Все и побыстрее
Шрифт:
Взгляд Гарольда Фиша упал на Джоселин, и она почувствовала, что задыхается. Вне всякого сомнения, это Гарб Фаузи. Дрожащей рукой Джоселин расстегнула верхние пуговицы блузки.
— Что с тобой, Джосс? — спросила Гонора.
— Я когда-то знала этого человека, — прошептала Джоселин, — но тогда он носил имя Гарб Фаузи. Он был шофером и телохранителем принца Халида. Они часто приходили в наш дом.
Гонора побледнела.
— Прежде всего, — торжественно продолжал Моррел, мы должны поблагодарить вас, мистер Фиш, за любезное
Мистер Айвари предоставил нам сведения о деятельности своей компании за рубежом, но, как нам кажется, они были неполными. И это вполне понятно — кто же захочет ставить под угрозу свой бизнес.
Курт нахмурился, и все телекамеры показали его сердитое лицо крупным планом.
— Мистер Фиш, пожалуйста, объясните нам, — продолжал Моррел, — в чем заключалась ваша работа в Лалархейне?
— Уважаемые дамы и господа, — начал Фиш, — я собираюсь стать гражданином Соединенных Штатов Америки. На своей бывшей родине я работал телохранителем. Фиш-Фаузи говорил хриплым голосом, с сильным акцентом. Каждое слово давалось ему с огромным трудом.
Джоселин пыталась вспомнить, слышала ли она его голос раньше. Пожалуй, нет. Он молча входил в дом, тщательно осматривал его и садился у двери, не спуская глаз с хозяина.
— Назовите, пожалуйста, имя вашего прежнего хозяина, — попросил Моррел.
— Как я уже говорил вам, уважаемый председатель, давая информацию, я подвергаю свою жизнь большой опасности, и только гражданский долг перед моей новой родиной заставляет меня делать это.
— Мы вполне понимаем вас, мистер Фиш. — Моррел ободряюще улыбнулся и, вынув сигарету изо рта, стряхнул пепел. — Скажите нам, какую работу вы выполняли для компании «Айвари»? Точнее сказать, ваш хозяин.
— Он был связующим звеном между компанией «Айвари» и местным правительством. Он консультировал мистера Айвари и разъяснял цель его деятельности членам правительства.
— Расскажите поподробнее, в чем заключались эти связи, — попросила женщина-конгрессмен.
— С удовольствием, уважаемая леди. Трудно построить современный аэропорт, оснащенный по последнему слову техники, стоимостью в триста миллионов долларов без знания местных условий, особенно когда речь идет о сложных современных самолетах. Здесь должны быть задействованы все министерства.
— Что вы подразумеваете под сложными современными самолетами? Бомбардировщики?
— Да, а также ракеты и противовоздушные установки.
— И все они американского производства?
— Совершенно верно. Кроме того, часть денег, вложенных в строительство аэропорта, шла на оказание финансовой помощи нашей стране и использовалась для военных нужд.
— Платила ли компания «Айвари» какие-то дополнительные суммы вашим чиновникам сверх тех, что установлены контрактом? — спросил Моррел.
— Да, уважаемый сэр. Мой хозяин получал значительные суммы, которые он затем распределял между правительственными чиновниками.
Оттолкнув руку Артура Кона, пытавшегося удержать его, Курт вскочил с места.
— Это ложь! — закричал он. — Единственным представителем моей компании в Лалархейне был Фуад Абдурахман, получивший инженерное образование в Соединенных Штатах. Ему платили предусмотренную контрактом зарплату и ничего сверх того!
— Мистер Айвари… — прервал Курта Моррел.
— Могу я задать вопрос свидетелю? — спросил Курт.
— Мистер Айвари, хочу напомнить вам, что здесь не суд, — заметил Моррел.
— Я это прекрасно знаю, но я не допущу лжесвидетельства против меня или моих друзей.
— Мистер Айвари, лжесвидетельство — слишком тяжкое обвинение.
— Я так не считаю. Генерал сказал вам, что представители министерства обороны не имеют права давать показания, и поэтому вы пытаетесь взвалить всю вину на меня!
— Наша цель — проанализировать факты, — ответил Моррел. — Мистер Фиш, вы выдвинули очень серьезное обвинение. Надеюсь, вы располагаете необходимыми документами, доказывающими правоту ваших слов?
— Да, они хранятся в одной из ячеек камеры хранения в аэропорту.
Фиш открыл портфель и извлек оттуда какие-то бумаги.
— Вот ксерокопии этих документов. Они подтвердят, что я сказал правду. Могу ли я зачитать их?
— Да, пожалуйста, — ответила женщина-конгрессмен.
— Это копии расписок моего бывшего хозяина. Читаю: «Получил сто тысяч коробок орехов…»
— Коробок орехов?..
— Это условное название долларов, — разъяснил Фиш.
— Пожалуйста, продолжайте.
— «… и картину французского живописца Сислея».
У Джоселин перехватило дыхание. Она вспомнила морозное утро в Париже и их с Малькольмом игру в начинающих коллекционеров картин. Неужели он обманул ее, обвел вокруг пальца? Не может быть, чтобы Малькольм был замешан в грязных махинациях, связанных со строительством аэропорта. Ведь она всегда считала, что ее муж просто хочет доказать свою значимость, принимала все его действия за мальчишеское желание выделиться. Неужели он так подвел Курта?
— Здесь есть и другие расписки на сумму более пятисот тысяч долларов, и все они датированы апрелем тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, когда проект аэропорта был одобрен правительством страны.
— Мистер Фиш, — в голосе Моррела чувствовалась доброжелательность, — вы можете подтвердить подлинность этих документов?
— Да, у меня есть письмо, написанное мистером Малькольмом Пеком, свояком мистера Айвари, в котором он предлагает моему хозяину преподнести картину Сислея в качестве подарка одному из министров.