Все демоны Ада
Шрифт:
Возможно, я должна была радоваться своей вчерашней немногословности, когда Дэрек расспрашивал Охотников, знает ли кто-нибудь из них об огромной нависшей над городом проблеме. Моя привычная болтливость тогда была некстати, и я старалась особо не открывать рот, когда Дэрек задавал вопросы насчет новой и довольно потенциальной угрозе, на которой велел, отныне, сосредоточить все свои силы. Каждый из клана признался, что не знает ничего о «новеньких-Высших», ну, и мне тоже пришлось наплести, что я не в курсе событий, включив режим актрисы — довольно плохой актрисы. К великому счастью, Дэрек поверил мне и не добавил мое имя в свой черный список. Это было моим маленьким «подвигом» —
На вчерашнем собрании Охотники обсуждали, как будут искать Высших демонов, а я тем временем разрабатывала собственный план по убийству тех гадов, которые опозорили меня почти на всю школу и пошпыняли по спортзалу, как баскетбольный мяч! Если быть точнее, инициатива борьбы, в общем, лежала на Эйдане, и, следовательно, мне нужно убить его гораздо ужаснее, чем остальных его дружков. И — даа, я очень жестока по отношению к тем, кто меня обидит. Я не привыкла оставаться в стороне, когда меня обзывают, колышматят, будто боксерскую грушу или… нагло сдирают рубашку, под которой прячется не совсем целый лифчик. Но учитывая мои силы и небольшой нюанс, что предыдущих Высших удалось уничтожить с неимоверным трудом только целой ораве Охотников, я потерплю крах: мои шансы не то, что достигают нуля, они проваливаются под самый минус!
Тем не менее, это никак не влияет на то, чтобы я отказалась от этой сумасбродной идейки и выдала все Охотникам, пока не поздно. Известно, что Высшие демоны способны творить настоящее зло в местах, где находятся, и я просто не представляю, что случится с Огаста, если я вовремя не прикончу их. В Демонической книге о них говорилось немало: я узнала много чего полезного, что привело меня в ужас. Например, некоторые из этих наипрекраснейших артефактов умеют управлять предметами силой мысли, кто-то из них подчиняет какую-нибудь стихию, есть даже и те, кто может менять обличья… Мда, теперь-то я понимаю, почему ангелы полегли — они не смогли справиться с настолько сильным противником, превосходящим их во всем. Подумать бы, мы сможем одолеть таких демонов: каждый год погибает довольно большое количество Охотников, а адских гадов становится больше и больше. Где справедливость? Ответ прост: ее нет!
Я села в кровати, свесив ноги. Едкие солнечные лучи били по глазам, и я прищурилась — ненавижу свет. Особенно утро, когда нужно идти в школу, где…
— О, Боже, — простонала я, опустив руку на лицо.
Мой мозг, любящий временами погулять где-то в стране Чудес, осознал кое-что: мне же придется все это время ходить в школу и видеться с… Высшими демонами, которые, между прочим, не станут медлить с моей смертью. Это еще повезло, что они не убили меня вчера, ну или не отследили «благодаря» мне местонахождение нашего клана. Было бы весело, если бы я притащила с собой на хвосте парочку демонических парней — уж все, кроме влюбчивой Нэнси, наверняка не были бы в восторге.
Мои размышления и нескончаемую ругань прервал скрип двери. Высокая фигура Артура тихо ввалилась в комнату, и легкая улыбка парня тронула его губы, когда он увидел, что я впервые проснулась сама.
— Малышка, — ухмыльнулся он, захлопнув дверь, — с какой стати ты встала раньше, чем я успел одеться?
Ну, вот, зачем он это сказал? Мой похотливый сонный взгляд скользнул по нему и — оххх! — какой уже раз я почувствовала обильное слюноотделение. Тело… тело Артура несравнимо даже с фигурой Аполлона: точеные мускулы, обтянутые блеклой кожей с медово-медным отливом, на животе ни шесть, а целых… восемь идеальных кубиков!
О-о-о, заткнись, Фрост!
Меня опять потянуло налево.
А так я уверена, что у Артура просто идеальное тело со всех сторон.
О, боги. Убейте меня… Я думаю так о своем брате, правда неродном… - но все же!
Артур широко улыбнулся, натягивая на руки свежую футболку — он специально это делает каждый раз передо мной?
— Эй, Айви-и? — его рука промелькнула перед моим затуманенным взором, и я подобрала слюни с пола. Он, наконец, закрыл свой чертов торс, провоцирующий меня на нечто темное, о чем даже и думать было… стыдно.
— Да-да, я слушаю тебя?
— Что-то непохоже, — заметил он, пихнув меня бедром, мол, подвинься. Я отъехала на край кровати — в таком озабоченном состоянии лучше быть подальше от него, и Артур, приземлившись, изогнул бровь. — Ты какая-то странная сегодня. Все нормально?
Нет.
— Все превосходно! — выпалила я, открывая окно. Свежий воздух, мне нужен свежий воздух. Надеюсь, это поможет избавиться от легкого головокружения и вернуть остатки здравого рассудка…
Артур нахмурился и, оттянув краешек футболки, понюхал его.
— От меня что, воняет?
Я оторопела.
— Что? — взглянула на него — кривая улыбка, взгляд, полный замешательства. Если серьезно, то от Артура никогда не воняло: от него всегда пахло чем-то приятным, и я принялась это нелепо доказывать, открыв свой рот — лучше бы я молчала. Правда. — О, нет-нет. Ты ведь моешься, да? Следовательно, ты не можешь вонять. — Я. Идиотка. — Точнее, конечно, ты потеешь, но… это… от тебя все равно вкусно пахнет. — Я округлила глаза — что на меня нашло? Артур замер с кусочком ткани возле носа, пряча под ним глупую улыбку — значит, ржет. Прекрасно. Но это не остановило мой словесный понос, который обязательно нужно было закончить чем-то невероятно «грандиозным». Вроде этого признания: — То есть, не твой пот вкусно пахнет, а ты сам. Ну… понимаешь, это… мыло.
— Мыло? — повторил он; его грудь прыгала от смеха.
Я уже просила Господа-Бога убить меня? Если нет, то молю его это сделать. Прямо сейчас…
— Или гель для душа, — я пожала плечами. — Я не знаю, чем ты там моешься…
— А хочешь? — низким сексуальным голосом вопросил он, поддавшись вперед. Как назло, до меня долетел чудесный аромат его тела — смесь свежего леса и мяты — очешуеть… и так не может пахнуть какое-то мыло, тем более, вообще кто-то, кроме Артура.
Наверняка я походила на переспелый помидор. Ладно там раньше я смеялась над подобным или тоже кидала нечто похожее, но сейчас… все между нами изменилось. Быть точнее, все изменилось во мне по отношению к Артуру. И отныне явно не до смеха… Артур нравился мне не как брат, а как некто больший.
С того момента, как вот-вот повзрослела, я стала ощущать к нему что-то неземное, что изначально относила к ряду типичных разгульных ощущений ПМС. Но ведь почти ежедневно эти женские синдромы не могли у меня происходить, и тогда — о, чудо! — до меня дошло, что я, кажется, по уши втюхалась в своего брата. Его прикосновения казались ударами тока, порождающими во мне неизведанное чувство, которое с каждым днем расцветало, как цветок, вылезший весной из-под покровов снега. Один взгляд этих голубых, как бирюза, глаз, иногда лишал меня дара речи — из-за этого я чаще запиналась, отчего Артур сомневался в прогрессе моего развития.