Всё исправить
Шрифт:
– Ну здравствуй… – он зарылся в ее волосы, вдыхая восхитительный запах.
Губы, от которых невозможно оторваться. И нет ничего больше – все Зло Вселенной осталось там… по другую сторону…
– Погоди, Лешик… Тебе не кажется, что нам неплохо бы наконец разобраться? Я имею в виду неясные ощущения.
– Не сейчас… вот только не сейчас…
Ночник, как всегда, светил спокойным мягким светом, изгоняя тьму из спальни. Шторы на окне были плотно закрыты, отсекая тьму, скопившуюся снаружи.
Юля лежала на
Не удержавшись, он легонько погладил жену по щеке кончиками пальцев. Юля вздохнула, с улыбкой потерлась о его плечо.
– Спасибо, Лешик… Вот ты есть, и мир наполнен смыслом.
Алексей губами коснулся ее лица. Правы глазик… левый… носик…
– Аналогично…
Пауза.
– Знаешь, я сейчас будто подводная лодка, лежащая на грунте. Как не хочется всплывать, ты бы знала…
Она вздохнула, открывая глаза.
– А придется… Давай вернемся к нашим баранам, как говорил Володя. Это я насчет ощущений.
Ее глаза под мохнатыми ресницами смотрят прямо в душу.
– Ты можешь смеяться, Леша. Но мне отчего-то кажется, за нами идет охота. Только охотник тот не обладает разумом, и оттого действует на человеческий взгляд нелогично. Отчего мы и не осознаем, что охота уже началась. Набор роковых случайностей, не более того… Невезуха, черная полоса – да мало ли эпитетов…
Пауза.
– Примерно так действует иммунитет в организме. Никто не развешивает плакатов «Отечество в опасности» или «их разыскивает милиция», никто не пишет приказов и не составляет план мероприятий… А в итоге так получается, что данный микроб гибнет. Или даже не сторонний микроб-возбудитель – к примеру, участь переродившейся, раковой клетки обычно печальна…
– Мы с Володькой типа раковые клетки?
– С точки зрения пресловутой «злобной реальности» – да.
Ее глаза задумчивы и мудры.
– Ведь вы задумали ни много ни мало переродить этот мир. И тогда та самая «злобная реальность» умрет. Перестанет быть злобной… Поэтому она защищается, как может. Неосознанно, точно елка, заливающая смолой жука-короеда, пытающегося прогрызть ход.
Алексей думал так, что казалось – в голове гудят мозги, точно перегруженный трансформатор.
– Любая система, сохраняющая стабильность, обязательно должна иметь механизмы, обеспечивающие ту стабильность… – медленно, точно в трансе, пробормотал он. – Устраняющие внешние и внутренние возмущения…
– Ну вот видишь, – Юля чуть улыбнулась. – Что значит ученый человек. Враз сформулировал.
– Однако идея не нова. Читала «За миллиард лет до конца света»? Известная вещь братьев Стругацких…
– Ты удивишься, но читала, – вновь полуулыбка. – Писатели, они чувствуют, Лешик. Им этого вполне достаточно. А вот ученому мало. Он должен понять, как это работает. Сам механизм.
Алексей все-таки сдержался, не хмыкнул. А и нечего хмыкать… Она права. Этот мир материален, и все сущее в нем имеет какой-то материальный носитель. Надо искать.
– Я не знаю, где искать, – честно признался он. – Это не расчет по логарифмам – взял исходные и паши себе… Озарение нужно, не иначе.
– Тогда давай спать, – вздохнула Юля. – Все польза.
Алексей вновь поцеловал жену, заботливо прикрыл одеялом.
– Ты спи, спи… Я сейчас…
– Опять в тетрадку?
– Ну а как иначе? Мысли, не занесенные на скрижаль, имеют свойство улетучиваться…
Грязь чавкала под ногами. Небо, еще недавно голубовато-белесое, на глазах наливалось мутным багрянцем, в темных прожилках облаков, приобретая отчего-то сходство с сырым мясом. Глаза бы не смотрели на все это…
Темные бетонные ящики громоздились вокруг, таращась одинаковыми светящимися квадратами окон. Впрочем, это только на первый взгляд они одинаковы… Вон те окна, источающие матово-зеленый свет – очевидно, зеленые шторы – были тихи и умиротворенны. И из этих вот лился медово-янтарный свет, спокойный и счастливый. А вон те окна светятся как-то истерично… наверное, хозяйка на грани скандала… А вот это одинокое окно – куб страха и тоски…
И только темный провал арки, под которой им предстояло пройти, смотрел, словно дуло пистолета.
Однако трусить перед любимой женой недостойно мужчины. И мужчина, презрев неприятный холодок – словно ящерка бегает вдоль позвоночника – решительно устремляется в разверстый зев арки. Молодая женщина послушно идет за ним – он мужчина, защитник, он решает… ну мало ли, что там чувствует спина…
Дальше все происходит быстро. Свет фонарика в лицо… радостно ощеренные обезьяньи хари…
Он проснулся, хватая ртом воздух. Ну надо же… Вот как. Вот так, значит… Действительно, как просто. Шайка шпанят, промышляющих мелким грабежом, поскольку все хлебные места, скажем, на рынке, заняты солидными пацанами-рэкетирами. Или наркоманы, остро желающие ширнуться… Неважно. Важно, что потенциальный возбудитель, грозящий самому существованию злобной реальности, будет ликвидирован на корню. Как короед, залитый смолой. Как Володька. И не надо никакой мистики разводить – обычное совпадение, граждане. Тот гражданин Чушмо ни разу не был знаком с этими ребятами, так что всякое совпадение случайно и непреднамеренно.
Или это все-таки просто сон? Ночной кошмар, не имеющий связи с реальностью? Нервные потрясения, связанные с последними событиями, вполне реально докатиться до невроза…
– Ты чего? – Юля сонно хлопала глазами, глядя на мужа, выбирающегося из постели.
– Спи, спи… я сейчас…
Строчки ложились в тетрадку ровно. Мысль, занесенная на скрижаль письменами, это уже не невнятные ощущения. Записанная мысль бессмертна… в отличие от ее владельца.
– Леш, я все-таки спрошу… – Юля смотрела из-под своих мохнатых ресниц грустно и тревожно. – Ты не съедешь с катушек? Вот так, просто и элементарно.