Все дороги ведут в загс
Шрифт:
— Не стоит чинить препятствий следствию, — цыкнул на жену Юрский. — От бесплодия она лечилась, дурочка. Задурили ей голову всякие бабки.
Света густо покраснела и опустила глаза. Похоже, откровенное сообщение мужа причинило ей сильную боль.
— Бедная девочка, — горячо воскликнула Надежда Юрьевна, пышными мягкими руками обнимая приятельницу за плечи. — А я-то все гадала, чего ребеночка не заводите? Ребеночек, он семью укрепляет. Ну, ничего, все еще получится!
Утешение возымело обратное действие — Светочка совсем
— А кто из гостей знал, что в аптечке хранится яд? — поинтересовался майор.
— Я знала, — без промедления сообщила Марина Лазарева. — Когда я пришла, Света мне его показала. Мне и Майе.
— Зачем? — удивился Алферов.
— Света любит рассказывать о разных способах лечения, — дипломатично произнесла Марина.
— Да ипохондрик она, стопроцентный, — вмешалась Евгения Петровна Вольская. — За столом в присутствии всех она хвасталась, какое приобрела замечательное средство от любой болезни. Леша, ты ведь тоже слышал, правильно? Чего молчишь, как просватанный?
— Да, — выдавил ее красивый муж.
— То-то! Про бесплодие она молчала, это факт, а про болиголов разболтала. В ванной он хранился, в аптечке.
— То есть о нем знали все? — уточнил Александр Владимирович.
— Я, например, в первый раз слышу, — с веселым изумлением поведал Михаил Бальбух. — Может, пропустил.
— Ничего такого за столом не было, — возмутился Сергей Сергеевич Снутко. — Не было! Я бы запомнил.
— Было! — отрезала Вольская.
— Не было!
Подобное разногласие весьма майора заинтересовало.
— Давайте по очереди, — предложил он. — Светлана Ильинична, вы говорили о болиголове за столом?
— Я? Я не помню. Может быть.
— А кому вы вообще о нем говорили?
— Никому.
— Погодите! А Лазаревой и Майе?
Алферов сразу укорил себя за бестактность — одну назвал по фамилии, а другую по имени — однако слово не воробей.
— Что? Значит, сказала. Марина не стала бы врать. Но я не помню, — пролепетала хозяйка дома.
«Уж очень она забывчивая да нервная, — подумал майор. — Подозрительно». И осведомился:
— Возможно, кто-нибудь из вас видел этот пузырек в руках у другого? Или видел, как кто-то наливает нечто постороннее Карпову в стопку? Я понимаю, сперва вы могли не придать этому значения, но сейчас ситуация переменилась. Выгораживать убийцу не стоит.
Молчание.
— Если кто-нибудь вспомнит, обязательно сообщите мне. В любое время дня и ночи. Сомневаюсь, что в присутствии двенадцати свидетелей можно подлить яд незаметно.
— Можно, — проинформировала Марина. — Каждое первое июня мы отмечаем день рождения нашего клуба самодеятельной песни «Аврора» и одну из песен традиционно поем при свечах. Когда Света зажгла первую свечу, электричество мы выключили. Потом какое-то время была суета с расстановкой оставшихся свечей, да и загорелись они не сразу. В темноте мы не очень-то друг друга видели, а на происходящее за столом не обращали внимания. Затем мы спели, вернулись к столу, выпили, и тут Игорю стало плохо.
«Коротко и ясно, — прокомментировал про себя Алферов. — Побольше бы таких свидетелей».
— Хорошо, — вслух сказал он. — Марина Олеговна, за столом говорилось о болиголове?
— Мне кажется, нет. Но, поскольку я уже об этом слышала, могла пропустить мимо ушей.
Майя кивком подтвердила слова подруги.
— Сергей Сергеевич, — продолжил Алферов, — вы уверяете, что о болиголове речь не шла.
— Я не уверяю, я знаю.
— Но, возможно, вы отвлеклись? Выходили куда-нибудь.
— Разве что на пару минут.
— Но речь действительно не шла! — вмешалась Надежда Юрьевна. — Я узнала о болиголове только сейчас.
— И я, — быстро вставила Лена Бальбух. — Я ничего не знала!
— Я тоже, — напомнил Михаил Бальбух. Фамилии совпадают, но непохоже, что муж. Брат? Опять непохоже.
Майор перевел взгляд на следующего гостя, которым оказался Вячеслав Михайлович Петухов, тот самый парень, за которым охотилась Лена.
— А вы про болиголов знали?
— Да знал, разумеется, — охотно сообщил тот. — Все знали.
— Об этом говорили за столом?
— Да. Все это обсуждали. Мол, лежит опасный яд, и как только Света не боится им лечиться, ведь отравиться ничего не стоит…
— Вот как? — удивился неожиданным подробностям Александр Владимирович. — Все обсуждали, как легко отравиться?
— Или не все, — тут же пошел на попятный собеседник. — Может, я и не за столом об этом услышал, а где-нибудь еще. Не поручусь.
— Зато я поручусь, — процедила Евгения Петровна. — Если у некоторых есть причины врать, тем хуже для них. У меня этих причин нет. Леша тоже готов поручиться. Леша, говори!
— Да, — мрачно подтвердил Вольский, глядя на жену без особого обожания. Все-таки жениться — огромная глупость!
— А теперь такой вопрос… кто в течение вечера выходил из-за стола?
— Все, — не задумываясь, ответила Марина.
— А я не выходила! — пискнула Лена. — Ни разу!
— Что значит — не выходила? — возмутилась Евгения Петровна. — Мы тут с трех часов, а сейчас за полночь. Детка, твой мочевой пузырь резиновый?
— Да уж помоложе, чем ваш, — зардевшись до кончиков ушей, парировала Лена.
— Тебе тридцать три и ни годом меньше. И этого не скрыть ни дешевой косметикой, ни вульгарным платьишком из сэконд-хэнда. Кстати, ты выходила чаще других, гоняясь по всей квартире за своим парнишкой.
И она кивнула в сторону приосанившегося Петухова.
— Как, уже полночь? — вдруг очнулся Юрский. — Господин Алферов, время позднее. Дайте моим гостям разойтись по домам. Каждый имеет право на сон.
— Имеет, — вынужден был согласиться майор. — Но завтра жду вас всех у себя в кабинете.