Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России
Шрифт:
Пропагандистская машина была нацелена на будущую войну. В литературе 1930-х гг. не было той противоречивости и недосказанности, которая содержались в высказываниях высших лиц правительства. На главный вопрос, к какой войне готовилось сталинское руководство, она давала ясный ответ: к войне революционно-классовой, по типу гражданской, во всемирном масштабе. Такие представления о последствиях грядущей войны не были плодом творческого воображения авторов, но являлись отражением утвердившейся в партии концепции и, кроме того, взглядов самих художников слова, прекрасно понимавших, в какую эпоху им выпала честь жить и творить. Писатель В. Киршон, например, в ответ на утверждение одного французского публициста о сходстве того пафоса и энтузиазма, которые переживала советская молодежь, с пафосом поколений, совершавших великие крестовые походы или завоевывавших мир в войсках Наполеона, категорично заявлял, что ничего подобного раньше не было и не могло быть. «Поймите,
Активно работало на милитаризацию страны и песенное творчество. По мере приближения войны воинственный пафос песен повышался.
Вся страна распевала песни из фильма «Трактористы», «На границе тучи ходят хмуро» и о танкистах:
Броня крепка, и танки наши быстры, И наши люди мужеством полны! В строю стоят советские танкисты, Своей любимой Родины сыны. Гремя огнем, сверкая блеском стали, Пойдут машины в яростный поход, Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин И Первый маршал в бой нас поведет!Апофеозом военной истерии был фильм «Если завтра война…», о том, как Красная Армия шутя отбрасывает зарвавшихся агрессоров, посягнувших на священные рубежи. Там была песня, которую также подхватила вся страна:
Если завтра война, если завтра в поход, Если темная сила нагрянет, Как один человек, весь советский народ За свободную родину встанет! Полетит самолет, застрочит пулемет, Загрохочут железные танки, И линкоры пойдут, и пехота пойдет, И помчатся лихие тачанки! В целом мире нигде нету силы такой, Чтобы нашу страну сокрушила! С нами Сталин родной и железной рукой Нас к победе ведет Ворошилов!В 1939–1941 гг. Молотов, Жданов, Щербаков, Мехлис — ближайшие соратники Сталина — уверенно говорили о «расширении границ социализма» на крыльях будущей войны. 1 октября 1938 г. на совещании пропагандистов Москвы и Ленинграда Сталин заявил, что «бывают случаи, когда большевики сами будут нападать» [197] .
19 августа 1939 г. состоялось секретное заседание Политбюро, где Сталин заявил о необходимости подписания договора с Германией. Позднее, в конце ноября 1939 г. во французских газетах было опубликовано сообщение агентства «Гавас» с изложением речи Сталина на этом заседании Политбюро. Моментально в газете «Правда» появилось опровержение «О лживом сообщении агентства «Гавас». По этому поводу В. Суворов высказался так: «Агентство «Гавас» раскрыло самые сокровенные намерения Сталина» [198] . Подтверждение подлинности сообщения агентства «Гавас» о речи Сталина можно найти в книге Уинстона Черчилля «Надвигающаяся буря»: «Вечером 19 августа 1939 г. Сталин объявил Политбюро о своем намерении подписать с Германией пакт».
197
Мельтюхов М. Преддверие Великой Отечественной войны 1939–1942 гг.: становление великой державы // Правда Виктора Суворова. Переписывая историю Второй мировой. — М.: Яуза, 2007. С. 31–108.
198
Суворов В. Ледокол. Кто начал Вторую мировую войну? — М.: Новое время, 1992.
Начинается психологическая мобилизация на войну. Закрепощение крестьян, осуществленное в ходе насильственной коллективизации, дополняется закрепощением рабочих и служащих. 26 июня 1940 г. появляется указ «О переходе на восьмичасовой рабочий день, семидневную рабочую неделю и об укреплении трудовой дисциплины». 21 октября опубликован указ «О запрещении самовольного перехода инженерно-технических работников, мастеров, служащих и квалифицированных рабочих на другое место работы». Отныне о свободе, даже если ее отдельные островки до этого были в стране, где «жить стало лучше, жить стало веселее», следовало напрочь забыть.
Вернемся к нашим «вождям», по терминологии Гитлера, к «еврейско-большевистским правителям».
3 июля 1940 г. Молотов заявил: «Вторая мировая война позволит нам завоевать власть по всей Европе».
8 марта 1941 г. принимается постановление СНК о скрытой мобилизации.
В мае 1941 г. Генштаб подготовил и представил на рассмотрение Сталина «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками». Предлагалось: «Упредить противника в развертывании и атаковать… Стратегической целью действий войск поставить разгром главных сил немецкой армии… и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка — Оломоуц… Для того, чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо:
1. Произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов офицеров запаса.
2. Под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе.
3. Скрытно сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл».
Документ разработан и написан от руки черными чернилами генерал-майором Василевским, заместителем начальника Генерального штаба, поправки внесены первым заместителем генерал-лейтенантом Ватутиным. Оставлено место для подписей начальника Генштаба Жукова и наркома обороны Тимошенко. Обе подписи отсутствуют, но это совсем не значит, что документ не был доложен Сталину. По мнению писателя и историка Э. Радзинского, перед нами типичный рукописный черновик (подлинник, скорее всего, был уничтожен во время регулярных чисток архивов, ибо не должен был сохраниться документ, свидетельствующий о планах нападения СССР на Германию) [199] .
199
Радзинский Э. Сталин. — М.: ACT, 2007.
5 мая 1941 г., выступая перед выпускниками военных академий, Сталин прямо сказал: «Дело идет к войне, и противником будет Германия». Он заявил: «Произошла коренная перестройка армии и ее резкое увеличение», привел точную цифру — 300 дивизий — и сообщил: «Из них треть — механизированные». После выступления, уже во время банкета, Сталин пояснил: «Теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны, — теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону страны, мы обязаны действовать наступательным образом». После этого пропаганда стала более агрессивной, особенно внутри Красной Армии. К примеру, проект директивы «О задачах политической пропаганды в Красной Армии на ближайшее время» содержал такую формулировку: «Все формы пропаганды, агитации и воспитания направить к единой цели: политической, моральной и боевой подготовке личного состава к ведению справедливой, наступательной и всесокрушающей войны» [200] .
200
Невежин В. Речь Сталина 5 мая 1941 года и апология наступательной войны // Отечественная история. — 1995. — № 2.
14 мая нарком обороны Тимошенко отдал приказ о досрочном выпуске курсантов военных училищ и немедленном направлении их в войска. 15 мая Жуков представил Сталину проект указа о дополнительном призыве в армию 800 тыс. запасных под видом учебных сборов, отнеся это мероприятие на конец мая — начало июня.
Весной и в начале лета 1941 г. большие массы советских войск перебрасываются непосредственно к западным границам СССР, что неопровержимо указывает на подготовку к нападению, а не к обороне. По всем законам военной стратегии обороняющаяся сторона не должна располагать большие массы своих войск вблизи своих границ, поскольку в случае наступления противника и прорыва обороны эти войска оказываются в окружении, что и произошло летом 1941 г. Советские штабы, якобы готовившиеся к обороне, не имели даже военных карт своей территории. Зато имелись русско-немецкие разговорники для эффективных действий на чужой земле.
С 1 июня в Красную Армию под видом учебных сборов был призван еще почти миллион запасных. Из этого никто не делал особой тайны. Газета «Красная Звезда» отмечала: «В частях Красной Армии развертывается переподготовка призванного рядового и младшего начальствующего состава. В армию вольются целые сотни тысяч бойцов. Задача кадров Красной Армии состоит в том, чтобы дать возможность им овладеть новой военной техникой в короткий срок».
«Так началась майская «военная тревога» 1941 года, — пишет А.Шубин. — В тугой узел завязались сразу несколько событий — речь Сталина перед офицерами 5 мая, назначение Сталина председателем Совнаркома 6 мая, полет Гесса 10 мая, разработка нового плана упреждающего удара 15 мая, высадка немцев на Крите 20 мая» [201] .
201
Шубин А. «Клещи» Сталина //Трагедия 1941-го года. Причины катастрофы. — М.: Яуза; Эксмо, 2008. С. 201–285.