Время жить. Трилогия
Шрифт:
Глава 3. Достаточно сумасшедший
Вентилятор, как всегда, не работал, и в роскошном двухкомнатном номере "люкс", выполнявшем роль корпункта, было невыносимо жарко. Лето еще только перевалило за середину, и здесь, у южной кромки Великой пустыни, температура днем стабильно превышала +40.
Майдер Билон, собственный корреспондент "Курьера", одной из крупнейших горданских газет, в Дурдукеу, столице королевства Зерманд, лежал на кровати в одних шортах и, наверное, в тысячный раз проклинал судьбу, забросившую его в эту жаркую и пыльную дыру на краю пустыни.
– П-падаль! – с чувством произнес Майдер Билон, глядя на роскошный портрет зермандского монарха, висящий на противоположной стене. – Ну сколько я еще буду здесь торчать? Сколько можно?!
Король на портрете, естественно,
Все началось чуть меньше четырех лет назад, когда нынешний король после смерти своего почтенного родителя занял древний трехэтажный особняк правителя области. Новый властитель, в отличие от своих предков, в свое время получил кое-какое образование в Приморье и немного повидал свет. Наверное, поэтому первым делом он провозгласил себя полноправным монархом, а свое наследственное владение – суверенным государством, полностью независимым и от Барганда, еще недавно могущественной империи в Приморье, владевшей многочисленными заморскими колониями, и от Кушуда, расположенного к юго-востоку средних размеров государства, чьими вассалами всегда считались правители Дурдукеу.
Это сообщение прошло почти незамеченным. Барганд уже успел потерять все свои колонии в Заморье и на запоздалое провозглашение независимости еще одной из них просто не отреагировал, а Кушуду хватало своих собственных проблем, чтобы выяснять отношения с северным соседом, по крайней мере, не доставляющим никаких неприятностей. Провозглашение Зермандом независимости, наверное, вообще не привлекло бы ничьего внимания, если бы не одно обстоятельство: очерчивая границы своего суверенного государства, новый монарх, не мудрствуя лукаво, одним росчерком пера присоединил к нему большущий кусок Великой пустыни, земли ненаселенной, ничейной и пока никому не нужной. Но возможно, именно это побудило крупнейшую горданскую горнодобывающую корпорацию "Ренгер" нажать на правительство и добиться от него официального признания Горданой независимого Зерманда и установления с ним дипломатических отношений. После этого "Ренгер" без особых сложностей заключил с Зермандом очень выгодный договор, устанавливающий монопольное право горданской корпорации на разведку и разработку всех видов полезных ископаемых на неосвоенных территориях.
Еще через два с половиной года, в день и час, с точностью вычисленный королевскими астрологами, состоялась пышная церемония коронации, окончательно закрепляющая права правителя Зерманда на королевский титул. Этому важнейшему в зермандской истории событию предшествовала солидная подготовка. В центре города, перед резиденцией правителя, переименованной в королевский дворец, с помощью специалистов из "Ренгера" в кратчайшие сроки был сооружен сорокаметровой высоты монумент в честь независимости. В такие же сжатые сроки были построены современный аэропорт и десятиэтажный отель международного класса, был приведен в надлежащий вид сам дворец, и, наконец, за границей была заказана новая форма для королевских гвардейцев.
Естественно, такое событие должно было быть должным образом освещено. Поэтому приглашения на коронацию были разосланы в редакции пятидесяти крупнейших газет мира. Правда, здесь надежды зермандцев так и не оправдались. Зарубежные средства массовой информации практически единодушно проигнорировали приглашения, и лишь "Курьер" после недолгих размышлений отправил в Зерманд своего молодого, но подающего надежды репортера Майдера Билона.
Дурдукеу вначале показался просто очаровательным. Билон прибыл в город ранней весной, когда летняя удушливая жара еще не наступила, погода была приятной, а вся столица радостно бурлила в ожидании праздничной церемонии.
Билону нравилось здесь все. И старинные трех-четырехэтажные дома с резными тяжелыми дверьми и узкими окнами с декоративными решетками. И кривые улочки с многочисленными лавками, жаровнями, ремесленными мастерскими, где лучшие образцы выставлялись прямо на пороге. И сами зермандцы – высокие смуглолицые люди в разноцветных одеждах с обязательным коротким мечом на поясе. И необычайно красивые зермандские девушки, с гордо поднятыми головами идущие через вежливо расступающуюся перед ними
Если город очаровал Билона, то коронация просто ошеломила. Ревели медные, трехметровой длины трубы, опирающиеся на специальные подставки, гремели нестерпимо сверкавшие литавры, мерно гудели громадные, почти в рост человека, барабаны. Клонящееся к закату солнце отражалось на лезвиях алебард королевских гвардейцев в красных с золотом мундирах. Стоя на отделанной серебром трибуне для почетных гостей, Билон не отрываясь смотрел, как идеально ровными рядами проходят перед королем, выкрикивая хором приветствия, знатнейшие роды Зерманда, каждый род в одинаковых роскошных праздничных одеждах фамильных цветов; как одна за другой идут гильдии ремесленников, а старейшины гильдий преподносят в дар королю образцы своего мастерства и, получив в ответ массивную медаль на серебряной цепи, пятясь, возвращаются на свои места; как, по обычаю сложив свои мечи на землю перед помостом, где сидит король, главы всех родов подходят к монарху принести торжественную присягу на верность; как мимо трибун проходит зермандская армия, и сияют на всю площадь доспехи королевских арбалетчиков.
После, когда солнце зашло и наступила ночь, начался пир. В покоях дворца и в его внутреннем дворике, освещенном факелами и красными отблесками огромных печей, праздновало свыше двух с половиной тысяч человек.
Дворец был просто великолепен. Он был неописуемо роскошен – со своими золотыми украшениями, старинными вазами и статуями, стенными панно из цветного камня и паркетом из драгоценных пород дерева. Здесь тоже причудливо сочетались старое и новое. Электрические лампы, заливавшие дворец своим светом, были спрятаны внутри старинных светильников, на столах рядом с потемневшей от времени серебряной посудой и сделанными из рогов кубками стояли изящные хрустальные бокалы, только что изготовленные на горданских фабриках; ручной работы ковры неплохо уживались с новыми шелковыми драпировками, а почтенного возраста шкафчики и лавки – с роскошной мягкой мебелью. Такое же сочетание было и в тронном зале, где над игравшим роль трона резным креслом с полустертой бархатной подушечкой сверкал электрическими огнями сделанный из разноцветного стекла герб Зерманда – воин с поднятым мечом на лазоревом поле.
Пир продолжался всю ночь. А рано утром Его Величество в сопровождении почетного эскорта красивейших девушек из знатных семей, одетых в белоснежные одежды, а также всех пировавших ночью двух с половиной тысяч человек и вдесятеро большего количества прочих зрителей пешком отправился к реке. Там первосвященник Зерманда, в черно-золотом, расшитом изображениями солнца одеянии, окропил коленопреклонного правителя речной водой из священного сосуда и прямо на берегу, стоя лицом к восходящему солнцу, окончательно провозгласил его полноправным монархом. Последовавшие за этим праздничные танцы и еще одно почетное шествие обратно во дворец стали завершением коронации.
Оставила приятное впечатление у Билона и аудиенция у Его Величества, на первый взгляд, типичного местного властителя, грозно восседающего в старинных одеждах на старинном троне, но, тем не менее, неплохо знающего два иностранных языка, разбирающегося в сложных и запутанных проблемах мировой политики, и придирчиво следящего за тем, чтобы все его ответы были наилучшим образом записаны на новенький магнитофон Билона. В конце этой аудиенции, вдоволь наговорившись, высказав свою осведомленность в различных вопросах и придя в хорошее настроение, король предложил "Курьеру" организовать свой корпункт в Дурдукеу и даже пообещал взять на себя все расходы по его оборудованию и работе на ближайшие десять лет.