Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
Вафф тщательно осмотрел помещение. Его дрожь пробрала, когда он подумал о последствиях увиденного здесь. Такое высокомерие — наверняка от наличия чудовищной силы. Эту силу надо прощупать. Он задержал Лицевого Танцора, скопировавшего старшую Преподобную Черницу.
— Ты снял с нее оттиск?
— Да, хозяин. Ее бодрствующая память была еще жива, когда я снимал отпечаток.
— Передай ей, — он указал на того, кто был прежде икшианским стражником. Они соприкоснулись лбами на несколько мгновений, затем опять разошлись.
— Сделано, — сказала та, что постарше.
— Сколько мы еще сделали копий этих Преподобных Черниц?
— Четыре, Господин.
— Никто их не засек?
— Никто, Господин.
— Эти четверо должны вернуться в родной мир Преподобных Черниц и выяснить там все, что только можно о них разузнать. Одна из них должна вернуться с докладом о всем узнанном.
— Это невозможно, Господин.
— Невозможно?
— Они отрезали себя от своего источника. Это их метод действий, Господин. Они — новая ячейка, и поселились на Гамму.
— Но, наверняка, мы могли бы…
— Прошу прощения. Господин. Координаты их местонахождения в Рассеянии содержались только в рабочих системах не-корабля, и все стерты.
— Их следы полностью скрыты? — в его голосе было полное уныние.
— Полностью, хозяин.
КАТАСТРОФА! Он заставил себя справляться со своими мыслями, сдерживая их от внезапного горячечного броска.
— Они не должны узнать о том, что мы здесь совершили, — пробормотал он.
— От нас они не узнают, Господин.
— Какие таланты они в себе развили? Какие силы? Быстро!
— Они то, что следует предположить в Преподобных Матерях Бене Джессерит, но без меланжевых жизней-памятей.
— Ты уверен?
— Ни намека на это. Как ты знаешь. Господин, мы…
— Да-да. Знаю, — он махнул рукой, чтобы она замолчала. — Но эта старуха была так высокомерна, так…
— Прошу прощения. Господин, но время поджимает. Эти Преподобные Черницы усовершенствовали удовольствия секса так, как раньше этого и близко не достигалось.
— Значит, сообщения наших осведомителей — правда.
— Они вернулись к примитивному Тантрику и развили собственные пути сексуальной стимуляции, Господин. Так они завоевывают поклонение своих последователей.
— Поклонение, — он выдохнул это слово. — Они превосходят Разрешающих Скрещивание Бене Джессерит?
— Сами Преподобные Черницы считают так, хозяин. Следует ли нам демонти…
— Нет! — узнав такое, Вафф сбросил свою маску эльфа, лицо его обрело выражение повелевающего Господина. Лицевые Танцоры покорно закивали головами. На лице Ваффа появилось выражение бурной радости. Возвращающиеся из Рассеяния тлейлаксанцы, докладывали правдиво! Простым снятием оттиска с разума он удостоверился в существовании нового оружия у этих людей!
— Каковы твои приказания. Господин? — спросила старшая из Преподобных Черниц. Вафф опять стал похожим на эльфа.
— Мы проведем полное исследование только тогда, когда вернемся в сердце Тлейлакса, в Бандалонг. А пока — даже Господин не отдает приказа Преподобным Черницам. Это вы МОИ Госпожи, пока мы не освободимся от шпионящих глаз.
— Разумеется, Господин. Следует ли мне теперь передать твои приказы находящимся снаружи?
— Да, и вот мои приказания: этот не-корабль никогда не должен вернуться на Гамму. Он должен исчезнуть без следа. Ни одного выжившего.
— Будет сделано. Господин.
Глава 9
Технология, как и многие другие роды деятельности, тяготеет к избежанию риска для инвесторов. Сомнительное, если возможно, исключается. Капитальные вложения следуют этому правилу, поскольку люди обычно предпочитают предсказуемое. Немногие распознают, сколь это может быть губительно, как жестко ограничивает изменчивость и, таким образом, делает население целых народов фатально уязвимым перед тем, насколько обескураживающе наше мироздание может метнуть свои кости.
Оценка Икса.
Архивы Бене Джессерит.
Наутро, после своего испытания в пустыне, Шиэна проснулась в жреческом комплексе и обнаружила, что ее кровать окружена людьми, облаченными в белое. «Жрецы и жрицы!?
— Она проснулась, — сказала жрица.
Шиэну охватил страх. Она натянула одеяло прямо до подбородка, не отводя взгляда от этих напряженных лиц. «Не собираются ли они опять бросить ее в пустыне?» Она спала сном крайней усталости в мягчайшей постели и на чистейшем белье, какое только бывало у нее за восемь лет ее жизни, но она знала — все, что делают жрецы, может иметь двоякий смысл. Им не следует доверять!
— Ты хорошо спала? — спросила та же жрица, что произнесла и первые слова, седоволосая пожилая женщина, лицо окаймлено капюшоном белой рясы с пурпурной отделкой. Бледно-голубые водянистые глаза, старые, но живые. Нос — вздернутая кнопка над узким ртом и выступающим подбородком.
— Ты поговоришь с нами? — настаивала женщина. — Я — Каниа, твоя ночная служанка, помнишь? Я помогала тебе лечь в постель.
По крайней мере, тон голоса успокаивал. Шиэна присела и получше присмотрелась к окружающим. Они боялись! Нос ребенка пустыни умел распознавать едва уловимые, но разоблачительные запахи. Для Шиэны это был простой и непосредственный сигнал. «Этот запах равняется страху».
— Вы думали, что вы мне повредите, — сказала она. — Почему вы это сделали?
Люди вокруг нее обменялись взглядами глубокого ужаса.
Страх Шиэны развеялся. Она ощутила новый порядок вещей, а вчерашнее испытание в пустыне означало и дальнейшие перемены. Она припомнила раболепие этой пожилой женщины… Каниа? Накануне вечером она почти пресмыкалась перед Шиэной. Шиэна поняла, что любой человек, переживший угрозу смерти, со временем достигает нового эмоционального равновесия страхи становятся преходящими. Это новое состояние было любопытным.