Все краски ночи
Шрифт:
Этот факт сообщил ему кое-что о том оружии, что использовали стрелки, и о мастерстве тех, кто стрелял. А еще – что он находился вне зоны действия инфракрасного сканера. Очки ночного видения на этом расстоянии тоже были бесполезны. Теперь любой выстрел в него будет лишь шальным выстрелом. Отсюда не следовало, что его не заденут или даже не убьют. Отсюда лишь следовало, что никто из стрелков не сможет отследить его с помощью своих приборов.
И, забыв о всяких маневрах, позволяющих избежать прямого попадания, он со всех ног помчался к гостинице.
Из спальни мальчиков донесся звук разбиваемого стекла.
Кейт вскочила, заметалась в темноте в поисках фонаря, который всегда держала на прикроватной тумбочке. Она задела фонарь ладонью, и он со стуком упал на пол и покатился.
– Черт! – Ей нужен фонарь, в доме темно, как в катакомбах. Она упадет и переломает себе кости, если попытается передвигаться по дому в полной темноте.
Кейт сползла на пол, опустилась на колени и, пробираясь по полу ползком, принялась ощупывать пространство перед собой. После двух малоэффективных из-за овладевшей ею паники попыток найти фонарь пальцы Кейт нащупали холодный металл. Яркий луч осветил окружающее ее пространство, сделав его вновь узнаваемым и отчасти рассеяв панику, вызванную дезориентацией.
Она выбежала в коридор, машинально свернув влево, в ту сторону, где находилась комната мальчиков. Звон стекла раздался вновь. Кейт остановилась. Мальчиков там не было, они в безопасности, в Сиэтле, в доме ее родителей. Но… но… кто-то стрелял по ее дому?
Кейт похолодела от страха. Ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Она покачнулась, выставила вперед руку, опираясь о стену ладонью, чтобы не упасть. Меллор! – вспыхнуло в голове.
Меллор и Хаксли. Они вернулись.
Она боялась того, что они могут вернуться, именно по этой причине она отослала мальчиков с матерью в Сиэтл. Она не знала, почему эти двое вернулись и чего они хотели, но у не было ни тени сомнения в том, что это все – их рук дело. Может, они уже внизу, на лестнице, поджидают ее? Она здесь в ловушке?
Нет. Они должны быть снаружи, если стреляют по ее дому. Это ее дом, ее крепость, и она знала тут каждый укромный уголок, все ходы и выходы. Не в их силах превратить ее дом в капкан. Она должна каким-то образом выбраться.
Кейт поняла, что фонарь выдает ее местоположение, и выключила его. Ночь показалась еще темнее. Кейт подумала, что ей придется рискнуть, и снова включила фонарь.
Итак, все по порядку. Надо одеться и спуститься вниз. Она побежала назад, в спальню, схватила джинсы, толстовку и кроссовки. Пальба не прекращалась, и, как Кейт теперь поняла, стреляли где-то далеко. Снаружи доносились крики, крики страха и боли. В доме все было тихо.
Подойдя к лестнице, она осветила себе путь фонарем. Не увидела ничего необычного и потому начала спускаться. Пройдя несколько ступеней, она осветила фонарем коридор. Пусто. Оставшийся путь вниз она проделала быстрее. Кейт чувствовала себя настолько уязвимой, что последние три ступени не пробежала, а просто перепрыгнула.
Оружие. Ей нужно чем-то обороняться. Черт, из-за детей она не держала в доме никакого огнестрельного оружия.
Но есть ножи. Она регулярно готовила. У нее было много ножей. И еще у нее была банальная скалка – типично женское оружие, если судить по комиксам. Отлично. Сейчас все сгодится.
Направляя свет фонаря вниз, чтобы луч был менее заметен снаружи, Кейт зашла на кухню, направившись сразу туда, где хранились ножи, и достала самый большой. Ручка легла в ее ладонь как влитая.
Стараясь двигаться бесшумно, Кейт вернулась в коридор, расположенный прямо посередине дома. Здесь шансы оказаться в ловушке сводились к минимуму, отсюда она могла пойти в любом направлении.
Она выключила фонарь и замерла в темноте, прислушиваясь, выжидая. Кейт не знала, сколько простояла вот так. Она слышала собственное хриплое дыхание, которое обжигало горло. Голова кружилась. Сердце от страха бешено колотилось, почти болезненно билось о грудную клетку. Нет, нельзя поддаваться панике. Она не будет паниковать! Сделав глубокий вдох – самый глубокий, на какой была способна, Кейт задержала дыхание, чтобы наполненные кислородом легкие удержали сердце на месте, заставили его биться медленнее. Этому старому приему она научилась, занимаясь скалолазанием, и применяла его всякий раз, когда автоматическая реакция тела мешала ей сконцентрироваться и включить разум.
Медленнее, еще медленнее… она уже могла думать спокойнее… медленнее, медленнее… она осторожно выдохнула и сделала еще один вдох. Постепенно головокружение прошло. Что бы ни произошло, теперь она была лучше готова к этому, чем минуту назад.
Топот шагов по крыльцу, яростный стук в дверь, кто-то отчаянно дергал за ручку.
– Кейт! Ты в порядке?
Она сделала шаг вперед и замерла. Мужчина. Она не узнала голос. И Меллор, и Хаксли знали, как ее зовут, потому что она им представлялась.
– Кейт!
Дверь задрожала, по ней били чем-то тяжелым. Жалостно скрипнула дверная коробка.
– Кейт! Это Келвин! Ответь мне!
Ее словно окатило теплой волной. Облегчение. И тогда она закричала в ответ:
– Я здесь!
Она бросилась открывать как раз в тот момент, когда дверь перестала сопротивляться и вывалилась. В глаза ударил яркий свет. Кейт на мгновение ослепла и закрыла глаза рукой. Она только смутно могла разглядеть очертания мужчины, бегущего к ней. Он двигался быстро, слишком быстро и прямо на нее. Она не успела отскочить.
Глава 17
Она врезалась в Келвина с такой силой, что нож вылетел у нее из руки и со звоном упал на пол. Слепящий луч его фонаря метнулся из стороны в сторону, раз, другой, прежде чем ушел куда-то в сторону. Кейт попятилась, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть. И тут она обнаружила, что держится за талию Келвина. Она бы все равно не упала, потому что крепкая как сталь ладонь лежала у нее на спине, поддерживала.
Ее вновь охватило острое ощущение нереальности происходящего. Опять закружилась голова. Время исчезло, и мир сжался до крохотной точки на кромке обрыва. Все в этом мире было нереальным, реальность просто перестала существовать. Так не бывает. Кейт была обычной женщиной, ведущей обычную жизнь. В таких не стреляют.
– Все хорошо, – шептал, уткнувшись лицом ей в волосы, Келвин. – Я добрался до тебя.
Она слышала его слова, но они не имели смысла, потому что и эти слова были частью нереальности происходящего. Этот мужчина не был тем человеком, которого она знала три года. Мистер Харрис никогда не стал бы взламывать дверь, он не ворвался бы в ее дом с винтовкой наперевес, словно грозный воин.
Но все происходило именно так, а не иначе.
Тело, к которому она прижималась, было твердым и мускулистым. И жарким. Очень жарким. Он быстро и тяжело дышал, словно долго бежал, он склонил голову, прижавшись головой к ее голове. И то, как он ее обнимал… Ее давно так никто не обнимал, она не верила собственным ощущениям. Мистер Харрис? Келвин?