Все, кроме любви
Шрифт:
На самом деле она была плохой, просто отвратительной рабыней. Опускала глаза, молчала, беспрекословно слушалась. Но не как остальные девушки – она не любила своих хозяев и не была их собачонкой. Другие просто обожали рроу Дейдрэ, готовы были ноги ему целовать, радовались, если он выбирал их. Саманта его ненавидела, и девок этих тупых ненавидела, и тело свое натуральное тоже ненавидела. Она даже лицо хотела порезать, ей почти это удалось, но не успела и за это была наказана. Хозяин на ночь отдал ее своим гостям, а потом спокойно разъяснил, что внешность – самый важный капитал. Будь она чуть уродливее – и дорога ей была бы в бордель, по сравнению с которым ей
Секса она вначале не боялась, да и чего бояться – она с Амадеи. Чего она там не видела и не пробовала? Оказалось, многого. Тот же Гранд Опера – просто детский сад по сравнению с домом Дейдрэ. Особенно плохо она реагировала на затуманивавшие мозг препараты. Все они, казалось, были абсолютно легальны на Мекроусау, некоторые она и дома пробовала, но хозяин умел их комбинировать так, что девушки буквально сходили с ума. Когда неделями не понимаешь, кто ты, где ты, когда приступы ужаса сменяются блаженством, когда ты царапаешь свое тело и стонешь от острого приступа похоти, а через четверть часа задыхаешься под падающими на тебя стенами и потолком, очень сложно остаться нормальной. Единственное, что помогало Саманте хоть как-то выжить – это знание, что Дейдрэ его игрушки быстро наскучивали. Полгода, год, самое большее – два, и он продавал их. Тех, которые выживали, конечно. Ее он берег. Она была настоящей гордостью его коллекции. Натуральная блондинка с золотыми глазами. Естественная, мать его! Полностью естественная! Ему еще какой-то неведомый, но к счастью, покойный силуанец ее обещал.
Всего год, а кажется, вечность. Ей было двадцать, а стало двадцать один. Никакой разницы. Она бы этот год дома и не заметила.
Она, как и остальные, научилась предугадывать желания хозяина. Научилась опускать глаза. Научилась ничего не чувствовать. Ей уже было без разницы, кто ее насилует, а хозяин все чаще делился надоевшей игрушкой с другими. Саманта больше не вспоминала прошлое. Дороги обратно не было. Сбежать в рабском ошейнике невозможно.
И даже когда ее, наконец, отдали агенту и повели на продажу, она ничего не ощутила. Только страх, что ее теперь продадут в бордель, и станет еще хуже.
Пожалуйста, только не в бордель! Она будет послушной, самой покорной, самой податливой!
– Слишком красивая, – сказал агент, осмотрев ее со всех сторон. – Натуральная, не перекроенная. Молодая. Почти эксклюзив. Я знаю, кто ей заинтересуется. Раздевайся.
Саманте даже в голову не пришлось ослушаться. Она быстро скинула с себя просторное длинное платье и выпрямилась, ровно держа голову и опуская глаза.
Агент осмотрел ее со всех сторон, укоризненно цокнул языком при виде спины в белых шрамах, пожамкал грудь. Велел лечь на кушетку и тщательно осмотрел половые органы.
– Хороша! – наконец, вынес он свой вердикт. – Но я должен быть уверен в качестве товара!
Он принялся расстегивать брюки, но в дверь постучались.
– Приехал рроу Кирау, – сообщили из-за двери. – Говорит, вы извещали его о поступлении новых рабов.
– Чёрт, не вовремя, – вздохнул агент. – Что ж, дело прежде всего.
Новый хозяин не выглядел страшным. Он был невысоким и полным, с добродушным лицом, но Саманта уже знала таких добродушных. Ничего доброго в них не было.
– Как тебя зовут, девочка? – спросил он, усаживая ее в флаер. – С какой планеты?
– Саманта, господин. С Амадеи.
– Тебя есть кому выкупить?
– Нет, – прошептала девушка, опуская голову.
Отец у нее мертв, мать в тюрьме. Сама в розыске. Она действительно никому не нужна.
– Жаль. Я не люблю своих рабов кому-то продавать на сторону, – помрачнел коротышка. – А ты сколько еще будешь красивой без затрат? Год, два… и всё. Дальше вложения. Ну ничего. Поживем-увидим. Главное, можешь успокоиться. Я с тобой спать не буду, я брезгливый. У меня жена есть. Ты будешь просто помогать по дому. Люблю красивую прислугу. Ну, и если кто-то из гостей потребует – обслужишь. Но никаких извращений. Ты мне нужна здоровая. Вкладываться в тебя нет смысла. Ты все поняла?
– Да, хозяин. Спасибо.
В этом доме ее действительно не обижали. Пару раз побили за разбитую посуду, строго отчитывали за небрежность внешнего вида, но в целом ничего серьезного. Рроу Кирау был в целом ей доволен и велел быть на следующем приёме. Он решил, что девочку можно выпустить к гостям. Перед вечером ей что-то вкололи, и из-за этого голова у Саманты была пуста, как воздушный шарик, надели полупрозрачное платье, волосы красиво уложили и велели разносить напитки. Она и разносила, не замечая ни прохладного вечернего ветра, ни похотливых взглядов гостей, не чувствуя усталости, голода и жажды. Она была будто механическая кукла. Ее завели, и она двигалась до тех пор, пока чужая рука не дернула ее за локоть. С тупым недоумением она повернулась, чтобы поглядеть, кто ей мешает, и не могла даже понять, кто этот рроу, который так странно на нее смотрит, и почему ее захлестывает отчаянным ужасом. Он называл ее по имени и что-то говорил ей, а у нее в голове стучало лишь странное воспоминание, что нужно бежать, бежать прочь. Но бежать было запрещено, и поэтому она действовала строго по инструкции: улыбалась, опуская глаза (раб не должен был смотреть рроу в глаза) и шептала:
– Рроу желает чего-то особенного?
– Ты меня не узнала, что ли? – изумленно спрашивал рроу. – Саманта!
– Я рабыня класса СД1, – отвечала девушка тихо. – Если вам угодны особые услуги, я провожу вас в комнаты для гостей.
– А если я не хочу в комнаты? – сердито хмурился красивый рроу.
– Прямо здесь? Но хозяин такое не приветствует! – она отчаянно закусила губу и обхватила себя руками. Больше всего она боялась не угодить. Ей нужно было выбрать, услужить ли гостю, или следовать инструкции, и от этого в голове у нее просто что-то взрывалось. – Прошу вас, здесь есть отличные кабинеты.
– Что происходит? – раздался журчащий ручьем голос Хозяина. – Рроу Да-Эдра? Эта рабыня вам чем-то не угодила?
«Это, мать твою, не рабыня, я моя жена», – едва не рявкнул Джош, но сумел сдержаться и только криво улыбнулся рроу Кирау:
– Продайте мне эту женщину. Я ее хочу.
– Глупости говорите, мой друг, – расплылся в улыбке хозяин дома. – Хотите – она в вашем распоряжении! Здесь есть гостевые!
– Я хочу ее насовсем, – твердо ответил Джош.
– Зачем? – всплеснул руками рроу Кирау. – Почему? Ну хотите, я вас на рынок отведу? Поищем вам девочку.
– Назовите цену.
– Понимаете, мой юный друг, – взяв квантра под руку, зашептал коротышка. – Это девочка из рабынь рроу Дейдрэ. Она не годится для постели. Она… как бы это сказать… попользованная. Очень. Бросьте. Я найду вам девственницу.
Джош и сам не понимал, отчего у него в глазах потемнело.
– Просто назовите мне цену, – тихо и медленно сказал он. – Я хочу именно эту. Понимаете, это мой каприз.
– Дорого, – прищурился рроу Кирау. – Она выдрессирована, услужлива, покорна. К тому же красавица, каких мало. И полностью натуральная!