Все его желания
Шрифт:
– Корпус «С», комната пятьдесят три.
Это не я сказала, а Анж. Я резко повернулась к ней, абсолютно не понимая, в честь чего ее прорвало.
– Благодарю.
Бенингтон склонил голову и удалился за свой стол. Он сел боком, игнорируя спинку стула, прислонился к стене. Блондинка тотчас передвинула стул, чтобы положить голову ему на плечо. Кто-то словно отжал кнопку запрета звука, и столовая снова наполнилась жужжанием голосов.
Я практически нырнула в свой салат и не смотрела ни на кого, пока ела. Сочные овощи теперь казались мне как
Со мной никто больше не пытался заговорить. Вообще, за нашим столом все молчали. Почти уверена, что народ ел, глазея на меня. А я, как зачарованная, поднимала глаза только в сторону вип-стола. И непременно встречалась взглядом с Торнтоном. Весь обед его подружка что-то щебетала, пока он, буквально не отрываясь, смотрел на меня. Или мне хотелось так думать?
Я не знаю.
Доев без аппетита, я встала, озираясь, как в лесу. Словно мне нужен был компас, чтобы выбраться из этой чащи. Вслед за мной сразу поднялась Анж. Я пошла за ней к выходу. Мы молчали по пути в аудиторию, и только перед самым началом занятия я решилась спросить:
– Зачем ты ему сказала?
– Тебя пригласили в Торн Юнион, Кэти. От такого не отказываются. Тем более, когда приглашает лично его глава и председатель. Торнтону не отказывают.
– Он никуда и не приглашал. Профессор Робертс навязал, меня буквально заставил.
Анж прыснула.
– Знаешь, Кэти, при всем моем уважении и восхищении… Профессор Себастиан Робертс – уважаемый академик и влиятельный человек, но никто не может заставить Бенингтона Торнтона взять себе «дочь». Если он сам этого не хочет. А отказываться от вечеринки в клубе просто глупо. Повеселись там за нас всех. Ну, или не умри со скуки. Говорят, раз на раз не приходится.
Глава 3. Ошибка
– Серьезно, Кэти? Ты пойдешь в джинсах?
– Его величество не выдал мне средств на коктейльное платье, – огрызнулась я.
Анж молчала весь день и только к семи соизволила заговорить со мной по такому вот знаменательному поводу.
На меня глазели все. Весь день. Сокурсники и другие студенты. В корпусе, на улице, в кафетерии общежития.
Слухи разбежались по Торнвуду быстрее пожара. Наверно, против меня еще играл проклятый цвет волос. Уверена, все только и говорили : «Та самая рыжая».
Нужно было поступать в Ирландию. Там бы не выделялась.
– Даже я не пошла бы в джинсах, – проговорила Анж, словно я спрашивала ее мнения. – Почему ты так остро приняла его приглашение, Кэти? Правда, я не понимаю.
– Серьезно? – я приподняла бровь. – Не ты ли мне вчера и сегодня рассказывала, что Бенингтон Торнтон сноб, лентяй, бабник и кретин местами.
– А кто из нас без греха? – Моя соседка философски развела руками. – Каким бы ни был Торнтон, но он дал тебе шанс. Торн Юнион – это колыбель политической и финансовой верхушки Британии. Разве ты не хотела бы получить шанс? Зачем ты приехала в нашу страну? Чтобы потом вернуться в Россию и работать там? Я тебя умоляю.
Она была права, конечно. Я с детства бредила Британией, была одержима даже. Больше всего на свете я мечтала жить здесь, получить образование, а в идеале – хорошую работу и вид на жительство.
– Ты же сама сказала, что этот клуб – просто прикрытие для попоек, – попыталась я не открыться ей полностью.
– Да. Но это не отменяет того, что очень скоро эти засранцы будут вершить судьбы страны. Возможно, и мира. Считай меня корыстной, но я много бы отдала, чтобы стать «дочерью» одного из них. Пусть даже формально.
– Подопечной того, кого ты даже не уважаешь?
Анж склонила голову и ответила весьма достойно:
– У меня нет причин уважать или не уважать Торнтона и его приятелей голубых кровей. Да, мне неприятно, что они не замечают простых смертных, но их так воспитали. Возможно, в этом что-то есть…
Я с трудом понимала, в какую сторону поворачивается флюгер Анж. Мне самой не очень нравилось быть назначенной хвостом великого лорда. Не нравилось и повышенное внимание, его пристальный взгляд, повелительный тон. Мне не нравились его подружка и минет в библиотеке.
Ради традиций я готова провести этот вечер в пабе, слушая великосветскую болтовню, но наряжаться не стану. Да мне и не велели.
– Кэти, в любом случае, будь осторожна. Эти ребята иногда заигрываются. Чего стоит папаша Торнтона и история с пожаром…
Я накинула утепленную джинсовую куртку и вышла в холл. Слушать Анж больше не было сил. То она велит мне нарядиться, то предостерегает. Хотя упоминание пожара уже не первое за сегодня. Стало чуть жутковато, но я отбросила глупый страх. Кроссовки, джинсы, рубашка. Меня в паб позвали, а не на великосветский раут. Даже если я начну наряжаться, выйдет так себе. Если начну бояться Торнтона, будет еще хуже.
– Хей, ты Кэти, да? – окрикнул меня кто-то в холле, пока я ждала свой чай. – Я Конор. Бенингтон просил привести тебя в паб.
– Потрясающе.
Я бы хотела ответить, что сначала дождусь своего чая, но он уже был готов. Пришлось забрать стакан и обжечь язык.
– Ты правда теперь «дочь» Торнтона? – не дождался удобного случая для вопроса Конор.
– Похоже на то. А ты?
– Я? Мой «отец» Алистер. Он прикольный, но чаще мне приходится бегать по поручениям, чем тусоваться с ним в пабах.
– Алистер – он кто? – не постеснялась уточнить я, следуя за шустрым ровесником.
У Конора был яркий валлийский выговор. Я с трудом разбирала некоторые слова.
– Алистер Глоссер-Райел.
Как будто полное имя должно было все прояснить.
– Пятый виконт Йоркский и седьмой барон Чезенден? – ехидно предположила я, стараясь не отставать и плотнее запахивая воротник куртки. Стало свежо по сравнению с утренним промозглым теплом осени.
– На самом деле, он десятый граф и пятнадцатый герцог. А может, и наоборот. Я вечно путаю, – раздался у меня за спиной голос, который я теперь узнаю даже в горячке и беспамятстве. – Спасибо, что проводил Кэти до паба, Конор.