям чересчур высокомерно, но не отбрасывая их мнения. Скорее, это следствие мировоззрения самих нотов, нежели презрения к другим. И могло ли такое общество вписаться в человеческое, более сложное из-за различных барьеров между расами людей?»
— Долго они ещё? — негромкий голос над ухом заставил Урси вздрогнуть. — Вот не повезло застрять тут…
Обычно, посетители Архивов приходили вечером, когда рабочий день заканчивался, но Эри, пользуясь небольшим отгулом, решила прийти сюда утром.
— Ты чего? — удивилась она, заметив, что тот растерялся. — Я думала, что у анимагенов слух острее, чем у людей…
— Я задумался, — ответил беот, недовольно опустив голову, — ты же знаешь, когда я погружаюсь в свои мысли, я почти ничего не воспринимаю.
— Да, я помню, — она присела рядом, разглядывая мерцание проектора перед ними.
Он скосил взгляд. Девушка, которую он запомнил в Рахнаке, сильно возмужала и характером теперь всё больше походила на Брона — такая же замкнутая и серьёзная. Её острый подбородок чуточку вытянулся, сузив и без того худое лицо, но ярко-рыжие глаза ещё не утратили прежний блик жизни. «Ещё одна жертва моей неосмотрительности, — хотя он пообещал Мастеру, что не будет винить себя за случившееся в Рахнаке, Урси не мог спокойно наблюдать, как угасает в его подруге вера в хорошее, — если бы я мог всё изменить…»
— Я хочу извиниться, — неожиданно хором сказали они, смущённо посмотрев друг на друга.
— За что? — Эри приподняла левую бровь. — Ты же ничего плохого не сделал.
— За… — медведь вновь отвернулся. — За Рахнак. Я не должен был доверять Шуту. Всё бы закончилось иначе и…
— И меня убили бы раньше, чем я попала в Сопротивление, — закончила за него девушка, слабо улыбнувшись, — если бы ты не ушёл из кафе, за тобой бы не отправилась Хара, а мы бы не пошли за ней. А останься мы на месте, то «Рассвет» поймал бы нас в квартире или набережной.
— Но Айк и Кэли…
— Кэли я потеряла из-за своего болвана-братца, — Эри фыркнула, — тут ты точно не виноват. Хах, жаль, что только в Татии можно говорить про покойников только хорошее…
— Но тогда зачем ты хотела убить Бэтли? — Урси посмотрел прямо на неё.
Она вскинула голову и хотела было возразить, но осеклась и отвернулась.
— Как ты узнал? — её голос полнился холодом, от былого спокойствия не осталось и следа.
— Анимагены слышат лучше, чем люди, — он коротко усмехнулся.
— Я на секунду подумала, что можно искупить её смерть, — не слушая его заговорила девушка, — душа моей сестры всё ещё страдает в теле анимагена, и освободив её, я могла бы подарить ей покой…
Она замолчала. Урси вздохнул и включил экран на проекторе, запестревший белыми сферами папок.
— Она уже не вернётся, Эри, — глухо сказал он, открывая нужный файл, — Кэли умерла, но смерть — это не конец жизни. И любой анимаген тому пример. Взгляни на это.
Перед ними высветилась картинка, нарисованная в графическом редакторе. На ней изображалась Бэтли, держащая за руку Эри и Хару. Все три лежали на траве, глядя в ночное звёздное небо. Мышка показывала пальцем куда-то вверх, а девушка, как всегда строгая и опрятная, что-то ей объясняла или просто рассказывала.
— Она нарисовала это незадолго до того, что чуть не случилось, — голос Урси для Эри прозвучал где-то далеко, — она тоже любит мечтать и хочет проводить время с друзьями, как и Кэли. Осмелишься ли ты даже подумать о том, чтобы её убить?
«Всё равно, чтобы я застрелила свою сестру», — Эри словно опустошили. Обессилено опустив руки на стол, она выключила изображение и встала.
— Я прошу прощения у тебя, Урси, — сухо сказала девушка, силясь подавить подступившие слёзы, — за то, что накричала. Ты прав, я проявила малодушие, подумав об убийстве. Будь спокоен, я не причиню вреда Бэтли, или кому-то ещё из наших друзей.
— Но твой дядя…
— Ах, об этом… — она нервно рассмеялась. — Не думаю, что мне теперь интересна эта информация. Всё моё прошлое исчезло вместе с моей семьёй, и весть о том, как закончил жизнь дядя Корнус, мало что для меня значит. В конце концов, я же говорила вам…
— Что самые дорогие люди всегда были с тобой, — он удовлетворённо кивнул, — идём, — он заметил, что предупреждающий красный огонёк консоли у основного входа вновь стал зелёным, — всё закончилось.
***
Небо над Тунгаром разрывалось от рёва множества турбин. Истребители и штурмовики, взмывшие в воздух по сигналу тревоги, терпеливо ждали команды, готовые ринуться в бой. Медленно поднимался вверх массивный турболёт «Пламенное Сердце», ощерившись стволами орудий на корабельных башнях. До Неолона всего десяток минут на полной скорости — защитники стены успеют продержаться до прибытия подкреплений. Но Совет молчал. Командиры эскадрилий посылали запросы на приказ, но кроме сухого ответа «Ожидайте!» ничего не получали. Виднеющаяся впереди туча истребителей «Рассвета» угрожающе надвигалась, а молчание штаба всё больше нервировало пилотов. Каждый понимал, что теперь, когда враг нашёл их, прятаться бесполезно, и этот день означал новый виток жизни в их обществе.