Все мифы о Второй мировой. «Неизвестная война»
Шрифт:
Ротмистров же настоял на нанесении главного удара в районе Прохоровки, где оборонялся «Лейбштандарт». 29-й танковый корпус 5-й гвардейской танковой армии наступал прямо от станции Прохоровка по обе стороны железной дороги и вдоль нее, в полосе 3,5 км между совхозом Октябрьский и хутором Ямки. 18-й танковый корпус той же армии наступал правее 29-го танкового корпуса, в полосе шириной 2,5 км между совхозом Октябрьский и рекой Псел. Оба корпуса обрушились на «Лейбштандарт», оборонявшийся на фронте в 5 км.
Во время сражения под Прохоровкой немцы сконцентрировали здесь основные силы своей авиации. В этом районе было отмечено 400 из общего количества 546 немецких самолето-пролетов, зафиксированного в
Собственно, на поле у Прохоровки сражались дивизия СС «Лейбштандарт» против 18-го и 29-го танковых корпусов и 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В составе «Лейбштандарта» было 56 боеготовых танков (в том числе 4 «тигра», 47 Т-4 и 5 Т-3), 10 штурмовых орудий «Штуг» и 20 противотанковых САУ «Мардер».
В 18-м танковом корпусе к началу боя было в строю 68 Т-34, 18 Мк-4 «Черчилль», 58 Т-70, а в 29-м танковом корпусе — 122 Т-34, 70 Т-70 и 2 °CАУ (11 СУ-122 и 9 СУ-76). Всего в двух корпусах было 336 танков и 2 °CАУ, в том числе 190 Т-34.
Итог был печален для советской стороны. Суммарные безвозвратные потери в бронетехнике 18-го и 29-го танковых корпусов в Прохоровском сражении 12 июля 1943 года можно определить как примерно равные 276 танкам и 19 САУ. «Лейбштандарт» же 12–13 июля безвозвратно потерял 2 танка Т-4. Еще 15 Т-4 и 1 Т-3 были отправлены в среднесрочный ремонт, а 2Т-4 и 2Т-3 — в долгосрочный ремонт.
Огромные безвозвратные потери советских танков были вызваны как тем, что поле боя осталось за немцами, так и тем обстоятельством, что в советских танковых войсках были плохо организованы эвакуация и ремонт поврежденной техники. Когда советские ремонтники пришли на оставленную немцами территорию, где погибли главные силы 5-й гвардейской танковой армии, то им удалось найти лишь один подбитый советский танк, поддающийся ремонту.
В сражении под Прохоровкой 12 июля наибольшие безвозвратные потери в бронетехнике с немецкой стороны понесла 6-я танковая рота «Лейбштандарта», на которую пришелся основной удар советской танковой армады. Этой ротой командовал сын рейхсминистра иностранных дел Рудольф фон Риббентроп. Два танка его роты, как раз шедшие в атаку, были уничтожены. Но танку Т-4 самого Риббентропа удалось встроиться в боевой порядок советских танков и уничтожить 14 из них, прежде чем его танк был поврежден. Только в этом случае было нечто похожее на встречное сражение.
Всего за 12 июля 1943 года 2-й танковый корпус СС безвозвратно потерял 3 танка и 1 САУ «Мардер», а еще 43 танка и 12 штурмовых орудий нуждались в долгосрочном ремонте. 5-я гвардейская танковая армия в этот день лишилась 343 танков и САУ. Эсэсовцы потеряли 12 июля 149 убитыми, 33 пропавшими без вести и 660 ранеными. 5-я гвардейская танковая и 5-я гвардейская армии в этот день в сражении у Прохоровки потеряли более 10 тыс. убитыми, пропавшими без вести и пленными. Корпус СС взял 968 пленных. В донесениях в Ставку Ватутин и Василевский постарались разбросать свои потери на два дня — 12 и 13 июля, хотя 13 июля армия Ротмистрова боев уже практически не вела. Сталин назначил специальную комиссию во главе с членом ГКО Георгием Маленковым для расследования чрезмерно больших потерь танков в Прохоровском сражении. Но ее материалы до сих пор засекречены и недоступны исследователям.
На исходе сражения сказалось и то обстоятельство, что у немцев командир и наводчик были разделены. Командир танка искал цели, а наводчик стрелял. В советских танках командир выполнял функции наводчика, поэтому у него оставалось очень мало времени для того чтобы искать цели и наблюдать за полем боя. Кроме того, из-за острой нехватки средств связи радиостанции ставились не на все советские танки, а только на танки командиров подразделений. В остальных
Еще одной причиной очень высоких потерь был сравнительно низкий уровень подготовки советских экипажей, особенно механиков-водителей, которые вплоть до конца 1942 года имели практику вождения от 5 до 10 часов, тогда как для уверенного управления танком необходимый минимум составлял 25 часов.
Негативную роль сыграло и то, что еще 19 сентября 1942 года Сталин издал специальный приказ, предписывающий танкам вести артиллерийский огонь преимущественно с ходу и в обязательном порядке устанавливать на броне дополнительные баки горючего для увеличения запаса хода. Поскольку стабилизаторы, позволяющие вести прицельную стрельбу из танка в движении, появились только в 50-е годы, сталинский приказ обрекал танкистов на бесполезную трату снарядов. Дополнительные же топливные баки превращали танк в костер при попадании пули или осколка.
Немцы отказались от продолжения наступления отнюдь не из-за выигранного ими сражения у Прохоровки. Просто 12 июля советские войска перешли в наступление на северном фасе Курской дуги, и стало ясно, что окружить советские войска в курском выступе не удастся. Поэтому от Прохоровки танковый корпус СС был переброшен на ликвидации «котла» у Шахова, где были окружены пять дивизий 69-й армии. С большими потерями они 16 июля смогли прорваться к своим. 17 июля группа армий «Юг» начала отступление на позиции, которые занимала до начала «Цитадели».
Миф советского контрнаступления на Курской дуге
Миф советского контрнаступления на Курской дуге, в результате которого были освобождены Орел, Белгород и Харьков, заключается в утверждении, что советские войска смогли разбить основные силы групп армий «Центр» и «Юг» и что это удалось сделать только благодаря тому что германские войска оказались ослаблены в результате предыдущего наступления в ходе операции «Цитадель».
13 июля 1943 года войска Брянского и Западного фронтов прорвали оборону противника. 15 июля к наступлению присоединился Центральный фронт. Его войска были значительно ослаблены в ходе немецкого наступления на Курск и не имели времени для перегруппировки и подготовки глубокого флангового удара. Рокоссовский считал, что лучше было бы нанести только два удара на Брянск с севера и юга с соответствующей перегруппировкой Западного и Центрального фронтов. Но операция началась чересчур поспешно, и немецкие войска были только вытеснены из орловского выступа, но не разгромлены. Кроме того, Ставка не приняла во внимание, что немецкие войска, оборонявшие орловский выступ, были усилены дивизиями, участвовавшими в «Цитадели». Советское командование не рискнуло откладывать атаку Брянского и Западного фронтов, поскольку войска на Курском выступе под сильным германским давлением попали в трудное положение. В результате Центральному фронту пришлось наступать в невыгодной для наступления группировки, сложившейся в ходе оборонительного сражения.
18 июля войска Центрального фронта восстановили положение, которое они занимали до начала «Цитадели». Но 13-я армия, понесшая наибольшие потери в ходе оборонительных боев, наступала неудачно и к исходу дня 20 июля вынуждена была перейти к обороне.
Только 26 июля немецкое командование приняло решение оставить орловский плацдарм и начать отход на оборонительную линию «Хаген» (восточнее Брянска). Вечером этого дня Ставка передала Рокоссовскому 3-ю гвардейскую танковую армию Павла Рыбалко, в надежде, что удастся развить прорыв и окружить врага. Однако танкисты, понеся большие потери, лишь медленно выталкивали противника с орловского выступа.