Все хроники Дюны (авторский сборник)
Шрифт:
— Я хочу спросить, как тебя терпят Сестры? — Его губы двигались с такой изысканной четкостью! — Ты что, необходимое зло? Источник ценных сведений и временами доброго совета?
Она обрела дар речи:
— Как ты смеешь? — Голос ее был гортанный, наполненный всей ее злорадной порочностью.
— Возможно, ты укрепляешь своих Сестер, — ответил он ровным, без малейшего намека на перемену интонации, голосом. — Слабые звенья создают ломкие участки, требующие от других усиления, а это укрепляет этих других. Беллонда осознала, что едва сохраняет режим ментата. Неужели
— Ты явилась с преступным неповиновением в мыслях, — заметил он. — И все во имя необходимости! Пьеска для комкамер, доказательство неизбежности твоего выбора.
Она обнаружила, что эти слова восстановили ее способности ментата. Она была восхищена необходимостью изучения его манер не меньше, чем фраз. Неужели он действительно читает ее настолько насквозь? Запись этой схватки может оказаться гораздо ценнее ее пьески. Но это ничего не меняет!
— Ты думаешь, желания Великой Матери — закон? — спросила она.
— А ты считаешь меня ненаблюдательным?
Он махнул рукой Тегу, пытающемуся вмешаться в разговор:
— Белл! Оставайся ментатом.
— Я слушаю тебя, — Как и многие другие!
— Я во всей полноте понимаю вашу проблему.
— Мы не ставили перед тобой никаких проблем.
— Нет, ставили. Ты ставила, Белл! Ты скупо откалываешь частички, но она мне ясна.
И вдруг Белл вспомнила, что говорила Одрейд: «Мне не нужен ментат! Мне нужен изобретатель».
— Вам… нужен… я, — сказал Айдахо, — Ваши проблемы все еще в раковине, но это — мясо, и его нужно изъять.
— И зачем же ты нам?
— Вы нуждаетесь в моем воображении, моей энергичности, — именно это сохранило меня пред лицом гнева Лито.
— Ты же говорил, что он уничтожал тебя столь часто, что ты потерял счет. — Подавись своими же словами, ментат!
Он ответил тщательно контролируемой улыбкой, настолько точной, что ни она, ни ком-камер не могли бы ошибиться в ее смысле.
— Как ты можешь доверять мне, Белл?
Он выносит себе приговор!
— Не найдите вы ничего нового, и вы обречены, — сказал он. — Это всего лишь вопрос времени, и все вы знаете это. Может, не в этом поколении. Может, даже и не в следующем. Но это — неизбежно.
Тег резко потянул за рукав Айдахо.
— Башар бы мог помочь, да?
А мальчик действительно слушал.
Айдахо похлопал Тега по руке:
— Башар — это еще недостаточно.
И обратился к Беллонде:
— Мы оба — побежденные в драке собаки. Будем рычать над костью?
— Ты это уже говорил. И несомненно повторишь.
— Ты еще ментат? — спросил он. — Тогда сорви занавес с драмы! Развей романтическую дымку над проблемой.
Дар — романтик! Я — нет!
— Что романтичного, — продолжал он, — в кармашках Рассеянной Бене Джессерит, ждущей своей смерти?
— Ты думаешь, никто не спасется?
— Ты сеешь во вселенной врагов, — сказал он, — Вскармливаешь Чтимых Матре.
Она целиком и полностью перешла в режим ментата: ее возможности должны были соответствовать возможностям гхолы. Драма? Роман? Тело подчинялось игре ментата. Ментаты управляют телом, не позволяя ему вмешиваться.
— Ни одна Преподобная Мать, которых вы Рассеяли, никогда не возвращалась и не сообщала о себе, — сказал он. — Вы пытаетесь уверить себя, утверждая, что только Рассеянные знают, куда идут. Как вы можете игнорировать посылаемые ими вести, говорящие о другом? И почему никто из них не пытался связаться с Домом Ордена?
Это упрек всем нам, будь он проклят! Но он прав. — Я поставил проблему в достаточно элементарной форме?
Вопрос ментата!
— Простейший вопрос, простейшее приближение, — согласилась она.
— Усиленный сексуальный экстаз: штампирование Бене Джессерит? Ловушка Чтимых Матре для ваших людей?
— Мурбелла? — слово-вызов. Оцени женщину, которую любишь! Знает ли она о тех вещах, что мы должны знать?
— Они ограничены опасностью доведения своих удовольствий до наркотического уровня, но они уязвимы.
— Она отрицает истоки Бене Джессерит в истории Чтимых Матре.
— Она была приучена к этому.
— А взамен — страсть к власти?
— Ну наконец-то ты задала правильный вопрос, — она промолчала и он продолжил: — Матер Феллисима, — он использовал в обращении древний термин, означающий членов Совета Бене Джессерит.
Она понимала причины этого и осознавала, что слово произвело желаемый эффект. Она теперь держалась крепко. Преподобная Мать — ментат, окруженная мохалатой собственной Агонии Спайса, — союз добрых Иных Воспоминаний, защищающих ее от преобладания злых предков. Откуда он узнал, как это сделать? Все наблюдатели за ком-камерами будут задавать этот вопрос. Конечно! Этому учил его Тиран, снова и снова. Что нам теперь дано? Что эта талантливая Великая Мать рискует ввести в игру? Это опасно, да, но гораздо более ценно, чем я подозревала. Ради всех богов нашего творения! Может, он — путь к нашей свободе?
Как же он был спокоен. Он знал, что поймал ее.
— В одной из моих жизней, Белл, я посетил ваш дом Бене Джессерит на Уаллахе DC и говорил там с одной из твоих прародительниц, Терзиус Хелен Антеак. Пусти ее, Белл. Она знает.
Беллонда почувствовала в голове знакомое покалывание. Откуда он знает о том, что Антеак — моя родственница?
— Я отправился на Уаллах DC в составе группы Тирана, — сказал он.
– О, да! Я часто думаю о нем, как о Тиране. Мои приказы были направлены на подавление школы ментатов, которую вы пытались там спрятать.
Вмешался поток мыслей Антеак: «Я покажу тебе, о чем он говорит».
— Подумай, — сказал он. — Я, ментат, был вынужден уничтожить школу, готовящую мне подобных. Я, конечно, знал мотивы его приказа, как знаешь их и ты.
Параллельные мысли разрушили ее сосредоточенность: «Орден ментатов, основан Гильбертусом Альбансом; временное убежище вместе с Бене Тлейлакс, надеющихся вовлечь их в тлейлаксианскую гегемонию; перерождение в бесчисленные (посевные школы); подавление их Лито II, как источник независимой оппозиции; перерождение в Рассеянных после Голода».