Всадники
Шрифт:
— Да, Марек! Я смотрю, ты даже не помнишь, что нам Орлик сказал! — Насмешливо проговорил Тадеуш.
— А мне без разницы, что он сказал. Командир у нас один. Вот его я и буду слушать.
— А ты это Орлику скажи. Мне-то чего говорить!
— Ну и скажу. Думаешь, нет? Может, поспорим?
Куцый, который прислушивался к разговору близнецов с интересом, все же решил вмешаться:
— Парни, приехали уже! Вон моя корчма. А вон там — смотрите — конюшня и склады. А правее — это мастерская. Телеги чиним, повозки разные, лучшая мастерская на всю округу. Но это если захотите и после посмотреть можно. А сейчас прошу к столу — время обеда уже.
— Мне точно надо подкрепится, — кивнул Марек, — а вот Тадеку — не уверен. Все не в коня корм. Жрет за троих, а худой, как оглобля. И в кого такой уродился?
— Нормальный я. Ты на себя глянь. Какая девица на такого посмотрит?
— Парни, — опять перебил их Куцый. — Прошу за мной.
Он слез с возка и заковылял к корчме, краем глаза поглядывая на молодцов. Близнецы спрыгнули на землю и несколько секунд постояли лицом к лицу, гордо вскинув головы, и меряя друг друга взглядами. Первым опомнился Тадеуш, махнув рукой, повернулся и зашагал за Анфимом. Марек последовал за ним на некотором расстоянии.
Несколько лошадей стоят у коновязи взнузданные и оседланные, явно ожидая своих хозяев. Крыльцо высокое и добротное, впрочем, все постройки вокруг корчмы этим отличались. Над дверью висит сломанная подкова, символизируя собой название.
Братья, зайдя в большой полутемный общий зал таверны, окунулись в густую смесь табачного дыма, перегара и чеснока. За столами сидело несколько ватаг горцев, разодетых в яркие рубахи и грубые кунтуши. За поясами у всех — пистолеты, кинжалы. У входа стояли два здоровенных вышибалы с обтянутыми кожей тяжелыми дубинками.
— Смотри Марек, такой садануть — можно и голову проломить…
В противоположных концах зала рдели углями два широких камина, в которых неспешно поворачивались на вертелах целые бараньи туши, а рядом крутилась пара поварят, постоянно вращая ручки вертела и поливая мясо стекающим на противень жиром. — Тадеуш, ну что пойдем, присядем? — перекусить не помешает, как думаешь? — спокойно спросил Марек брата.
— Что за вопрос, само собой.
Хортичи прошли к дальнему столу, который только что освободил высокий горец. Натянув шапку низко на глаза, он пошел к выходу, не глядя по сторонам. Служанка в цветастом переднике быстро протерла за ним стол, смахнув крошки и убрав в карман несколько оставленных в уплату монет. Составив на поднос посуду, она повернулась, чтоб уйти, но, заметив близнецов, спросила:
— Присаживайтесь. Будете есть?
— Конечно, — уверенно сказал Тадеуш, и добавил, не раздумывая, — принесите что-нибудь сытное, мясо, хлеба и пива.
— Сейчас все будет, — сказала девушка и быстро удалилась, скрывшись за дверью кухни.
Они уселись на удобные стулья с высокими спинками и приготовились ждать, но еду действительно принесли быстро. Близнецы молча принялись есть, не забывая однако, осматривать залу. Здесь царил полумрак. Небольшие оконца давали немного света и на столах стояли масляные лампы. Столы все были добротными, сколоченными на славу, но время уже оставило на них свои отметины — столешницы, отполированные рукавами множества посетителей, были изрезанны ножами и покрыты глубоко въевшимися пятнами.
По всему было видно, что хотя горожане редко сюда заглядывали, корчма явно процветала. Стоящая на окраине, она стала удобным местом для путешественников, проезжающих мимо, и всякого люда, по каким-либо причинам не желающего останавливаться в самом городке. Народу было много и свободных столов здесь не было. За некоторыми сидели по двое — трое, а несколько — занимали целые компании.
Казалось, никому до них не было дела, но нет-нет, кто-нибудь бросал взгляд в их сторону. В общей зале царил шум и непринужденная обстановка. За одним столиком шла игра в кости. За другим, неопрятного вида мужики хмуро цедили пиво, периодически оглядываясь на дверь, словно кого-то ждали. В дальнем углу сидели горцы, которые здесь явно чувствовали себя как дома. Самая шумная компания, состоящая из мужей явно бандитской наружности, занимала большой стол посередине.
Вели себя шумно, не стесняясь сальных шуток и громких выкриков. Один изловил девицу, проходившую мимо, и усадил себе на колени под грубый смех остальных. Впрочем, та не особо возражала, позволив даже себя поцеловать, но при первой возможности ловко вывернулась и сбежала, вызвав еще один приступ смеха у веселой компании.
— Тебе не кажется, что здесь не совсем простая корчма? — Проговорил Тадек. — Заметил, как посетители вольно обращаются с девицами? Такое чувство, что они здесь не только служанками работают.
— Ага, — кивнул Марек, — не только и не столько. Смахивает на притон, в котором мы были на окраине столицы — Радославля. Помнишь, там еще драка случилась из-за тебя? Кажется, корчма называлась «Переправа».
— Не «Переправа» а «Перевал», балда. И драка была не из-за меня, а из-за Скворуша. Если бы он меня не подначивал, я бы не стал связываться с тем типом.
— Ну конечно, — не поверил Марек, — вы оба из-за девицы той, рыжей, передраться были готовы.
— Можно подумать, ты на нее не засматривался.
— Ага, — Марек хитро улыбнулся, — и угадай, кому повезло той ночью?
— Ах ты, прохвост! А я то понять не мог, почему ты такой спокойный. Так вот почему ты на следующий день был таким сонным! Предатель — даже мне ничего не сказал.
— Ты и не спрашивал. А, кроме того, не все прошло так гладко, так что не слишком-то завидуй. Под утро она обчистила все мои карманы и сбежала. Хорошо оружие не тронула. Да и командир…
— А что командир? Он что, знал? — заинтересовался Тадеуш, подливая пива себе и брату.
— А то нет! Можно подумать, от него что-нибудь скрыть можно. Попало мне по полной.
— Нечего было связываться с такими девицами.
— Кто бы говорил, Тадек! Напомнить тебе про девчонку из «Степной Совы»?
Тадеуш улыбнулся приятным воспоминаниям.
— Можешь и напомнить. Горячая штучка была. И то, что мне попало от командира, еще не значит, что я в этом раскаиваюсь.
— Ладно, хорош трепаться. Не пора ли вспомнить, зачем мы здесь?
— И зачем? — Тадек еще раз обвел взглядом залу и пожал плечом, — итак все понятно. Темное местечко, не удивлюсь, если и Кречер здесь бывал.