Шрифт:
Глава 1
— А это тот самый знаменитый лес, о котором я вам говорила. Здесь самые прекрасные экземпляры старых деревьев-патриархов, а когда вы решите, что осмотрели достаточно, мы вернемся на маленький пляж на озере и там передохнем, — сказала очаровательная женщина-гид небольшой группе американских туристов.
— Это что-то! — восторженно восклицал турист из Чикаго. — Можно ли поверить, что эти деревья настоящие? — говорил он жене, пока жужжала его видеокамера.
— А какой водопад, а какая тенистая
Экскурсовод улыбнулась и сняла шляпу — пышные золотистые волосы рассыпались у нее по плечам. Ей было двадцать семь лет, она была высокого роста, стройная, с гладкой, загорелой кожей, оттеняющей яркую голубизну глаз. На ней была майка без рукавов и в тон к ней шорты, открывающие длинные, спортивные ноги. Она была управляющей Хит-Хауса, гостиницы, расположенной у подножия горы Крейдл, и уже привыкла к тому впечатлению, какое производил на туристов этот красивый уголок Тасмании, и тем не менее это всегда было приятно.
Однако она заметила, что один член ее группы, молодой мужчина, не выражает таких бурных восторгов, как остальные, по крайней мере по поводу пейзажа. Казалось, его взгляд дольше задерживается на ней. Черт его побери, раздраженно подумала она, но про себя отметила, что Грант Гудман, а именно так звали этого человека, был, что называется, настоящим мужчиной — как минимум шесть и четыре десятых фута ростом и по виду сильный, как лев. Впрочем, она отметила это еще накануне вечером, после ужина, когда впервые увидела его. Группа уговорила ее сыграть на замечательной старинной пианоле. Гудман сидел в сторонке перед камином, тем не менее Брайони чувствовала время от времени на себе его внимательный взгляд и с удовольствием сознавала, что в своем платье цвета старого вина, которое мягко облегало ее высокую грудь и подчеркивало тонкую талию, выглядит весьма привлекательно.
Брайони испытывала некоторую неловкость — обычно она одевалась, не стремясь привлечь чьего-либо внимания, а этот человек заставлял ее чувствовать себя так, будто она одевалась специально, чтобы понравиться ему… И умудрился заставить ее гадать, кто он такой, почему один и почему произвел на нее такое впечатление.
Ее размышления были прерваны решением группы, что они увидели достаточно, и она провела их обратно на пляж, где они сняли с плеч рюкзаки и достали оттуда провизию.
Дуайт Вайнберг подошел к ней и присел рядом на корточках. Вайнберги и две другие супружеские пары, которые держались вместе, находились в кругосветном путешествии, от одной мысли о котором Брайони уже испытывала усталость, но за два дня, что они провели в Хит-Хаусе, она успела их всех полюбить, правда, относясь с легкой иронией к их бесконечной любознательности, которую не уставая демонстрировал Дуайт.
— Вы, австралийцы, очень способные люди, не так ли, Брайони? — в восхищении говорил он. — Взять, к примеру, вас — вы умело хозяйничаете в гостинице, водите экскурсии по горам и при этом очень много знаете. Я снимаю перед вами шляпу!
Прежде чем ответить, Брайони задумчиво посмотрела на синие воды озера Дав, затем скользнула взглядом по вершинам-близнецам горы Крейдл:
— Я вообще-то не гид, Дуайт, — улыбнулась
— Но у вас это получается! — не сдавался Дуайт.
— И при этом так здорово, — хором поддержали его остальные.
Она ответила им признательной улыбкой.
— Вы очень добры. Надеюсь, — сказала она, лукаво прищурившись, — что у себя дома вы расскажете другим о Хит-Хаусе.
— Непременно, только нам будет очень трудно расстаться с этими местами! — ответил Дуайт. — Однако, Брайони, ответьте: хотя вашему комплексу всего год, я слышал, его только что продали?
Брайони внутренне поморщилась, подивившись, откуда у Дуайта эта информация.
— Я не владею этой гостиницей, Дуайт, я здесь просто работаю, но действительно она скоро перейдет в другие руки, хотя нас заверили, что все в основном останется по-прежнему.
— Отлично, — проговорил Дуайт. — Я всегда говорю: когда есть что-то хорошее, надо за это держаться. И я бы добавил, что вы — лучшее, что есть Хит-Хаусе.
По какой-то причине, вероятно потому, что Грант Гудман не принимал участия в этих восхвалениях, Брайони подняла голову и посмотрела в его карие глаза. Он также снял с себя рюкзак и в тот момент подносил к губам жестяную банку с пивом; но что удивило ее, так это нескрываемая ирония в его взгляде, когда их глаза встретились. Брайони нахмурилась.
Грант Гудман отнял банку от губ, ирония из его глаз исчезла, уступив место сдержанной веселости, отчего Брайони, наконец-то отвернувшись, подумала: да кто же он все-таки, черт возьми, и почему на меня так смотрит?
Она неотступно думала об этом, пока вела группу обратно на стоянку автомашин у озера, и с раздражением отметила, что это беспокоит ее. Брайони внутренне ругала себя, вдыхая аромат лимонника и разглядывая красивое горное озеро, за то, что забивает себе голову всякой ерундой. Она привыкла справляться с мужчинами, которые позволяли себе вольности, но факт оставался фактом — в Гранте Гудмане определенно было что-то, что волновало ее. И уж совсем неприятно было то, что, когда они подошли к микроавтобусу, он уселся на переднее сиденье рядом с ней.
— Вы отлично водите, Брайони, — я могу вас так называть? — заметил Грант Гудман, когда она переключила скорость и стала пробиваться по узкой извилистой дороге.
— Конечно, мистер Гудман, — непринужденно ответил она, хотя внутренне стиснула зубы.
— Грант, — поправил он с легкой улыбкой на губах. — Вы так же ловко управляетесь с людьми.
— Ну не знаю. С большинством людей легко ладить, — ответила она, на сей раз холодно.
Последовала короткая пауза, а затем он невозмутимо произнес:
— Вас раздражают мои комментарии? Почему?
Брайони едва удержалась от резкого ответа, готового сорваться с уст. Она ужасно злилась на себя за то, что выдала свою пристрастность. Кроме того, ее смущало, что он сидит так свободно рядом с ней, и его колени почти касаются ее коленей, а она не может правильно среагировать на это.
— На то нет никакой причины, мистер Гудман, — ответила она, а затем решила попробовать иначе: — Что привело вас в эти края?
Он ответил не сразу.