Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Он до сих пор для меня полезен, и требуется, чтобы он меня сопровождал, — казала Лусилла.
— Очень хорошо. Великая Преподобная Черница. Включает ли твое прощение и твое имя?
— Нет!
Мурбелла вздохнула.
— Мы захватили гхолу, — сказала она. — Они пришел с юга под видом тлейлаксанца. Я как раз собиралась возлечь с ним, когда вы появились. Бурзмали, хромая подошел к ним. Лусилла увидела, что он распознал опасность. Это «совершено безопасное» место просто кишмя кишит врагами! Но враги до сих пор знают очень мало.
— Гхола не ранен? — спросил Бурзмали.
— Он продолжает разговаривать, — ответила Мурбелла. До чего же странно!
— Ты не возляжешь с гхолой, — сказала Лусилла, мое особое задание!
— Давай играть по-честному, Великая Преподобная Черница. Я засекла его первой, он уже частично поддался.
Она опять рассмеялась — с потрясшим Лусиллу черствым презрением.
— Вот сюда. Вон там место, из которого вы можете наблюдать.
Глава 42
Дай тебе умереть на Келадане!
Древняя здравица.
Данкан постарался припомнить, где же он находится. Он знал, что Тормса мертв: кровь брызнула из глаз Тормсы. Да, он ясно это помнил. Они вошли в темное здание, и внезапно всюду вокруг них вспыхнул ослепительный свет. Данкан ощутил боль в затылке. Удар? Он постарался пошевелиться, но его мускулы отказывались повиноваться.
Он припомнил, как сидит на краю широкого луга. Там шло нечто вроде игры в шары — эксцентричные шары, которые подпрыгивали и метались без определенного замысла. Игроками были молодые люди в обычных костюмах… Гиди Прайм!
— Они учатся быть стариками, — сказал он. Он вспомнил, как он это говорил.
Его спутница, молодая женщина, взглянув на него безучастным взором.
— Только старикам следует играть в игры на свежем воздухе, — сказал он.
— Вот как?
Это был вопрос, на который на дашь ответа. Она взяла над ним верх самым простейшим способом.
«И в следующее мгновение выдала меня Харконненам!?
Ага, значит, это из воспоминаний его исходной жизни, когда он был рожденным впервые, а не гхолой.
Гхола.
Он припомнил Оплот Бене Джессерит на Гамму. Библиотека: голографические фотографии и три фото Лито I, герцога Атридеса. Сходство Тега с герцогом было не случайно: чуть повыше, но во всем остальном точно такой же — длинное худое лицо, нос с высокой переносицей, дар увлекать людей, которыми славились Атридесы…
Тег!
Он помнил последний доблестный поступок башара в ночи Гамму.
«Где же я??
Его сюда привел Тормса. Они двигались по заросшей дороге на окраине Ясая.
Барони.
Они не прошли и двух сотен метров по заросшему тракту, как позалил мокрый и липкий снег. Холодный, несчастный снег, от которого через минуту у них стал зуб на зуб не попадать. Они остановились надеть капюшоны и застегнуть куртки. Так стало лучше. Но скоро наступит ночь. И станет намного холодней.
— Есть нечто вроде убежища впереди, — сказал Тормса. — Мы переждем там до ночи.
Когда Данкан не отозвался, Тормса сказал:
— Там не будет тепло, но будет сухо.
Данкан увидел серые очертания этого места приблизительно в трех сотнях шагов от них, оно возвышалось на фоне грязного снега. Он узнал его немедленно: учетная станция Харконненов. Наблюдатели здесь считали (и, порой, убивали) проходивших мимо людей. Его слепили из породной глины как бы один гигантский кирпич, сформированный так, как всегда лепят глинобитные кирпичи, а затем целиком подвергнутый обжигу одной из тех горелок с широким соплом, которыми Харконнены пользовались и для обуздания толп.
Когда они подошли к этому зданию, Данкан увидел остатки полноохватывающего экрана Защитного поля, разрушенного лазером в местах входа в здание. Кто-то сокрушил эту систему уже очень давно. Извилистые дырки в сети защиты частично заросли кустарником. Но пробитые огненными пиками отверстия оставались открытыми. О, да — чтобы находящимся внутри были видны все приближающиеся к входам.
Тормса помедлил и прислушался, с осторожностью оглядываясь.
Данкан посмотрел на учетную станцию. Он хорошо ее помнил. То, что было перед ним, напоминало деформированный нарост, развившийся из первоначального семени. Поверхность была обожжена до стеклянного блеска. Бородавки и выпуклости — свидетельствовали о сверхобжиге. Эрозия эпох покрыла здание сетью тонких трещин, но первоначальная форма сохранялась. Он посмотрел вперед и узнал часть старой суспензорной системы подъема. Кто-то на скорую руку приспособил замок и заложил засов. Значит, это отверстие через полноохватный экран Защитного поля сделано недавно.
Тормса исчез в этом отверстии.
Словно бы переключили кнопку: видения памяти Данкана изменились. Он был в библиотеке не-глоуба вместе с Тегом. Проектор показывал им серию видов современного Ясая. Идея современного возымела на него странное действие. Барони был современным юродом, если думать о современном, как соответствии всем нормам жизни своего времени. Он полагался исключительно на суспензорные путеводные трассы для перемещения людей и материалов — и все эти трассы находились высоко. Никаких отверстий для входа на уровне земли. Данкан объяснял это Тегу.
План материализовался в его памяти, превратясь в город, который использовал каждый возможный квадратный метр вертикального и горизонтального пространства. Путеводные трассы требовались только для станций универсальных транспортных коконов. Тег проговорил:
— Идеальной формой была бы клубневидная с плоской крышей для топтеров. — Харконенны предпочитали квадраты и прямоугольники.
Это было правдой.
Данкан припомнил Барони с такой ясностью, что содрогнулся. Суспензорные тракты тянулись как норы червей — прямые, изогнутые, изгибавшиеся под косыми углами… вверх, вниз, вбок. Кроме прямоугольной абсолютности, наложенной по прихоти Харконненов, Барони был построен по особому критерию для населенности: максимальная плотность при минимальном расходовании материалов. — Плоская крыша была единственным ориентированным на человека пространством в этом проклятом месте, — он припомнил, как говорит это Тегу и Лусилле вместе.