Все делают это
Шрифт:
— Пачку влажных салфеток и слабительное. Самое сильное, какое у вас есть.
Должна отдать должное работнице аптеки — если она и заметила мой вид, а не заметить его было сложно, то и виду не подала. Молчаливо и безразлично поднесла к сканеру пачку салфеток, таблетки, и просунула их мне через окошко.
Не отходя от кассы, быстро вытираю руки, а потом со всей присущей мне нежностью, избавляю от грязи стаканчик с кофе. Выбрасываю в мусорное ведерко использованные салфетки и открываю крышечку бумажного стакана. Крошу две таблетки, посматривая на аптекаршу,
— Всего хорошего, — говорю, разворачиваясь к выходу.
— Удачи вам, — слышу в ответ.
Перед входом в здание я вспоминаю, что в багажнике машины есть спортивная сумка с формой для спортзала, поэтому направляюсь в сторону стоянки. Не сидеть же весь оставшийся день в грязной одежде.
Я не обращаю внимания ни на взгляды незнакомых людей в холле здания, ни в лифте, ни на охи-вздохи сотрудников нашей фирмы. Не обращаю внимания на вопросы и комментарии по поводу моего неудачного дня. Я, игнорируя все и всех, и цокая каблучками, уверенным шагом направляюсь в кабинет шефа, держа стаканчик кофе в правой руке, как самое ценное на планете.
Для приличия стучу несколько раз в дверь и не дожидаясь ответа, с непроницаемым выражением лица, вхожу. Денис таращится на меня во все глаза, краешек губ подымается вверх, а в глазах появляются смешинки.
— Ваш кофе, Денис Викторович, — язвительно говорю я и ставлю перед ним стаканчик. — Донесла в целостности и сохранности.
— Похоже, каблуки тебя все же подвели.
Я лишь улыбаюсь в ответ. Ехидно. И с походкой королевы выхожу в приемную. Хана тебе, милый.
Кручусь перед зеркалом в уборной и не могу перестать улыбаться. Как удачно складываются обстоятельства! И даже тот факт, что еще пять минут назад я щеголяла по офису в мокрой и грязной одежде теперь не вызывает никакого раздражения.
Черные короткие шортики и топ не скрывают почти ничего. Скорее подчеркивают и будоражат воображение. Поворачиваюсь к зеркалу боком и смотрю на свою задницу. Была бы я мужиком, определенно не осталась бы равнодушной. Улыбаюсь в последний раз своему отражению и в удобных кроссовках иду на свое рабочее место.
Денис все еще в своем кабинете, и я очень надеюсь, что он сделал хотя бы несколько глотков кофе. Мне нужен предлог, чтобы зайти к нему, поэтому беру в руки телефон и захожу на Booking. Быстро открываю вкладки нескольких предложенных отелей в Берлине и беспардонно врываюсь к нему в кабинет.
— Прости, что отвлекаю от работы, но хотела бы узнать твои предпочтения на счет отеля. Я подобрала несколько вариантов, хотела обсудить их с тобой. И сразу прошу прощения за свой внешний вид, но ходить в мокрой и грязной одежде не очень комфортно.
Денис подымает взгляд от экрана ноутбука, намереваясь что-то ответить, но так и застывает с открытым ртом. Его глаза бесстыдно шарят по моему телу и от осознания того, какие мысли сейчас крутятся в его голове, я сама завожусь и чувствую, как где-то внизу живота начинает зарождаться ноющее чувство, срочно требующее мужского вмешательства.
— А какие есть варианты? — не сводя с меня взгляда, спрашивает он.
Я делаю вид, что не замечаю, как он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, не замечаю, как участилось его дыхание, как он пожирает меня взглядом и таращится на подтянутый оголенный животик. Я просто подхожу к нему, наклоняюсь и сую под нос телефон, листая фотографии номеров отеля. Как-будто ничего не происходит и это ни я стою перед ним в офисе полуголая. Несколько раз касаюсь его рукой, улыбаюсь, выгибаюсь и смотрю на стаканчик кофе, пытаясь определить пил он его или нет.
— Ну так что, какой заказывать? — невинно хлопаю ресницами.
— На твое усмотрение, полностью доверяю тебе — шепчет мне на ухо и проводит языком по мочке уха.
Я на минуту замираю, но когда оказываюсь на его коленях в кольце рук, откидываюсь назад, чтобы подвинуть стаканчик с кофе на середину стола и обнаружив, что он пустой, наконец-то расслабляюсь и не сопротивляюсь его ласкам. Рука Дениса скользит по моему животу вверх и забирается под топ.
Да, молодец, зацени то, что никогда не будет твоим.
Одной рукой он поглаживает мою грудь, а второй притягивает ближе к себе для поцелуя. Впивается в губы и этот поцелуй ничем не хуже того, который был в машине. Мы не произносим ни одного слова: Денис, наверное, потому что для него слова совсем не нужны, а я — потому что мысленно пытаюсь вспомнить через какой период времени должно подействовать слабительное согласно инструкции.
Когда его поцелуи перемещаются к шее, а руки стаскивают с меня топ, открывая взгляду черный кружевной лифчик, я начинаю переживать, что не смогу остановится. Я хотела всего лишь нагло подразнить его, дождавшись начала действия слабительного, но сейчас чувствую, словно дразнят здесь именно меня.
Дрожащими от возбуждения руками расстегиваю пуговицы на его белоснежной рубашке и бесстыдно трусь о вставший член. Он освобождает мою грудь от последней защиты, и я вижу восхищение в его взгляде. И я совру, если скажу, что мне совершенно безразличен этот его взгляд.
Мой сосок оказывается в плену его рта.
— Признайся, ты не один раз думала о нашем поцелуе в машине и прокручивала в голове картинки того, что могло произойти дальше.
Кажется, с моего рта вырывается стон.
Его руки опускаются вниз по спине и проникают под резинку шорт, сжимая мою задницу, и я чувствую, еще чуть-чуть, и я перейду к точке невозврата.
Я вся горю от его прикосновений и умираю от нетерпения перейти к большему. Его поцелую обжигают, а рука, которая оставила в покое мою задницу и теперь уверенно действует между ног, сводит сума.
Кажется, я начинаю терять остатки ума и самообладания, потому что все, чего мне хочется в эту минуту — избавится от тих тряпок, из-за которых я не могу почувствовать его теплый и, кажется, весьма внушительный член. Боже, если таблетки не сработают в ближайшие пять минут я отдамся ему прямо на этом столе. Или в кресле. Или на черном диване.