Все, что она хочет

Лем Ирина Николаевна

– Дорогой мой. Что бы ты хотел обо мне знать? Только не надо анкетных вопросов - рост, вес, место рождения. Спроси про что-нибудь оригинальное, про хобби, например.

– Кстати про хобби. Чем увлекаешься?

– Коллекционирую закаты.

– Закаты? Как это?

– Фотографирую. Самые удачные оставляю на память. Потом, когда время будет, сделаю альбом. Парочку лучших вставлю в рамку и повешу на стену. Ты когда-нибудь видел закат на берегу?

– Конечно, видел. Не раз. Как-то не зацикливался. Закаты все одинаковые.

– Нет, они

разные. Похожи, но разные. Не бывает двух одинаковых закатов, как двух снежинок или песчинок. Представляешь, миллионы лет встает над землей солнце, миллионы лет заходит. И за все это время картинка ни разу не повторилась.

– Интересно. Делаешь селфи на их фоне?

– Никогда.

– Почему?

– Не хочу совмещать несовместимое. Природа вечна, мы смертны. Я уже говорила, я несовременная. Селфи не делаю. В фейсбуке не сижу.

– Я тоже, даже аккаунта не имею. Селфи сделал пару раз ради интереса - в самом начале, когда это вошло в моду. И все. Слушай, а мы похожи в несовременности.

– Отлично.
– Чмокнула его в нос. Положила руку на его щеку.
– А я бы полюбовалась на твое селфи. Ты красивый. И колючий!

– Когда у нас будет побольше времени, сделаю тебе щетиной массаж. Эротический.

– Ой, здорово! Буду мечтать на досуге.

– О чем еще мечтаешь?

– Как ты думаешь?

– Ну, если бы ты была обычная девушка, мечтала бы попасть в Голливуд. О Лос Анджелесе существует миф, что жизнь здесь крутится только вокруг кино, и каждый житель держит в столе сценарий.

– Глупости. Хотя, доля правды есть. Я лично не имею ни сценария в столе, ни мечты стать артисткой. Эта профессия зависимая, как у проституток. Нет, хуже. Девушки, которые сюда приезжают со всей страны, соглашаются на все ради роли. Подобострастно заглядывают в глаза продюсерам, ложатся с ними в постель. Заводят друзей не для общения, а ради выгоды. Бегают по студиям, предлагают себя. Когда получают отказ, разражаются слезами. Мне не подходит. Я унижаться не люблю и фальшь ненавижу.

– Я тоже. Слушай, мы с тобой прямо-таки родственные души... Знаешь, что мне пришло в голову. Только не смейся. Если бы ты летела с парашютом и застряла на дереве, я бы примчался тебя спасать. На вертолете.

– У тебя есть вертолет?

– Есть клиент с вертолетом. Богатый. Недавно на аукционе в Лондоне он купил «Ролекс» за миллион фунтов. Эти часы носил Джеймс Бонд в «Живи и дай умереть другим». С Джейн Сеймур. Помнишь этот фильм?

– Джейн Сеймур помню, она красивую прорицательницу играла.

– Так вот. Я этому клиенту помог большие деньги сохранить. Он потом сказал: понадобится вертолет - скажи.
– Помолчал.
– Тиффани... Я тебя всегда буду спасать. И защищать.

– Мне еще никто таких слов не говорил...
– прошептала неуверенно.
– Не знаю, как воспринимать.

– Воспринимай серьезно.

– Значит, я для тебя не одноразовое развлечение?

– Нет. А я для тебя?

– Тоже самое.

– Значит, мы предназначены друг другу.

Тиффани закивала -

часто-часто, будто испугалась, что одного раза будет недостаточно.

Главное выяснили, Марк перевел разговор на обыденные вещи.

– Ты уже была в отпуске?

– Нет.

– И я нет. Может, съездим вместе куда-нибудь?

– Я пока не могу... По семейным обстоятельствам.

Обстоятельства не объяснила, Марк спрашивать не стал.

– А если бы смогла, куда поехала? На Бали? На Кубу? В Мексику?

– Поехала бы туда, где мало людей. Или вообще нет. Чтобы никакой спешки и толпы. Есть далеко на севере остров Шпицберген. Там холод и полгода ночь. Белые медведи заходят в поселки, и жителям разрешено носить ружья. Там никто не ходит по улицам, уткнувшись в телефон - он не работает. Сигнал ловится только в одном месте - размером метр на метр и для его обозначения стоит символическая телефонная будка. Жители знают друг друга в лицо и помогают при надобности.

– Хотела бы там поселиться?

– Поселиться - не знаю... Посмотреть - да. Мне кажется там люди настоящие. Здесь в Лос Анджелесе всё подделка. Отношения, чувства, красота. Никому нельзя доверять. Дружба корыстная. Если с тебя невозможно поиметь выгоды, ты неинтересен. Здесь каждый сам за себя и делает что хочет. Бездомные лежат на тротуарах - никто не обращает внимания. И они не обращают внимания, делают свои дела, живут как в параллельном мире. Я раньше часто ездила на метро. Но это сплошной стресс. Один мочится, не вставая с места - фонтаном. Другой блюет. Третий занимается мастурбацией. Ужас. На Шпицбергене нет бездомных, злых, фальшивых людей - они там не выживают. Кажется, там полярное сияние не только на небе, но и в душах.

– Хорошо сказала. Считаешь - на северном острове люди другие, чем в тропическом Лос Анджелесе?

– Да, теплее точно. Сердечнее. Здесь нужно быть жестким, чтобы не дать себя затоптать. Покрыться панцирем, очерстветь. Недавно смотрела реалити-сериал про клан Кардашьян...

– Тебе интересна эта бессмыслица?

– Нет. Иногда смотрю, чтобы быть в курсе. Знаешь, среди девушек только и разговоров про эту семейку. Надо же с подружками о чем-то болтать... Так вот. Отец говорит дочери «я тебя люблю», а сам сидит на другом диване и даже не делает попытки придвинуться, чтобы обнять собственную дочь! Не представляю - как можно говорить «люблю» и не желать прикоснуться.

– У них задавлены естественные эмоции. Я вот с удовольствием тебя обнимаю... Ты мягенькая и маленькая как котенок.

– Мяу!
– Тиффани лизнула его в подбородок.
– Обожаю обниматься с тобой. Чувствовать тепло. Словами всего не скажешь. Прикосновениями - да. Они у тебя они ласковые.
– Взяла его руку, вытащила из-под пледа.
– Вот рука. Это самое сексуальное место мужчины. Особенно, когда выглядывает из закатанных до локтей рукавов рубашки.

– О. Неожиданно.

– Я влюбилась, когда увидела твою левую руку с закатанным рукавом. В тот самый первый день. Помнишь?