Все или ничего
Шрифт:
Она протянула руку для поцелуя, подняв ее гораздо выше, чем полагалось для рукопожатия, и томно мурлыкнула:
— Давайте без официальных титулов… Для вас я просто Ирина…
Он сверкнул глазами и тут же легко склонился к ее руке.
— Владимир…
Губы едва тронули глубокую ложбинку рядом с выступающей косточкой на запястье.
Взъерошить бы сейчас эту светлую гриву, прямо как у настоящего льва, создать художественный беспорядок на приличном официальном зачесе… впиться пальцами в его волосы, как тогда… в ту памятную ночь…
Она едва удержалась, чтобы не поддаться внезапному порыву, только голосок предательски дрогнул:
— Вла-димир? Это тоже официально… Вы позволите мне называть вас, как и ваш товарищ, Володенькой?
— Да… пожалуйста… — пробормотал он.
Распрямился, горделиво откинул назад свою гриву и преувеличенно деловито посмотрел поверх Ирининой головы на кого-то в толпе.
Ирина тут же догадалась: сейчас он сделает попытку ретироваться, придумает повод, чтобы срочно отойти к кому-нибудь, лишь бы подальше от нее.
И Владимир действительно кашлянул, хмыкнул и уже раскрыл рот, чтобы произнести:
— Прошу прощения… я…
— Прошу прощения, я хотела бы вас попросить… — синхронно с ним сказала Ирина.
Она едва уловимым движением освободилась от лежащих на ее плечах крепких ладоней Соболева и… грациозно оперлась о руку Владимира.
— О чем? — сипловато спросил он, старательно избегая смотреть ей в лицо.
— Расскажите мне поподробнее о вашем фонде… — словно капризная девочка, протянула Ирина. — Мне так интересно… Вы ведь делаете такое большое и важное дело…
— И правда! — тут же подхватил Соболев. — Я думаю, ты мог бы открыть еще одну программу… целевую… Наш спорт нуждается в финансовой поддержке…
Владимир усмехнулся. Он не стряхнул с себя Иринину руку, но… он как бы ее не заметил. Ирина только почувствовала, как неестественно окаменели мышцы в том месте, где их легонько касалась ее ладошка…
— Ты ошибаешься, — сказал Владимир Соболеву и наконец-то удостоил Ирину насмешливым взглядом. — Наши спортсмены сами оказывают нам помощь… Кстати, я очень рад представившемуся случаю лично выразить госпоже Первенцевой мою признательность…
Тут он все же снял со своего предплечья ее руку, поднес к губам, едва обозначив поцелуй, и… опустил вниз…
Вторую попытку Ирина предпринять не решилась.
— За что? — удивился Соболев.
— Так ведь именно она сделала нам щедрое пожертвование: подарила детскому реабилитационному центру уникальный и очень дорогой тренажер.
— Великолепно! Что же вы молчали? — воскликнул Соболев.
— Так ведь скромность украшает девушку… — многозначительно изрек Владимир.
— Только не в этом случае!
Соболев подхватил Ирину под руку и вывел на середину зала, вскинул руку, привлекая к себе внимание:
— Господа! Я знаю, что все вы в какой-то мере помогаете детскому фонду в его благородной миссии… Но ведь, честно признайтесь, для вас не имеют большого значения те суммы, которые вы жертвуете…
По залу пронесся ропоток, смешанный со сконфуженными смешками…
— А эта девушка, простая спортсменка… Пардон, не простая, знаменитая… Из личных сбережений, которых, как вы знаете, у наших спортсменов не так уж и много, преподнесла уникальный тренажер для лечения детей с ДЦП. Это конкретное, важное и полезное дело…
Откуда ни возьмись, прямо из воздуха материализовались корреспонденты, плотным кольцом обступили Ирину, защелкали блицами фотовспышек…
— Чемпионка России по фехтованию Ирина Первенцева! — словно глашатай выкрикнул Соболев, перекрывая возникший шум. — Она сама недавно перенесла сильную травму, сумела встать на ноги, вернуться в сборную и по собственному опыту знает, что именно нужно для того, чтобы помочь…
Он запутался в своих цветистых выражениях, но его все равно уже не было слышно. Корреспонденты обрадовались возможности получить свеженький материал и попросту оттеснили от Ирины Соболева, засыпав ее вопросами.
— К тренажерам какой марки вы прибегали, проходя курс реабилитации?
— Это тот самый тренажер, что помог вам?
— Каковы ваши спортивные планы?
— Вы пропустили чемпионат Европы из-за травмы? Вы получили ее на тренировке?
— Вы чувствуете себя в форме, чтобы сражаться на первенстве мира?
Ирина едва успевала поворачиваться и отвечать. Неожиданно она стала центром всеобщего внимания, словно устроенная Владимиром презентация была лишь поводом для ее триумфального чествования.
— В этом нет ничего особенного…
— Терпение и тренировки…
— Просто надо уметь превозмогать боль… — коротко бросала она в ответ корреспондентам.
…Просто надо уметь превозмогать боль… Но не только физическую, а душевную… Почему никто не спросит о том, как трудно, как невозможно порой унять ее, разрывающую грудь посильнее инфарктной? И разве они не видят сейчас, что, стоя посреди зала, как на чемпионском пьедестале, купаясь во всеобщем восхищенном внимании, «железная» Ирина Первенцева едва удерживается от того, чтобы не прикусить губу от нечеловеческой боли, разрывающей ее сердце?
Ее план провалился! Ей не удалось растопить ледяной взгляд Льва… Даже ее прикосновение показалось ему неприятным…
Ах, жар-птица, твоего огненного оперения оказалось недостаточно…
Глава 5
БАЛ ПРОДОЛЖАЕТСЯ, ГОСПОДА!
Если бы можно было сейчас ускользнуть незаметно, словно Золушка с королевского бала, оставив на ступенях хрустальную туфельку… и разбитые надежды…
Но у Ирины нет такой возможности. К ней подходят знакомиться все новые и новые люди, и вовсе не оттого, что тронуты щедростью юной спортсменки… Да они в состоянии закупить для фонда хоть миллион таких тренажеров… Просто приятно познакомиться с этой яркой во всех отношениях молодой женщиной: и своими спортивными успехами, и щедростью, и даже нарядом, затмившим все изысканные туалеты… Чувствуется, что она умеет бросать вызов — недаром же ее спорт сродни дуэли, — а какой мужчина откажется от чести принять его?