Все люди – животные

Шасть Магдалина

Инна подбежала к стене, прикладываясь к ней ухом и замирая в нехорошем предчувствии. В подъезде послышался гул голосов. Кто-то настойчиво стучал в дверь шумных соседей. Инна поспешила в коридор, осторожно прикладываясь к дверному глазку. Небольшая кучка женщин во главе с чьим-то мужиком в майке-алкоголичке и трениках пытались призвать хулигана к порядку.

– Прекратите безобразничать! Что вы там делаете? Мы вас выселим отсюда за нарушение порядка, – возмущались жильцы. Агрессор за стеной притих, но дверь так

и не открыл.

– Пойдём, Чаки, спать, они сами разберутся, – погладила Инна испуганного пёселя и отправилась в свою постель. Уже лёжа в кровати, женщина вспомнила тот странный и страшный Верин вопрос «Тебя муж пиздил когда-нибудь?» Да, у Веры Польских явно есть основания больного мужа ненавидеть. Может быть, есть в её действиях какая-то своя правда?

Шум за стеной стих, но спать больше не хотелось. Как хорошо всё-таки, что мужа у Калининой нет! Женщина бессознательно улыбнулась. Уж лучше с собачкой жить, чем так, как соседи. Поняв, что уснуть не получится, она отправилась на кухню пить чай.

Что это за дом-то такой, в котором опаснее, чем на улице? Что за семья, где тебя бросают по всей квартире, как мешок с тряпками?

Инна не стала включать свет и сидела на кухне в задумчивой полутьме. Нащупав на столе стеклянную баночку с мёдом, женщина зачерпнула густую субстанцию чайной ложечкой и отправила её в рот с аппетитом и удовольствием. Всё-таки мёд помогает – горло уже почти не болит.

А вечером следующего рабочего дня Инну Степановну ждал сюрприз.

В её кабинет неожиданно заявилась мадам Польских собственной персоной.

– Приём уже окончен, – объявила врач-терапевт как можно более надменно. Перепуганная Вика юркнула за стеллажи, как будто что-то натворила и теперь прячется. Неужели медсестра на Веру полицию натравила? Вот, глупая.

– Добрый вечер, Инна Степановна, я не на приём, а извиниться. Я Вам глупостей вчера наговорила, простите меня. Пусть Ваша… Вика приходит. Можете не прятаться, Вика! Я Вас вижу всё равно. В зеркале. Я… разозлилась вчера. Знаете, ненавижу, когда в душу лезут, – произнесла Вера Польских виноватым тоном, – Нашло на меня что-то, вспомнилось кое-что.

– Да ничего страшного, – промолвила удивлённая Инна, пожимая плечами. В этот раз Польских выглядела вполне мило: скромная одежда, неяркий макияж, озорная шапочка и, самое главное, тихий и приятный тембр голоса. Как будто другой человек. Даже духами от неё пахло. Дешёвыми, но духами, – У вас, наверное, есть основания мужа ненавидеть.

– А, Вы про это. Ну, дела семейные, знаете ли, – Вера улыбнулась, отчего стала похожа на совсем молоденькую девчонку.

– Он Вас бил? – почему-то спросила Инна, сама испугавшись своего вопроса, – Впрочем, это не моё дело, извините.

– Да ладно. Я первая об этом начала. Раз уж груздем назвалась, – махнула рукой Вера, без приглашения присаживаясь на

стул для посетителей, – У Романа свой кодекс чести был. Мой муж был… лидером. Таким, знаете, альфой, как сейчас модно говорить. Я, наверное, сама в чём-то виновата… Хотя, в чём? Только в том, что влюбилась в него. Мне всего 15 лет тогда было. Я же никого, кроме него, не знала… Первый мужчина, первая любовь. Бил ли он меня? – она весело засмеялась, – Вы его видели? Он же медведь, гигант. Даже сейчас, когда усох, – она перестала смеяться и задумалась, – Он бы убил меня сразу, если бы ударил. Только лучше бы убил…

На пару минут в кабинете повисла тишина. Инна Степановна не знала, что сказать. Хотя Вера так ничего толком и не сообщила, по её потемневшему лицу было заметно, что прошлое этой странной худенькой женщины таит в себе нечто страшное.

Польских резко встала.

– Вы, Вика, слишком добрая, – заявила она решительно, – Так нельзя. Люди – это те же животные. Они пользуются добротой других, а потом считают их слабаками. Знаете, что происходит с теми, кого считают слабыми?

Испуганно выглядывающая из-за стеллажа Вика застенчиво улыбнулась.

– В голодный год их съедают первыми! – подвела итог Вера, отправляя в сторону Вики фейерверк искр в голубом взгляде, – Зря Вы на меня участкового натравили. Очень зря. Я тоже однажды, как и Вы, зверя пожалела. Дай Бог, чтобы ко времени встречи со своим персональным демоном, Вы, дорогая, поумнели. Нельзя зверей жалеть. Запомните. А с участковым я разберусь. Всем пока!

Польских развернулась и вышла, оставив доктора с медсестрой в лёгком шоке.

– Вика, зачем? – только и нашлась спросить Инна, – Зачем ты с ней связалась?

Глава 7. Начало нулевых. Крис

Бессознательно Вера Иноземцева как-то сразу от Машки отдалилась. В школе та настойчиво приставала к ней с пустыми разговорами и целыми днями ходила по пятам, изнывая от любопытства, но делиться своей тайной, будоражащей всё её маленькое существо, Вера не собиралась. Мысль о том, что, по какой-то причине, она стала интересна взрослому мужчине, ставила её на недосягаемый для ровесниц пьедестал. Вера и раньше слыла спортсменкой, умницей и красавицей, но ещё никогда она не чувствовала себя настолько уверенной в себе и… особенной.

Кроме того, Машка была дочерью «травоядного». Теперь понятно, почему у дяди Кеши тонкий и противный, по-настоящему козлячий голосок – потому что он слабак! Подумаешь, перепланировка квартиры и электрическая сауна! Зато перед лицом опасности этот самый Иннокетий в модном пальто растерял весь свой важный вид и обосрался, как ребёнок, а маленькая Вера, у которой нет ни плюшевых белых медведей, ни богатых родителей, дала Роману отпор.

Роман. Дядя Рома. Кто он? Почему она?

Ну, и ну.