Всё было совсем не так
Шрифт:
А когда потрогал пульс, то понял, что он был нитевидный. Послушал сердце, которое, оказывается, почти не билось.
Я снова пытался его разбудить, кричал прямо в ухо, тормошил, щекотал. Спустя час мне стало по–настоящему очень и очень страшно.
Друг, мой единственный друг, не просыпался и, может быть, уже не проснётся, а мне даже не к кому обратиться. Бабули Цунаде ещё нет в деревне, Сакура еще ничему не научилась, а самому мне восемь лет, и меня ненавидят вся Коноха, вряд ли кто–то придёт на помощь. От этой мысли и своего бессилия я расплакался, как малыш, но продолжил, сквозь слёзы,
— Саске, проснись! Саске! Саске! Саске! САСКЕ!!!
— Что? — прошептал Саске, медленно открыв глаза.
— Саске! Ты наконец–то проснулся, — я крепко обнял его и разревелся на его груди. Мне было так страшно, что я его потеряю, и это были слёзы радости. Учиха положил мне руку на голову и дал выплакаться.
— Что случилось? — тихо спросил он, когда моя истерика прекратилась, и я успокоился. Я поднял голову и посмотрел ему в глаза.
— Нам пора было в Академию собираться, а ты всё никак не вставал. Я тебя будил–будил, а ты не просыпался, — я шмыгнул носом и решил признаться. — Это было так страшно — ты лежал, как мёртвый, и не отзывался, сколько бы я тебя ни звал. У тебя даже сердце еле–еле билось, я не сразу его услышал.
Саске отвёл взгляд, о чём–то задумавшись, и сказал:
— Извини, что напугал, мне просто хороший сон снился, вставать не хотелось, — мне хотелось ядовито переспросить «Что, все те полтора часа, что я тебя будил?», но я смолчал.
— Но теперь всё нормально, — серьёзно сказал он, поднимаясь с футона.
Я решил воздержаться от расспросов, возможно, что Саске не «не хочет» мне всего рассказать, а не может. Возможно, этот глубокий сон что–то вроде тех «заставлялок», которые вынуждают меня говорить те или иные фразы в определённые моменты и делать те или иные поступки (хорошо, что они ещё хорошие). Может быть, так мой друг платит за то, что изменил моё беспросветное детство? Эта мысль меня очень волновала, к тому же и Учиха выглядел слегка обеспокоенным.
За прошедшие полтора года житья с ним я научился распознавать на его спокойном лице те или иные эмоции и, если они были, значит, они были очень сильные.
Саске очень рьяно занялся медитациями, теперь мы их проводили не один раз в день, а почти всё свободное время. Хотя я очень боялся, что он уснёт и не проснётся, даже не мог сосредоточиться, просто сидел неподвижно на «качелях» и смотрел на него.
Через несколько дней после того, как я еле его разбудил, во время медитации он начал кричать и даже плакать, при этом продолжая сидеть неподвижно и дышать, словно загнанный зверь. Потом успокоился, но глаза открыл только через час, когда я уже хотел его разбудить от «медитации» насильно. Лишь посмотрел на меня слегка виновато, но ничего не сказал и не пояснил.
Как–то после Академии меня потянуло в другой район, и я вспомнил, что мне надо кое–что сделать. На Хьюга Хинату, оставленную без присмотра, судя по моим воспоминаниям, должна была напасть местная шпана. Я услышал в леске ту троицу придурков и, вздохнув, стал подкрадываться.
— Решила убежать от нас, даже не извинившись!? — послышались голоса.
— Вот сучка! Она ещё поплатится! — в эту секунду раздался тихий вскрик Хинаты, скорее всего её толкнули на колени.
— Ну что, извиняйся давай!
— Проси прощения!
— Как следует проси!
— Простите меня! — голос Хинаты дрожал.
— Не пойдёт! Нормально извиняйся! Быстро, я сказал, дура!
— Прости, простите, пожалуйста, — судя по голосу, девочка была уже на грани и ревела. — Простите…
— Отвалите от неё! — я вышел на полянку и подошел вплотную, оттеснив парней от Хинаты. В принципе, даже если бы это и не требовалось «свыше», я бы всё равно защитил её. Негоже трём парням задирать слабую девчонку, которая даже на уроке и рта не откроет.
— А чё те надо? — троица угрожающе обступила меня.
— Оп–па, это же тот хохмач! — узнал меня один из придурков в бандане. — Тот, что вечно всем на нервы действует, и которого все ненавидят.
— Точняк, это он! Вот лошара! — заржали остальные.
— Я вам не лошара! Меня зовут Узумаки Наруто, и однажды я стану Хокаге! Запомните как следует! — ну вот, нужные слова почти все сказаны, теперь будет махач…
— Хокаге? — трое хулиганов мерзко заржали. — Ты чё, больной? Что за ахинея?! Полный придурок! — я уже по–настоящему разозлился. Взрослые меня так не раздражают, как такие вот упивающиеся властью над слабыми детки.
— Только полные неудачники живут мечтами! — он ударил меня по лицу, и я упал, затем снова поднялся. Меня всё ещё держало присутствие Хинаты.
— Нарываешься? — главарь сплюнул сквозь щёлку в зубах.
— Лучше не злите меня, козлы! — сложил я типа–печать. Их лица забавно вытянулись.
— Это же печать! — ахнули они дружно и даже замыслили свинтить подобру–поздорову. Но от «кукловода» не спрятаться не скрыться… А жаль.
— Техника клонирования! — заорал я, и появился жуткий иллюзорный полудохлый клон. Ребятишки мерзко заржали. Я кинулся на главаря.
— Я покажу, как надо мной ржать. Всех положу, я обязательно стану Хокаге. И докажу, что вы были не правы! — я разок ударил, но меня тут же оттащили его дружки.
— Ах ты, — они наносили удар за ударом, хотя я их почти не чувствовал, потому что Саске научил меня выпускать чакру в место удара, так что они только себя калечили, к тому же я заранее знал, куда они будут бить, но в первый раз это было не так гадко, как обычно. — Решил, что круче всех?!
— Хината–сама?! — то, что я ждал. Дикий голос, которым на весь лес орал присмотрщик маленькой Хьюга. Меня отпустили. Пацаны сделали ноги, я остался лежать. Даже если бы захотел, не смог бы встать, меня по прежнему «держало».
— И он тут, — послышался голос надо мной. — Идемте!
— Постой, — взбрыкнула Хината. — Ведь он из–за меня…
— Я же просил Вас никогда с ним не связываться. Идёмте!
— Но ведь… — Хинату увели.
Полежав еще минутку, чтобы меня не заметили, я, хмыкнув, пошёл за хулиганами, благо следов на мягкой влажной земле осталось предостаточно, а они шли дружной толпой. Хулиганьё сидело на краю полянки и обсуждало, как круто они проучили отродье Хьюга. Мне это совсем не понравилось и, подумав, я изменил первоначальный план (тупо отдубасить, чтобы неповадно было) на более изощрённый. И, сделав хенге Хинаты, вышел на полянку, окликнув их.