Время жить (трилогия)
Шрифт:
Во всем Зерманде было ровно девятнадцать автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, включая десять, относящихся к дворцовому ведомству, и Билон уже научился распознавать их по звуку. Не ошибся он и на этот раз. Из-за угла на пустынную в это время дня площадь перед отелем вынырнул открытый вездеход. За рулем сидел Драйден Эргемар, а рядом устроился его напарник Кен Собеско.
– Привет, – заорал Билон на всю улицу. – С приездом! Бросайте свой драндулет и поднимайтесь ко мне!
– Раскрывай холодильник! – прокричал в ответ Эргемар. – У меня внутри сухо как в этой чертовой пустыне!
Лихо развернувшись, Эргемар припарковал свой вездеход возле автомобиля Билона. Сам Билон в это время наводил кое-какой порядок в
В коридоре послышались шаги, и Билон широко распахнул дверь, пропуская в номер друзей, – сначала Эргемара, а потом Собеско.
Драйдену Эргемару, как и Билону, недавно исполнилось двадцать шесть. Он был высоким, худощавым, рукастым парнем с длинным, но не лишенным приятности лицом, а его светло-соломенного цвета волосы были стянуты сзади цветной тесьмой. Эргемар с его несколько богемным видом, в который не вписывались только крепкие рабочие руки фермерского сына, на первый взгляд не производил впечатления интеллектуала, но Билон не знал другого такого человека, который уделял бы столько времени самообразованию. Почти каждую свободную минуту Эргемар проводил с книгой в руках. Он перечитал все две сотни томов, составлявших посольскую библиотеку, и, кажется, начал повторять что-то по второму разу. Больше всего он ценил хорошую приключенческую литературу, особенно, фантастическую, однако в багаже Эргемара находились и несколько потрепанных учебников по аэродинамике, механике и сопромату с огромным количеством схем и формул, в которых мог разобраться только он сам, да еще немного Кен Собеско.
Первый пилот Собеско был уроженцем Граниды, страны, находящейся на крайнем юго-западе Приморья. Раньше он был офицером гранидских ВВС, но в силу неких печальных обстоятельств пять лет назад вынужден был эмигрировать. Собеско был постарше Билона с Эргемаром, его возраст подходил уже к тридцати пяти годам. Он был почти на голову ниже своего напарника, но в его могучем торсе и широких плечах чувствовалась огромная сила. Он был действительно очень силен – легко ворочал двухсотлитровые бочки с бензином и без особых усилий сгибал в дугу железные прутья.
Темные волосы Собеско были всегда очень коротко острижены, а с широкого круглого лица почти не сходила кривая ухмылка, что придавало ему сходство с бандитом из криминального телесериала. Только изредка сквозь эту маску проступал истинный образ прежнего блестящего офицера, умного и эрудированного собеседника, знающего себе цену и имеющего собственное мнение по любому важному вопросу. Сентер, очень высоко ценивший первого пилота, как-то рассказывал Билону, что Собеско прочили какой-то высокий пост в компании, но он попал в немилость к начальству и был фактически сослан в эту дыру на самой границе цивилизованного мира. В это можно было поверить: Собеско никогда не боялся высказывать собственное мнение, когда считал себя правым. Он вообще ничего и никого не боялся.
И как бы то ни было, Билон был рад, что судьба столкнула его с этими незаурядными людьми.
– Ну как ваши дела? – после обмена приветствиями спросил Билон. – Где были, что видели?
– Ох, что у нас было, – возбужденно сказал Эргемар, открывая холодильник. – Ты просто не поверишь.
– Ну да, – скептически заметил Билон, хорошо знавший склонность Эргемара к шуткам и розыгрышам. – Вилам передал, у вас какие-то новости. Ребята Хольна медь нашли, что ли?
– Да нет, найти-то они нашли, только не медь, а уран. Знаешь, минерал есть такой, урановая смолка.
– Н-да, – протянул Билон.
– Вот-вот, именно так выразился и Хольн.
– Ну, в принципе, какая разница, уран или медь, – включился в разговор Собеско. Он говорил по-гордански свободно и без всякого акцента. – Все равно, руду в пустыне добывать не станешь – нужно тянуть железную дорогу, строить комбинат, везти материалы, топливо, рабочих. Чтобы оправдать такие расходы, нужно найти, как минимум, золото. А уран… Майдер, ты не знаешь, для чего уран нужен?
– Черт его знает, – пожал плечами Билон. – Краску, говорят, из него изготовляют. Есть такая краска, урановая желтая, вроде бы неплохая краска. Да и физики что-то с ураном мудрят – это самый тяжелый металл, да и все прочее. Читал еще где-то, что атомы урана могут вроде бы сами собой распадаться, и что-то из этого там получается. В любом случае, толку от этого никакого. Да, так это и есть та самая новость?
– Подожди, – спокойно сказал Собеско. – Сейчас ты, Майдер, соберешь свой походный чемоданчик, возьмешь оба своих фотоаппарата, кинокамеру, всю пленку, что у тебя есть, и поедешь с нами на аэродром. А на месте мы тебе покажем кое-что интересное.
– Стоп-стоп-стоп, так дело не пойдет, – запротестовал Билон. – Э-э-э, нет. Сначала я должен знать, куда надо лететь, потом – зачем, а уж потом я подумаю, отправляться мне с вами или не стоит. Только так.
– Ну, куда лететь, это, пожалуй, можно сказать, – после некоторых размышлений решил Собеско. – То, что мы нашли, находится примерно в двадцати пяти километрах к северо-западу от лагеря группы Хольна. Удовлетворен?
– Ни в коем случае! Сначала я должен знать, какого черта мне надо переться с вами к Хольну за полтысячи километров…
– Пятьсот двадцать, – невозмутимо поправил Собеско.
– Тем более, а потом еще жариться на этой чертовой сковородке! И почему вы не хотите говорить, черт возьми?!
– Послушай, Майдер, – успокаивающим тоном сказал Собеско. – То, что мы видели, слишком невероятно, чтобы в это можно было поверить, а у нас сейчас нет никаких доказательств. Я обещаю тебе, это сенсация века. Тебя ждет всемирная слава. Но сейчас ты должен поверить нам и лететь с нами.
– Я охотно поверю, только скажите сначала, во что?! Я знаю, Кен, ты не любитель розыгрышей, но я должен знать, за чем вы меня тащите!
– Ну да, а после всего этого ты назовешь нас врунами или психами. Или подумаешь, будто я начитался драйденовых книжек. А мне не хотелось бы везти тебя силой. Это немного шумно и утомительно.
– Так или иначе, если не скажете, вам придется тащить меня силой! Требую свободы информации! Все равно, я умру от любопытства по дороге, и смерть моя будет на вашей совести!
– Ну, ладно, – сдался Собеско. – Только дай слово, что бы ты не подумал потом о нас и обо всей этой истории, ты соберешь свои вещи, возьмешь свои фотоаппараты и кинокамеру, пленку, и полетишь с нами.
– Хорошо, хорошо, только скажите сначала. Лечу я с вами, ладно, убедили.
– Ну, слушай тогда, – сказал Собеско. – Рассказывай ты, Драйден. У тебя лучше получится.
– С удовольствием, – откликнулся Эргемар. По нему было видно, что ему уже не терпится. – Значит, так. Было это позапрошлой ночью. Мы заночевали у Хольна и готовились утром вылетать на промежуточную базу. И вот ночью, еще, наверно, и трех не было, меня будто что-то толкнуло. Просыпаюсь, слышу с неба какой-то гул. Ночь темная, безлунная, только звезды блестят. Вижу вдруг – ползут по небу два огонька. На самолет, вроде бы, не похоже, да и звук не тот. Разбудил Кена, ребят, сидим, смотрим. А огни все приближаются и приближаются. Шум будто бы чуть поутих, и вдруг видим – прямо над головами медленно так проплывает такое черное, круглое, громадное, и снизу за ним два огненных хвоста тянутся. Мы тут, конечно, немного струхнули. А оно так прошло над нами, заплыло за дальние холмы, там равнина, ни камней, ни ям, и вроде бы там опустилось. Ну, наутро, чуть рассвело, вскочили мы в вертолет и осторожненько, над самой землей, полетели к холмам. Посадили машину на склоне, сами забрались наверх, смотрим – прямо под нами стоит что-то такое темно-серое, металлическое, типа огромной детской юлы, только без ручки сверху, и величиной оно, наверно, метров четыреста, не меньше.