Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа
Шрифт:
В другом крупном поволжском городе – Саратове – в первые дни войны были выловлены сорок человек, проводивших «пораженческую агитацию» и «восхвалявших фашистскую Германию и гитлеровский режим». В самом городе одновременно возникли большие очереди за продуктами, а наиболее предусмотрительные граждане центнерами скупали муку, соль, спички и хлеб. Милиция приняла меры в духе времени. Ею были арестованы 74 «скупщика продовольствия», что, впрочем, нисколько не снимало проблему спекуляции, а лишь загоняло ее в подполье и повышало цены. [329]
329
Сойма
В Советской России дефицит товаров был делом совершенно обыденным и привычным. В стране всегда чего-то не хватало, что-то исчезало с прилавков до того, как к ним подходил покупатель. Причем в провинции дело традиционно обстояло еще хуже. Поэтому создание собственных «стратегических запасов» было делом выживания. Наиболее ценились в этом отношении вышеперечисленные мука, соль и спички, а также сахар. С одной стороны, все они не имели сроков годности, с другой – эти товары всегда можно было продать или обменять. Сахар вообще являлся «стратегическим сырьем», поскольку использовался при изготовлении самогона.
По всей стране тем временем началась мобилизация. Первоначально под нее подпадали военнообязанные 1905–1918 гг. рождения, то есть лица в возрасте от 23 до 36 лет. Первым днем явки назначалось 23 июня. Сотни тысяч мужчин и женщин получали повестки, являлись в военкоматы, а потом отправлялись в эшелонах на фронт. Абсолютное большинство из них, призванных первыми, уже никогда не вернутся либо возвратятся калеками. Кстати, в СССР воинская обязанность была именно всеобщей, то есть касалась лиц обоего пола, хотя призывали слабый пол гораздо реже. Грань между миром и войной была незримой, и смену реальности люди восприняли не сразу. Многим казалось, что это всего лишь какой-то маскарад, недоразумение и скоро все разрешится.
Нина Дёгтева [330] вспоминала: «Конечно, я, девочка четырнадцати лет, не могла себе представить весь ужас разыгравшейся трагедии. Первый раз я это поняла 27 июня, когда из деревни Городищи, Больше-Мурашкинского района, провожали мужчин в армию. Сильные, рослые, здоровые русские мужики уходили на войну, а у каждого трое, четверо, пятеро детей… Жуткий стон стоял в деревне, ни один современный фильм не передает это, плач детей, жен, матерей. Сбор у колхозной конторы, путь от конторы до конца деревни нельзя передать словами, можно только сказать одно – отчаяние. В конце деревни дети, жены, родные вцепились в близких. Жуткий крик военного помог мужчинам уйти в никуда. Вот в этот день я ощутила страх перед войной».
330
Н. К. Дёгтева (Батова) род. в 1926 г. в селе Сельская Маза Лысковского района Нижегородской области. В 1944 г. окончила среднюю школу, в 1948 г. – исторический факультет Горьковского пединститута. В последующие годы работала учителем истории, затем в 1964–1981 гг. – директором школ № 149 и 77 г. Горького.
Тем не менее призыв в целом шел гладко. Армия начала сразу же пополняться тысячами добровольцев. Многие дети, воспитанные тоталитарной пропагандой, писали письма с просьбой отправить их на фронт. Однако отнюдь не у всех весть о вторжении врага вызвала прилив патриотизма. Типичный пример – поступок двух рабочих Кулебакского завода им. Кирова. Узнав о предстоящей мобилизации, член партии и председатель цехкома Федоров заявил во всеуслышание: «Завтра иду класть голову». На следующий день он исчез, видимо, решив положить ее где-то в другом месте, а не на фронте. А рабочий транспортного цеха Романов вообще отрубил себе на руке два пальца.
Нина Капитоновна Дёгтева, 1943 г.
В
331
Комаров Н. Я., Куманёв Г. А. Указ. соч., с. 25.
Не обходилось и без «накладок». В спецсводке № 1/353, направленной УНКВД по Москве и области о ходе мобилизации в столице, говорилось: «…в ходе мобилизации по г. Москве и Московской области продолжают иметь место отдельные недочеты. Из-за нераспорядительности Ростокинского райвоенкомата и горвоенкомата на призывном пункте № 270 призванные несвоевременно отправляются. Спят на голом полу, не получают горячей пищи. Неорганизованно проходит мобилизация на призывном пункте № 208 Октябрьского района – создаются большие очереди… Мособлвоенкомат и Мосгорвоенкомат не обеспечили явку 1772 человек… Значительное число военнообязанных в Клинском районе являются на призывные пункты в пьяном виде». [332]
332
Там же, с. 27.
Похожая ситуация была и в других городах. Например, на призывной пункт Сталинского района города Горького каждый день прибывали призывники из сел и деревень области. Из 26 человек, прибывших из Работкинского района, двенадцать оказались в состоянии сильного алкогольного опьянения, и девять из них пришлось отправить в вытрезвитель, а два были «задержаны для отрезвления в пути». Один призванный вообще потерялся по дороге и до пункта не добрался. Многие устраивали масштабные проводы мобилизованных, иногда растягивавшиеся на несколько дней по причине чрезмерного употребления спиртного. В связи с этим Богородский райком партии вообще приказал временно прекратить торговлю вином в районе.
В отдаленных районах Горьковской области мобилизацию сопровождало распространение всякого рода слухов. К примеру, в деревнях Лукояновского района прошел слух, что областной центр уже подвергается бомбардировкам и что готовится немецкий налет на город Лукоянов. В селе Новый Майдан один из мобилизованных «напился пьяным», пробрался к пожарному колоколу, ударил в набат, заявив: «Я желаю проститься со всеми селянами». [333]
333
ГОПАНО, Ф. 3, Оп. 1, Д. 2104, Л. 112.
Надо сказать, что отсрочки от службы существовали и в те времена. В июне 41-го никто не ожидал, что война примет такие масштабы и понадобится призывать в армию многие миллионы людей. От службы освобождались кадровые рабочие многих специальностей, комсомольские работники, занимавшие государственные посты, помощники начальников политотделов МТС и совхозов по комсомолу, работники административно-управленческого аппарата и профсоюзных организаций, и, как это принято в нынешние времена, студенты высших учебных заведений. Кроме того, имелся широкий спектр отсрочек от службы по состоянию здоровья – от тяжелых хронических заболеваний до банального несовпадения роста и веса.