ВСД с улыбкой. Моя новая жизнь

Шигорина Светлана

Мне оставалось совсем недалеко до остановки, как вдруг я почувствовала достаточно сильное головокружение. Дыхание участилось. Тело будто стало ватным. В ушах зазвенело. Я испугалась, что упаду в обморок и остановилась, чтобы немного подышать. Мир в этот момент как будто стал каким-то ненастоящим и блеклым. Я почувствовала себя манекеном, машинально выполняющим движения. Не помню, как в тот день добралась до дома. Но помню, что ложась спать, подумала, что на следующий день все пройдет и мне станет легче. Не тут-то было. Утром симптомы усилились, к ним добавилась сильная тошнота, периодически меня буквально выворачивало наизнанку. В теле я ощущала ужасную слабость. Вдобавок ко всему – поднялась температура, которая потом держалась около месяца. Появился сильный страх выходить из дома одной. Я никому не говорила о своем состоянии. На тот момент мне казалось, что я просто схожу

с ума, и меня точно никто не поймет. Начались бесконечные походы по врачам. Терапевт чуть не упек меня в больницу, подозревая пиелонефрит. Я похудела на несколько килограмм и постоянно чувствовала себя на грани обморока. Но после того, как я сдала все анализы, оказалось, что со мной вроде бы все в порядке. Ключевое слово: вроде бы! Каждый день я не жила, а буквально выживала. Я искренне верила в то, что мне отчаянно плохо. Тяжелее всего было носить этот груз в себе. Тогда не было форумов, посвященных вегето-сосудистой дистонии и паническим атакам. Я просто не знала, что со мной происходит. Экзамены в университете я завалила. О том, чтобы ехать в рейс проводником тоже не могло быть и речи. И тогда я поняла, что пора действовать.

Разбираемся в причинах

Я не сразу поняла, что стало причиной моего состояния в тот раз. Но пообщавшись с психотерапевтом в поликлинике по месту жительства, мы вместе пришли к выводу, что тогда на меня очень сильно повлияла смерть одноклассника. В восемнадцать лет он трагически погиб в армии. Помню, каким тогда шоком стала для меня эта новость и сами похороны. Я не могла плакать, но тяжелый ком будто осел в груди. Я копила переживания внутри себя, постоянно думала о смерти, представляла, как это случится со мной, и в итоге довела себя до ужасного состояния. Психотерапевт прописала мне таблетки, и я отправилась в аптеку.

Начинаем борьбу

До сих пор сомневаюсь, что помогло мне в тот год. То ли две упаковки транквилизаторов, одну из которых я приобрела в аптеке, подделав рецепт (мне казалось, что именно им, я возвращаюсь к жизни). А может быть то, что я вела дневник и не читала тематических форумов, нагружая свое подсознание новыми симптомами. Сыграло свою роль и то, что завалить экзамены во второй раз было непозволительной роскошью. И я не могла подвести ректора, который разрешил пересдать летнюю сессию в начале нового учебного года. Возможно, прошло достаточно времени. В итоге, день за днем, я начала возвращаться к жизни. Очень медленно, очень сложно, но я вновь училась радоваться привычным вещам и получать удовольствие от повседневных дел. Окончательно все спецэффекты (я специально не называю проявление невроза симптомами, так как и ВСД не считаю болезнью) ушли через два года. И, честно сказать, я не думала, что они вернутся вновь. Причем вернутся с новой силой.

Рецидив, 2015 год

До сих пор пытаюсь ответить себе и другим, что стало причиной возвращения моего недуга. Скорее всего, причин несколько. За десять лет в моей жизни произошло много событий, хороших и плохих, так или иначе повлиявших на мою жизнь. Мы переехали в другой город, супруг сразу же стал ездить по командировкам. Я была в незнакомом городе совершенно одна. Но все изменилось с того момента, как я устроилась на работу. Появилась занятость, новые знакомства. В скором времени я ушла в декрет и родила чудесного мальчишку. Правда, путем кесарева сечения. А еще за это время я похоронила бабушку, маму и узнала, что папа серьезно болен. И опять – невозможность плакать, переживания внутри себя и гнетущий комок в груди и горле.

В январе 2015 года я решила уволиться с работы и перейти на фриланс. Похоже, это стало моей ошибкой. У меня появилось больше времени на примерку новых симптомов, вычитанных в интернете и на переживания, для которых и оснований толком не было. Для нас, людей тревожно-мнительных это очень опасно. В этом же месяце случился сильный перегруз – несмотря на то, что я работала дома, заданий было очень много. Кроме того, я перестала общаться с очень дорогим на тот момент человеком.

И в конце января я вновь лицом к лицу встретилась с ВСД и всеми ее спутниками.

Не знаю, нормально ли это для невротиков, но отправной точкой моего недуга на тот момент стали мысли про космос. Да-да, именно они. То ли я посмотрела какую-то программу или причиной стала прочитанная книга, но вдруг я начала размышлять о смысле мироздания, бесконечности Вселенной и нашей планете, которая болтается себе где-то там посреди космоса. От этих мыслей становилось жутко и тревожно. Поделилась с мужем своими «загонами». В тот момент он меня понял и даже постарался поддержать, научно обосновывая все мои многочисленные вопросы, которые касались мироздания и тайн нашей загадочной вселенной.

Почувствовав на себе последствия перегруза, я начала пить успокоительное – по две таблетки три раза в день. А на одном из рабочих мероприятий, когда я долго стояла за стойкой регистрации, у меня сильно затекла шея. Разогнувшись, я почувствовала сильную боль и легкое головокружение. Через несколько дней приступ повторился, но уже с новой силой. В тот момент я была дома одна и очень сильно испугалась. Стала звонить мужу, который находился в командировке и плакать в трубку. Я не знала, как сесть за руль автомобиля, чтобы доехать до садика и забрать ребенка. Немного полежав, мне все-таки пришлось встать и поехать за сыном. С того самого момента и на протяжении достаточно долгого времени я страдала от постоянных головокружений. К ним добавился сильные страхи – упасть в обморок, повторения сильных приступов и т.п.

Восемнадцать дней я пролежала в больнице, где мне была проведена сосудистая терапия, которая не дала практически никаких результатов. Бесконечная беготня по неврологам города, различные обследования (МРТ, УЗИ) только в очередной раз доказывали, что мои головокружения психогенного характера.

В итоге мне был поставлены такие диагнозы, как тревожно-мнительный синдром и синдром панических атак. Хотя если детально изучить обследования МРТ, то можно было придраться к врожденной ассиметрии позвоночных артерий, на УЗИ врачи заметили нарушение венозного оттока, а по рентгену диагностировали остеохондроз шейного отдела позвоночника и нестабильность шейных позвонков. Не знаю, насколько это могло влиять на мое самочувствие, но неврологи на приемах не видели никаких клинических проявлений. Постепенно к головокружению и сильной слабости добавилось неприятнейшее чувство дереализации, знакомое мне еще с первого эпизода ВСД в моей жизни. Я чувствовала себя ватной, а мир вокруг казался блеклым и ненастоящим. Хотя при включенном ярком свете или достаточно сильной освещенности в супермаркетах, наоборот, от обилия красок сильно резало глаза. Иногда до слез. И главное, самое страшное на тот момент для меня, у меня появился просто душераздирающие страхи оставаться дома одной и выходить на улицу.

Глава 3. Дневник моего состояния.

В качестве иллюстраций к своему состоянию и тому, как мне было плохо, хочу привести несколько выдержек из электронного дневника, который вела на сайте, посвященном ВСД и различным неврозам. Всего несколько дней из того периода, когда мне казалось, что сегодня «особенно плохо, и я точно умру». Стиль тех сообщений полностью сохранен.

11 июня 2015 года

«Запись я делаю из аэропорта Стригино, г.Нижний Новгород. Сказать честно, это была первая поездка за всю мою жизнь, от которой я не получила ни малейшего удовольствия (при моей огромной любви к путешествиям). Мои ВСД и ПА проявились здесь так, как не проявлялись еще ни разу за последние полгода. Возможно, на нервную систему так подействовало пребывание в незнакомом месте. Возможно, причина была в стремительно развивающейся агорофобии. Все наши попытки погулять с супругом по городу заканчивались тем, что я требовала скорейшего возвращения в номер, так как панические атаки возникали с периодичностью раз в тридцать минут, а состояние дереализации и вовсе не проходило ни на минуту.

13 июня 2015 года

Сегодняшний вечер снова проходит в слезах. Ночь была не очень простой. Сначала долго не могла заснуть, потом до четырех утра мучилась от болей в животе. Утром мы рано встали и поехали за ребенком, который гостил у бабушки с дедушкой в другом городе. Провели в машине около 6,5 часов. Когда я вышла из машины, голова просто уезжала. Дома у родителей я легла на кровать, которая будто превратилась в корабль, и вместе с ней я отправилась в кругосветное путешествие. Я даже не смогла толком поесть, табурет так и норовил выскользнуть из-под меня. Конечно, тут же произошла паническая атака, а за ней последовали бесконечные слезы и сетования вроде «ну за что мне это все» и «почему именно я». В такие моменты я чувствую, как опускаются руки, и совсем не ощущаю в себе сил идти дальше. Просто сильно устала от всех проявлений моего невроза. Устала до истерики. Муж бесится не меньше меня. Его достала вечно ноющая жена, у которой просто физически нет сил. По его мнению, я должна превозмогать себя, идти вперед, несмотря на ужасное самочувствие, заниматься спортом, пусть и падая при этом.