Все, что нужно мужчине
Шрифт:
Она улыбнулась:
— Не волнуйтесь. На самом деле это почти не больно.
Кейт поставила лекарство на полочку и занялась шприцом, слегка постукивая ногтем по пластмассовому цилиндрику и постепенно продвигая поршень, чтобы удалить из шприца все пузырьки воздуха.
Марк выглядел так, словно ему вдруг стало дурно.
— Как я уже вам говорил, я ненавижу шприцы, — признался он, не в силах отвести глаз от того, что ему представлялось настоящим орудием пыток. — По правде говоря, я до смерти боюсь уколов.
— Тогда хорошо, что мне предстоит иметь дело с вашим затылком. В этом случае вам не придется опасаться, что вы увидите шприц. — Она мягко улыбнулась. — Пожалуйста, ложитесь на живот. И ни о чем не беспокойтесь… Это совсем не так больно, как вам кажется.
— Если уж нужно сделать мне укол, то почему бы вам просто не воткнуть иглу мне в ягодицу и покончить с этим? — спросил он осипшим голосом и повернул голову, всматриваясь в шприц широко открытыми, полными ужаса глазами, словно мышь, завороженная взглядом кобры.
Кейт улыбнулась:
— Сожалею, но это не даст результатов. Пожалуйста, ложитесь. Это в самом деле не так уж страшно.
Марк застонал:
— Вам легко говорить. Не вам же предстоит интим с длинной острой иглой. — Он покорно растянулся на кушетке. — Будьте со мной понежнее.
Кейт смотрела на великолепного мужчину, испытывая ощущения, далекие от тех, что обычно сопровождают отношения между врачом и пациентом. Она вспомнила плакат и с легкостью представила, как этот мужчина поднимается из белой пены. Мужчина, который был хорошо известен и своими любовными похождениями, и сексуальной привлекательностью — и необязательно именно в таком порядке. Ей захотелось спросить, всегда ли он пользуется именем Марк Харрисон, когда предпочитает не привлекать к себе внимания, или же в запасе у него есть и другие фамилии?
— О!
Этот сдавленный возглас не был для нее неожиданностью. Кейт улыбнулась, удивляясь, почему взрослые мужчины становятся невыносимыми пациентами, когда дело доходит до уколов.
— Хватит, пожалуйста, достаточно, — умоляюще попросил он.
— Еще нет, — певуче проговорила Кейт, вводя лекарство во второе пятно на коже его затылка. — Я теперь понимаю, почему доктор Томпсон просил вас прийти после окончания приема, — заметила она. — Вы ведете себя беспокойнее, чем большинство детей, которых мы лечим.
— Вы, врачи, всегда так говорите, чтобы заставить своих пациентов чувствовать себя виноватыми, — простонал Марк.
Кейт отвернулась, чтобы сделать пометки в его медицинской карточке.
— Теперь вы можете сесть.
— Сколько времени потребуется, чтобы это ваше лекарство начало действовать? — спросил он, поднимаясь.
— Возможно, мы не увидим заметных результатов в течение нескольких месяцев. Не забывайте, что весь процесс роста волос должен полностью восстановиться.
— Неужели так долго? — Марк был явно разочарован.
— Если вы, посмотрев завтра в зеркало, надеетесь увидеть, что пятна уже полностью заросли, то вам лучше сразу пойти и купить себе парик. А если серьезно, то вы должны приходить сюда примерно раз в две недели. Я буду наблюдать за тем, как идет лечение, и проверять, нет ли новых пятен. Иногда будет необходимо повторять инъекции в то или иное пятно. Некоторые участки кожи зарастают медленнее, чем другие.
На лице Марка появилась болезненная гримаса при мысли о том, что ему придется лечиться долго.
— Ох, голова у меня болит сильнее, чем от самого тяжелого похмелья, которое я когда-либо пережил, — пожаловался он, боясь притронуться к вдруг ставшей очень чувствительной коже на затылке.
— Это лишь следствие напряженного состояния кожного покрова. Две таблетки аспирина снимут неприятные ощущения.
Марк был озадачен, не понимая, почему Кейт ведет себя так отчужденно. Когда он пришел на консультацию к доктору Томпсону накануне вечером, он заметил явный интерес в ее глазах. Теперь же она смотрела на него так, словно хотела бы находиться в сотне миль от своего пациента. И все же он решил не сдаваться.
— Выпивка лучше любой таблетки, а результат тот же… особенно если мой врач составит мне компанию, — произнес он уверенным тоном.
— Нет, благодарю, — без колебаний ответила она.
— Послушайте, док, — проговорил он тихо и вкрадчиво, — во мне что-то не так? Я хочу сказать, что если вам не нравятся мои волосы или глаза, то я могу воспользоваться краской «Клерол» или контактными линзами, которые изменят цвет моих глаз на ваш любимый. Я могу даже надеть галстук, если это поможет вам чувствовать себя со мной уютнее.
Кейт продолжала стоять спиной к Марку, чтобы он не мог видеть ее улыбки. Наконец она повернулась и прислонилась плечом к шкафчику с лекарствами.
— Я уверена, что на самом деле вы — очень хороший человек. — Она надеялась, что ее слова не прозвучали снисходительно. Как бы то ни было, он был слишком мил, чтобы заслуживать немедленного отпора. — Но я не верю в возможность каких-либо нормальных отношений с донжуаном. — Она чуть приподняла подбородок — как раз достаточно, чтобы дать ему понять, что говорит серьезно.
— Донжуаном… — Марк произнес это слово медленно, будто ощупывая его во рту языком и проверяя на звучание и вкус. Вдруг он усмехнулся, словно отыскал в нем что-то смешное. Он склонил голову набок, глядя на Кейт такими невинными глазами! — Как же я могу им быть, если я и слово это с трудом выговариваю?
— Послушайте, мистер Харрисон, или мистер Винтерс, — как вам будет угодно себя называть, — я просто не хочу, чтобы список ваших побед, который наверняка длиннее, чем отсюда до Гонконга, пополнился еще и моим именем.