Все книги о монахе, который продал свой «феррари»
Шрифт:
– Друг мой, какая нужда заставила тебя искать этих мудрецов?
Джулиан понял, что перед ним стоит один из тех мифических монахов, и поведал ангелоподобному страннику свою «одиссею». Он честно рассказал, как выбивался из сил ради сладких мгновений славы, как гасил лучшие порывы своей души для того, чтобы умножался счет в банке, как наивно полагал, что единственная цель его жизни – получить все мыслимые блага и умереть молодым. Он не утаил от монаха и того, что случилось с ним потом – болезнь и глубокий душевный кризис, заставивший его избавиться от имущества и отправиться в Индию. Джулиан рассказал о своих странствиях по этой древней стране, о встрече с бывшим адвокатом из Нью-Дели йогом
Удивительный монах слушал Джулиана внимательно. Ни одна черточка не дрогнула на его безмятежном лице. И когда Джулиан умолк, он не шевельнулся. Тогда Джулиан заговорил снова – о том, как жгучее желание изменить свою жизнь заставило его проделать этот трудный и опасный путь.
Тогда, положив руку на плечо Джулиана, человек ласково сказал:
– Вижу, ты действительно стремишься достичь просветления. Я – один из тех, кого ты так искал. И я считаю своим долгом помочь тебе. Признаюсь, за годы моего пребывания здесь я не встречал еще ни одного человека, которому удалось бы найти Сивану самостоятельно. Путь сюда неблизок и опасен. Даже жители предгорных деревень никогда не забредали сюда – оттого никто не знает точно, существует ли наша обитель на самом деле, или это всего лишь легенда. Но твое упорство восхищает. Наверное, ты и вправду был великолепным адвокатом.
Он ненадолго погрузился в раздумья, а затем снова заговорил:
– Я прошу тебя быть моим гостем в нашей общине. Мы живем в прекрасной долине, скрытой от людских глаз. Всего несколько часов пути отсюда. Мои братья и сестры встретят тебя с распростертыми объятьями и будут рады принять в нашу семью. Мы научим тебя всему, что необходимо для долгой, гармоничной и просветленной жизни, передадим знания, которые наши предки хранили на протяжении множества веков. Однако прежде чем ты отправишься со мной в Сивану, чтобы переродиться и наполнить свою жизнь радостью и смыслом, ты должен мне кое-что пообещать.
Овладев древним знанием, ты не останешься с нами, а вернешься в свой мир, чтобы поделиться этими вековыми тайнами с людьми Запада. Высокие вершины лучше самых крепких стен охраняют нас от внешнего мира, и, тем не менее, нам известно обо всех его катаклизмах и кризисах. Люди давно потеряли ориентиры и не знают, куда им идти. Ты должен принести им надежду на лучшую жизнь. И, что более важно, ты должен познакомить их с практиками, с помощью которых они смогут вновь обрести гармонию. Это все, о чем я прошу тебя.
Джулиан тут же согласился. Он пообещал мудрецу, что станет самым страстным проповедником этого драгоценного знания. Он был готов на любые жертвы, лишь бы узнать тайну просветления. Дальше они пошли вместе. Горная тропка убегала вверх, к скрытой от мира деревушке, где жили великие мудрецы Сиваны. Багряно-огненное солнце медленно угасало, на смену ему уже спешила ночная мгла. Джулиан с удовольствием подставлял разгоряченное лицо свежему горному ветру. Последние лучи озаряли путь двум странникам, спешившим туда, где бывший адвокат надеялся обрести свое истинное «Я». Шагая рядом с монахом, победившим старость, он понимал: в его жизни происходит нечто такое, что сделает его другим человеком.
«Именно та минута изменила всю мою жизнь, и я никогда не забуду это», – признался Джулиан. Он всегда считал, что жизнь определяет не общее течение времени, а несколько самых важных мгновений, являющихся своего рода поворотными пунктами в человеческой судьбе. Сердце подсказывало ему, что именно с этой минуты его жизнь становится по-настоящему осмысленной и благодатной.
Глава четвертая. Удивительная встреча с монахами Сиваны
Несколько часов они молча кружили по запутанным, терявшимся в высокой траве тропинкам. Наконец перед ними открылась широкая, полная дивной зелени долина, по одну сторону которой высились заснеженные вершины Гималаев, подобно часовым, стерегущим чуткий сон своих полководцев. С другой стороны долину ограждал густой сосновый лес, очаровывающий своей таинственностью.
Мудрец с улыбкой взглянул на Джулиана и ласково молвил: «Добро пожаловать в Сивану – оазис просветления!»
Вниз в долину вела тонкая, едва различимая в траве тропка. Горный воздух был напоен вечерней свежестью. Джулиан полной грудью вдыхал запахи сосновой смолы и сандала. Чтобы дать отдых уставшим от долгого пути ногам, он снял обувь и шагал босиком, наслаждаясь прохладой мягкого мха, выстилавшего их путь. Пышные россыпи орхидей и других ярких диковинных цветов, щедро разбросанных по этому великолепному лесному уголку, ласкали взгляд.
Уже слышались тихие голоса, доносящиеся порой из сердца долины, – они успокаивали и услаждали слух. Джулиан молча следовал за мудрецом, поражаясь необыкновенной красоте удивительного места. Спустя четверть часа они спустились в долину. Перед Джулианом открылась картина, поразившая его до глубины души. За всю свою бурную, полную самого разнообразного опыта жизнь, он не видел ничего подобного. Сивана представляла собой маленькое селеньице, в котором все жилища, казалось, были сплетены из роз. В центре селения стоял миниатюрный храм – наподобие тех, что Джулиан видел в Таиланде и Непале. Только сиванский храм был сооружен не из кирпичей и резного дерева, а из лиан и листьев всех оттенков зеленого. Вершину его украшали белые, пурпурные и розовые цветы. Храм окружали небольшие домики, сплошь оплетенные розами. В этих скромных, но прекрасных домах и жили мудрецы Сиваны. От восторга и удивления Джулиан потерял дар речи. Наконец он увидел и самих обитателей. Они все были очень похожи на йога Рамана (так звали его немногословного спутника, который, как выяснилось, и был старейшиной и главой монашеской общины). Все население этого райского уголка отличала необыкновенная молодость. Они двигались легко и грациозно, но вместе с тем горделиво и уверенно. Джулиан отметил их сдержанность: вероятно, они не любили нарушать молчаливую гармонию, царившую здесь. Люди занимались своими делами, лишь изредка обмениваясь короткими негромкими фразами.
Мужчин в Сиване Джулиан насчитал не более десятка. Как и Раман, они носили пурпурные балахоны с темно-синими капюшонами. Казалось, появление Джулиана их не удивило: они встретили его спокойными дружелюбными улыбками. Джулиан не знал, чему более изумляться: их потрясающей физической форме или же их умиротворяющей безмятежности. Казалось, здесь никто никогда не знал, что такое стресс и суета – проклятье современной цивилизации. Хотя монахи почти никогда не встречали пришельцев из внешнего мира, никто из них не бросил своего занятия ради Джулиана. Его приветствовали лишь легкими кивками – и это все, чего удостоился гость, с трудом отыскавший их в затерянном горном краю.
Женщины Сиваны очаровали Джулиана с первого взгляда. Он невольно залюбовался их хрупкими фигурами, облаченными в нежно-розовые сари из тончайшего шелка, их прелестными темноволосыми головками, увенчанными белоснежными лотосами. В их ловких, расторопных движениях не было и следа суматохи, свойственной людям Запада. Одни женщины украшали храм: видимо, шла подготовка к какому-то религиозному празднику. Другие вносили туда связки хвороста, третьи расстилали вокруг храма яркие тканые коврики. Своим делом они занимались радостно и спокойно, не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг.