Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
И была пыль. Повсюду. Ее ноги вздымали клубы пыли на каждом шагу. Проход заканчивался аркой, выводившей на обширный уступ. Она направила свет за уступ: огромное помещение, намного больше, чем то, что внизу. Его вырубленный потолок был так высок, что должен был подниматься до самого верха основных скальных пород под Великой Стеной. Широкие и высокие ступени вели с выступа в зал. Одраде нерешительно стала спускаться. Она обшаривала лучом света все вокруг. Из этого огромного помещения вели другие проходы. Некоторые, она увидела, завалены камнями, громадные глыбы рассыпаны на выступе и на полу.
Одраде понюхала воздух. В нем была пыль, которую будоражили ее ноги, но кроме
Однако, теперь она знала, где находилась. Это была большая палата собраний сьетча Табр, место бесчисленных спайсовых оргий Свободных и Советов племени. Здесь главенствовал наиб Стилгар. Здесь бывал Гурни Хэллек. И леди Джессика. Пол Муад Диб. Чани, мать Ганимы. Здесь Муад Диб готовил своих бойцов. Здесь был настоящий Данкан Айдахо… И первый гхола Айдахо! «Почему мы завезены сюда? Опасно ли здесь??
Опасность была в воздухе, прямо здесь! Она чувствовала ее.
В этом месте Тиран спрятал запас спайса. Отчеты Бене Джессерит сообщали, что запас заполнял целую палату до самого потолка и занимал еще многие прилегавшие коридоры.
Одраде повернулась всем телом, следя взглядом за лучом света. Вон там выступ наибов. А вот здесь выступ поглубже» королевский, который принадлежал Муад Дибу.
«И вон там арка, через которую я вошла».
Она направила свет на пол, отмечая места, где рубили и сжигали скалу, выискивая легендарный запас спайса Тирана. Большинство этого меланжа забрали Рыбословши, потайное место было открыто гхолой Айдахо, супругом знаменитой Сионы. Летописи гласили, что потом были найдены и другие ниши, скрытые за ложными стенами и полами. Было много проверенных отчетов и доказательств Иных Памятей. Эти стены во Времена Голода видели жестокость отчаянных охотников за спайсом, пролагавших путь к этому месту. Этим могли объясняться мертвые тела. Многие сражались здесь за получение шанса обыскать съетч Табр.
Одраде была обучена следовать за ощущением опасности, и постаралась сейчас использовать это умение. Неужели флюиды совершенных здесь насилий цепляются к этому месту на протяжении всех этих тысячелетий? Не об этом было ее предчувствие. Оно предупреждало о чем-то близком. Левая нога Одраде наткнулась на неровность в полу. Свет выхватил темную линию впереди. Она ногой разметала пыль и обнаружила букву, а затем ей открылось целое слово, выжженное в каменном полу.
Одраде прочитала его сначала про себя, потом вслух.
— «Арафел».
Она знала это слово. Преподобная Мать времен Тирана впечатала это слово в сознание Бене Джессерит, проследив его корни до самых древних источников. «Арафел — облачная тьма при конце мира».
Одраде почувствовала предельное обострение ее интуиции. Все сосредоточилось на этом единственном слове.
— Святой суд Тирана, — вот как жрецы называют его. — Облачная тьма Святого Страшного Суда!
Она двинулась вдоль слова, вглядываясь в него, отметила изгиб на его конце, который складывался в небольшую стрелку. Она поглядела туда, куда указывала стрела. Кто-то еще видел эту стрелку и прорубил туда выступ. Одраде подошла к тому месту, где лазер охотника за спайсом оставил голую темную впадину плавленного камня на полу помещения. Потоки расплавленного камня разбегались паутинообразно от уступа, каждая нить тянулась от глубокой дыры, выжженной в камне выступа.
Наклонясь, Одраде внимательно изучила каждую дыру, освещая ее: ничего. Она ощутила, как поверх почти овладевшего ею страха нарастает возбуждение охотницы за сокровищами. Размеры богатства этого помещения некогда потрясали воображение. Когда времена были хуже всего, количество спайса, спокойно уносимое в руках, могло оказаться достаточным для покупки целой планеты. И Рыбословши разбазарили этот запас, растранжирили на склоки, нерасчетливые замыслы, на обыденные глупости, — на такую ерунду, которой нет места в анналах истории. Они были рады вступить в союз с икшианцами, когда Тлейлакс сокрушил их монополию на меланж.
?Нашли ли искатели весь запас? Тиран был невероятно умен». «АРАФЕЛ».
«В Конце мироздания».
Не оставил ли Он послания, чтобы его прочли спустя эпохи бенеджессеритки сегодняшнего дня?
Она опять провела лучом своего фонарика по всему помещению, затем посветила вверх.
Потолок над ее головой предстал почти идеальной полусферой. Он был задуман, она поняла, как модель ночного неба, как оно видно от входа в съетч Табр. Но еще во времена Льета Кайнза, первого здешнего планетолога, звезды, изображенные первоначально на этом потолке, сгинули, исчезая от небольших землетрясений, осыпаясь с потолка от каждодневных мелких разрушающих воздействий времени.
У Одраде участилось дыхание. Чувство опасности стало сильнее некуда. Опасный огонек маяка светился внутри нее! Она быстро направилась прямо к ступенькам, по которым спускалась на этот уровень. Остановившись там, она обратилась мысленно к Иным Памятям, чтобы воскресить картину во всей полноте прежнего вида. Иные Памяти пришли медленно, с трудом пробираясь сквозь чувство обреченности, от которого у Одраде зашлось сердце. Направив луч фонарика вперед и глядя в его направлении, Одраде спроецировала подсказки Иных Памятей, точно восстанавливая существовавший некогда узор звезд.
«Кусочки отраженного сверкания!?
Иные Памяти расставили по местам звезды в давно сгинувшем небе и прямо вон там! Серебряно-желтый полукруг ракианского солнца. Она знала, что это знак заката.
«День Свободных начинается ночью».
«Арафел!?
Держа луч фонаря на символе заката, она опять поднялась по ступеням и прошла по выступу вдоль всего помещения, точно к тому месту, которое показала ей проекция Иных Памятей.
Ничего не осталось от древней солнечной арки.
Там, где она прежде была, охотники за спайсом искромсали всю стену. Пузырьки расплавленного камня поблескивали там, где сжигающий луч прокладывал путь вдоль стены. Но в первоначальной скале не образовалось никаких трещин.
По тому, как у нее стиснуло грудь, Одраде поняла, что она подкрадывается к самому краешку опасного открытия. Ее внутренний маячок вел ее сюда!
«Арафел: на краю мироздания. Позади заходящего солнца!?
Она повела фонариком вправо и влево. Слева от нее открылся еще один проход. Камни, загромождавшие его прежде, лежали разбросанными на выступе. С громко колотящимся сердцем, Одраде прошла вперед и обнаружила небольшое помещение, завершавшееся расплавленным камнем. Справа от себя, прямо позади того места, где был символ заката, она обнаружила небольшую палату, в которой стоял густой запах меланжа. Одраде вошла туда и увидела следы поисков, сожженные стены и потолок. Чувство опасности стало здесь подавляющем. Она начала повторять литанию против страха одними губами, водя фонариком по всему помещеньицу, которое было почти квадратным, около двух метров в каждую сторону. Потолок нависал над ее головой. Коричный запах пульсировал в ноздрях. Она принюхалась и, прищурившись, увидела крохотные изменения цвета на полу рядом с порогом.