Всадник
Шрифт:
х х х
Если б я имел коня
это был бы номер
если б конь имел меня
я б наверно помер...
(народная мудрость, автор неизвестен)
Ну и научил. Чтоб меня. Погодка стояла та еще, премилая погодка как для крайнего севера. Если считать от полюса... Кое-где по стройке бродили живые пока еще трупы, пытаясь заниматься своими привычными делами. Но мы постарались не попадаться им на глаза, а то еще припашут, то разгрузи, то донеси, то помоги. Фер вам! Нам планету спасать, достали и так, идиоты...
По дороге еще и Карлыч меня поучал зараза. В отсутствие
– Первое Евангелие было от Филиппа. А Валентяне встречались еще в библиотеке Наг-Хаммадм, это 2-3 век.
– Ну и что говорю? Фер им всем.
А он знай свое. Защитничек. Кто тебя поит?
Мол, Саша чего вы его так недолюбливаете, он не такой, он нормальный, трамвая типа ждет. Ага, как же.
– И вообще, Саша чтобы Вы знали, ангел-хранитель есть у всех. Без исключения. В старину их даже изображали как девушку с ветвью турберозы.
Я аж поперхнулся от ненависти. Тут еще женщина какая-то привязалась. Вернее не привязалась, а так что попало. Я помню еще переживал, чтобы она нашего гарцующего Пегаса не обнаружила, а то потом еще объясняйся с властями. Надо оно мне?
А она вслед кричит:
«Молодые люди!»
Ага, сейчас откликнусь и проникнусь, как же. Был блин когда-то молодой, а теперь мало того что пожилой, так уже и практически не человек, в свете последних событий в мире животных...Чего она хотела, может тоже ангел с турберозой? А может просто секса за деньги. Не стали мы это выяснять, так пошли... Гусары типа денег не берут.
Карлыч опять стал чего-то бубнить, разговорился.
– Саша, а вы пробовали когда-нибудь просто проследить за тенями? Нет? А зря... Чертовски занимательное занятие. Знаете, иногда они ведут себя весьма своеобразно. Да, да как у Шварца. Помните такую пьесу? «Тень». Примерно так. Они живут своей собственной, знаете ли, жизнью...
Он говорил, а я вспомнил свое утреннее отражение и внутренне поежился...
– Никто на это внимания не обращает, а повторюсь зря. Потому что есть тени странники, клоуны и даже заметьте... тени охотники, да-да... И иногда мне кажется, что настоящие они, а люди и предметы, всего лишь делают, то что предлагают им тени...
«Ню-ню, пошла писать губерния, да все мелким почерком. Этого мне еще не доставало, за тенями следить. Странный он все-таки...
Добрались кое-как. Представил я этого урода с ветвью турберозы в человечьем обличии и с бутылкой «Немирова» в другой, рассуждающего о смысле жизни. Ох и мерзкая картинка получилась, скажу я вам, господа. Впрочем, господа как известно в Париже, в крайнем случае в Лондоне, с ударением на последнем слоге. А мы туточки.
Место это и без поднявшейся метели было гиблое, нехорошее. Кладбище Подснежников оно называлось на местном диалекте. Подснежники, это такие мертвецы, которых за зиму порешили и под снегом за городом оставили. А летом, когда оттепель то тут то там из под снега начинали выглядывать их симпатичные части тела, я сам этого не застал, мне Мишаня рассказывал, но некая напряженность, как говорится в воздухе присутствовала. Всезнающий Карлыч сказал, что это эманации. Тупой
Ангел наш вибрировал, как хреновая фотография, то появлялся, то исчезал в метели. Нас из виду он пока явно не упускал, подстраховывался, падло, ну и пусть ему. Один раз он вообще по-моему превратился в некое подобие негатива. Забавную мы компанию представляли, наверное, со стороны, два непротрезвевших спасителя человечества и полусущество, полукартинка, мигающая в белом мареве с неестественно оттопыренными на ветру крыльями. Я ощутил себя героем некого американского патриотического боевика, эдаким Брюсом Уиллисом, спившимся, но непокоренным летчиком, или нефтяником, к которому обратилось ЦРУ, ФБР, президент США (подставьте по вкусу, кому чего не хватает), и он...
Тут меня как всегда отвлекли.
– Здесь...- донеслось откуда-то сверху и сбоку, мигнули обледенелые перья, я чувствовал, что стремительно трезвею. Ощущения были еще те.
– А как мы?- спросил Карлыч, моя нога провалилась куда-то вглубь и уперлась, во что-то напоминающее человеческую спину, после этого все пропа...
« Зима пришла из безвременья,
оттуда же пришел февраль,
Исчезло небо, свет, сомненья,
осталась тихая печаль...»
х х х
Я бы в странники пошел
Пусть меня научат...
( Александр Сергеевич Маношин. Избранное.)
Похоже, это был уже обещанный Екатеринбург, вернее его пригород, если можно так выразиться. Я огляделся, вокруг было старое кладбище, и Карлыч, сидящий на заднице и глупо при этом улыбавшийся. Метели и ангела не было и это было приятно.
Вот так с погоста на погост,
путь странника довольно прост.
Что-то потянуло меня на высокую поэзию, не к добру.
Карлыч улыбнулся и произнес:
– Никогда не думал что...
Он закряхтел и стал приподниматься.
Я вдохнул побольше уральского воздуха и сказал:
– Пошли что ли?
– Куда?- Карлыч развел руками,- И где наш проводник?
– Полупроводник,- усмехнулся я,- Карлыч, его не будет, но кажется, я знаю, где этот чертов портал.
С погоста на погост. Это мне похоже музыкой навеяло, блин. Или северным ветром.
– Ну-ка, глубокоуважаемый профессор, включите, свою соображалку, пожалуйста, и скажите вечному студенту, где в этих местах находится главное российское кладбище?
К чести профессора он думал всего секунду, потом произнес:
– О боже!.. Дом Игнатьевых!
х х х
Спящая красавица. Иннуэндо.
Под мерное качание кареты Присцилла задремала и Вера погрузилась в странное видение, ей казалось, что она снова в доме у Матушки и в то же время где-то еще.
...Туманное утро четвертого дня Змееносца владело миром. Запах полыни густо поднимался над полем брани. Замер гномий хирд, ни шороха, ни вздоха. Замерло пространство. Остановилось время, и не было вокруг ничего. Кроме белесой дымки укрывшей все. Каждый видел только стоящих с ним рядом, и ожидание растворилось вокруг. Тишина. Не слышно даже бряцанья цепей превративших щиты бородатых воинов в горный монолит. Не нужно слов, не нужно движений... пока...